Тьери нравилось смотреть на звезды с обзорной площадки Птолемея. Была в них какая-то величественная красота, но кроме нее юного Мастера Гандама привлекала их бесстрастность. Глядя на них, он сам себе казался звездой. Холодной и далекой для любого человека, какой бы не попытался с ним заговорить или, быть может, даже прикоснуться. Обычно не прикасались. И заговаривали, как правило, только после того, как он сам размыкал губы и озвучивал какое-нибудь веское замечание. Это было привычно и даже естественно. Ведь он и они разные. Что уж тут еще скажешь? Поэтому у него всегда была только Веда. Но теперь даже она начала отдалятся от него. Эти заблокированные ячейки памяти, какую информацию они хранили? Почему это секрет? Ведь Тьерри казалось, что у друзей не бывает секретов друг от друга. Но то у людей, а они с Ведой не...

- Скучаешь? - раздался за спиной голос Локона, в котором сквозило неподдельное любопытство. Вот ведь назойливый! И почему он не может просто пройти мимо, если кто-то, чаще всего, конечно же, Тьерри, - остальным любоваться на звезды в голову не приходит, люди вообще не очень любят космос, - стоит и неподвижно смотрит в однотипную звездную даль.

- Не особо, - откликнулся Тьерри, рассчитывая, что этой резкости будет достаточно, чтобы Локон оставил его в покое.

- А жаль, - раздалось уже ближе, - я думал, смогу скрасить твое одиночество.

Тьерри на это только хмыкнул.

- Банальность какая.

- Ну... - легкомысленно отозвался Локон, стоя у него за спиной менее чем на расстоянии шага, - какая есть. Кстати, давно хочу спросить... - начал он и замолчал. Его присутствие раздражало. Но Тьерри не мог себе позволить столь явного проявления чувств, он ведь не человек какой, чтобы раздражаться и набрасываться на собеседника только потому, что его легкомыслие просто возмутительно в такие непростые времена.

- Спрашивай, что хотел, - холодно произнес он, но не добавил: «и уходи». Хотя, по самому тону нетрудно было догадаться, о чем он умолчал.

- Я знаю, за что сражаются в этой войте те двое, и какова моя цель. Но мне интересно, за что сражаешься ты?

- Это же очевидно, - Тьерри повернулся лицом к Локону и недовольно поджал губы, парень стоял слишком близко к нему. Прямое вторжение в личное пространство. Неприятно. Но тот даже не пошевелился, даже когда Тьерри очень пристально с нарастающим негодованием посмотрел на него. Пришлось отвечать, раз уж Локон оказался таким толстокожим, что не понял с первого раза, что было бы лучше отступить на пару шагов назад. - Как и все, я хочу принести мир на эту планету.

- Сколько пафоса. И столько же лживых идеалов.

- Отойди, - проглотив оскорбление, выплюнул Тьерри.

- Зачем? Мне и тут неплохо стоится.

Эрдэ снова хмыкнул и бесстрастно произнес:

- Я всегда знал, что у меня плохо получается облекать свои чувства в слова.

- Ну-ка, ну-ка, расскажи мне, что же ты чувствуешь? - подначил его Локон.

- Я хочу, чтобы ты отошел, потому что мне неприятно, когда ты так близко.

- Вот теперь более чем понятно, - Локон улыбнулся, а потом сделал два демонстративных шага назад. Но не ушел совсем, на что надеялся Тьерри. А Локон выждал немного, словно давая ему возможность озвучить еще какую-нибудь просьбу в этом роде, а потом резко посерьезнел и сказал: - Сетсуна сражается, чтобы доказать, что не Бог вершит судьбы мира, а лишь мы сами, своими руками. Аллилуйя, пилотируя Гандам, уже достиг главной своей цели - уничтожил ту лабораторию, по производству Супер Солдат. Я, становясь пилотом, хотел одного - отомстить. Но после того как узнал, что частично в смерти моих родителей и сестры виноват Сетсуна... нет, Соран, я пересмотрел свою точку зрения на свою цель в этой войне. Я рано или поздно убью того ублюдка, который наускивал курдов. Я или Сетсуна, у которого к Санчесу свои счеты, для меня это сейчас не так уж и важно. Когда думаю об этом, понимаю, как ошибочна была такая цель. Хотя, готов признать, что только она в свое время позволила мне выжить. Что же касается твоего пафоса про мир во всем мире, - Локон неприязненно усмехнулся, на миг отвел глаза и снова посмотрел на Тьерри, который неожиданно для себя попятился, пока не уперся в поручень, напротив огромного окна, распахнутого в бесконечность. - Ради этого можно убивать, уничтожая солдат враждующих армий. Но для того, чтобы жить, нужно что-то по-настоящему личное. Ненависть, жажда мести, привязанность... - он сделал паузу и вновь преодолел те три шага, что разделяли их, - любовь.

Ладонь Локона прижалась к прозрачной грани между бесконечным космосом и ними. Старший пилот склонился к Тьерри. И так и замер, ничего не сделав. Эрдэ смотрел на него широко распахнутыми глазами и не понимал, что он должен сказать или как отреагировать. А еще он точно знал, что в этой ситуации даже Веда не сможет дать ему совет. Надо решиться на что-то самому, без плана, без заранее заданного алгоритма действий. Но как? Откуда он может знать, как между людьми принято говорить о чувствах? Об отношениях?

Он резко отвернулся лицом к окну, едва не задев спиной Локона. Весь сжался. Приложил ладонь к прозрачной перегородке чуть в стороне от ладони Стратоса. Заговорил, только когда обнаружил, что на звездном фоне в бликах отражается лицо Локона. Тот смотрел на него сквозь звезды, и осознавать это было мучительно.

- Я не человек, ты ведь уже понял это? - тихо и бесстрастно обронил Тьерри, взяв себя в руки.

- Знаешь, есть такая старая сказка о деревянном человечке, который очень хотел стать настоящим мальчиком.

- Пинокио, - пробормотал Тьерри, не понимая, куда он клонит.

- Знаешь, какой вывод я сделал из этой сказки, когда мне ее прочитала мама? - После этого вопроса Локон склонился к нему, Тьерри видел это в окне, но кроме этого чувствовал дыхание другого пилота у себя на виске. Теперь тот шептал ответ ему на ухо: - Чувства делают нас людьми. Эмоции, переживания, слезы. Поэтому я спрашиваю тебя Тьерри Эрдэ, что ты чувствуешь? Или твоя любовь на все времена - это Веда?

После этого Локон распрямился и убрал руку от окна. Тьерри больше не чувствовал его навязчивого присутствия, но знал, что Стратос все еще стоит у него за спиной и ждет. И неожиданно, ответ сложился в голове Эрдэ сам собой.

- Как и сказал, я не очень умею выражать чувства словами.

- Разве это проблема, - и снова этот чуть насмешливый тон, который всегда раздражал Тьерри своей нарочито легкомысленностью. - Не можешь словами, вырази в действии. В жестах.

- И как ты себе это представляешь? - спросил Эрде, повернувшись лицом к Стратосу, и нахмурился. Но почти сразу лицо его приобрело почти невинное выражение, так в мимике проявилось его ошеломление. Потому что Локон шагнул к нему, взял за подбородок и поцеловал.

- Например, так, - сказал Стратос, отстранившись. И ушел, сказав напоследок, - Подумай о том, что я сказал.

В безмолвной бесстрастии космоса Тьерри Эрде провел пальцами по губам и, привалившись плечом к окну во всю стену, спросил в пустоту:

- О чем? О том, готов ли я стать тем, ради кого ты будешь жить?

Они снова были на острове и ждали дальнейших указаний. Тьерри скучал. Ему всегда нелегко давалась разлука с Ведой. Но Эрдэ не подавал вида. Вместе с ним здесь же разместились Локон Стратос и Сетсуна Ф. Сейю. И Тьерри совсем не улыбалось стать посмешищем в их глазах. Им же не объяснишь, что для него Веда - это больше чем любовь. Это часть его самого. Точнее, это он когда-то сделал себя ее частью. Он сидел в открытой кабине Вирта и размышлял о вечности, которая представлялась ему в виде бесконечного черного пространства с густой россыпью звезд на нем. Вечерело. Где-то за пальмами и кустами шумел прилив. На быстро темнеющем небе уже проступил диск почти полной луны, и появились редкие звезды. Скоро их станет больше. В тропических широтах темнеет быстро. Приятная вечерняя прохлада пришла на смену дневному пеклу. Можно было уже застегнуть легкий скафандр, который по жаре Тьерри не только расстегнул, но, подсмотрев такую манеру ношения формы у Локона, спустил верхнюю его часть до пояса. В тонкой футболке было не так жарко, как в наглухо застегнутом летном костюме. Но он не спешил одеться, пребывая в неком оцепенении. Соседей по острову не было видно, и Тьерри позволил себе представить, что он один на всем белом свете, что больше не осталось никого. Только он и звездная вечность.

- Эй! - вклинился в его неспешные мысли голос Локона, - Ты там часом не уснул?

Тьерри неохотно сменил позу и теперь мог видеть Стратоса, который стоял на земле и с интересом его разглядывал. Этот взгляд бывалого снайпера всегда смущал Тьерри, было ощущение, словно он все время находиться у Локона под прицелом. Только не стрелять же он в него собрался? Хотя, почему нет? Даже общая цель и схожие идеалы не отвратили его от выстрела, когда Стратосу стала известна личность Ситсуны. Выстрел был. Другой вопрос, что он так и не стал смертельным.

- Ты что-то хотел? - осознав, что молчание затянулось, быстро спросил Тьерри, поправляя на носу очки.

- Пойдем на пляж, - только после этих слов Эрдэ обратил внимание, что у Локона подмышкой крученное в компактный валик походное одеяло, - Посмотрим на звезды.

- Зачем?

- Просто я тебя приглашаю, - весело заявил Стратос и пошел в ту сторону, откуда доносился шум волн, так и не дождавшись ни положительной, ни отрицательной реакции со стороны Тьерри. Вроде бы оставил выбор, но Эрдэ вдруг подумалось, что выбора у него давно нет. Потому что... он уже нашел ответ на тот вопрос, который задал ему Локон на Птолемее.

- А Сетсуну позвать ты не хочешь? - спросил он, догоняя Локона.

Тот обернулся к нему через плечо и весело подмигнул.

- А ты загляни в бокс. Наш маленький курд снова сбежал к своей принцессе.

- К принцессе?

- Ты ее не знаешь, - отмахнулся Стратос и пошел себе дальше. Они как раз покинули пальмовые заросли и вышли на широкий песчаный пляж. Стало уже почти совсем темно. И луна теперь светил не в пример ярче, чем двадцать минут назад. И звезд на небе было великое множество.

- Мария Исмаил, - в голосе Тьерри прозвучало легкое превосходство, он сам это почувствовал, но исправлять интонации уже не имело смысла. Теперь Эрде обогнал Локона и первым подошел к самой кромке моря, шелестящего приливными волнами, которым не хватало всего несколько дюймов, чтобы облизать носки форменных сапог Тьерри.

- Вот видишь, - раздался за спиной голос Стратоса, слегка покровительственный и какой-то до странного теплый, - Любишь же ты задавать лишние вопросы.

- А мне казалось, это исключительно твоя прерогатива, - Тьерри не улыбаясь смотрел на горизонт, где море в визуальном спектре сливалось с океаном, а на волнах расплескивалась бликами беспечная луна. Хорошо ей там, наверху. Не надо учиться ни с кем общаться, не надо нести ответственность за отношения, которых, по сути, пока еще нет. Но уже появилась уверенность, что будут. Правда, пока неясно, как долго они продляться. Слишком уж сложная у обоих жизнь. Слишком много исходных данных и случайных факторов, которые могут в равной степени, как подарить возможность жить дальше, так и умертвить. Если и не обоих сразу, то по отдельности.

- То есть, - теперь голос Стратоса звучал не прямо за спиной, а чуть в отдалении. - Ты обдумал свой ответ на мой вопрос и принял единственно правильное решение.

- Не понимаю о чем ты, - Тьерри решительно отвернулся от моря и посмотрел на Локона, который расстелил прямо на песке принесенное с собой одеяло и теперь лежал, закинув руки за голову, и даже не смотрел на Эрдэ. Было чувство, что его, правда, интересуют только звезды. Тьерри подошел ближе и сверху заметил, - Тут слишком мало места, чтобы я мог присоединиться к тебе.

Это было правдой. Одеяло было не таким уж широким.

- Ошибаешься, - Локон перевел на него взгляд и весело ухмыльнулся, - Здесь более чем достаточно.

Тьерри колебался. Если принять приглашение, придется лечь вплотную к Локону. Возможно, даже положить ладонь ему на грудь, чтобы им обоим было удобно. А голову на плечо. Наверное, Стратос этого и ждет. Но Эрдэ был не готов сделать столь однозначный шаг навстречу. Он все еще сомневался. Поэтому сел на самый краешек одеяла, подтянув к груди колени, и стал смотреть на беспокойный океан, никак не комментируя свои действия. Но даже не вздрогнул, когда по спине ласково погладила чужая ладонь. Он ждал чего-то подобного. Ведь звезды изначально были не более чем предлогом, правда?

- Знаешь, а мне с земли они нравятся больше, чем из космоса. Там они бесстрастны, а тут, словно смотрят на тебя и улыбаются.

- Ты про звезды? - зачем-то спросил Тьерри, хотя и так было понятно. Поэтому, он поспешил добавить с легким раздражением в голосе, - Романтик.

- Иди сюда, - ладонь провела по спине более настойчиво, - Посмотри сам, - а вот эта фраза Локона раздалась почти над самым ухом. Стратос приподнялся. Тьерри чувствовал его совсем близко с собой. И зажмурился, понимая, что здесь и сейчас уже не сможет держать Локона на расстоянии. Поздно. Надо было сразу отказаться и не тащиться с ним на пляж, но теперь, раз уж сам пришел и даже сел рядом с ним тоже сам, пора капитулировать и подчиняться.

И все получилось, как он предполагал. Чутко уловив момент, когда пали последние бастионы, Локон обнял его за плечи и уложил рядом с собой, устроив голову Эрдэ у себя на плече. Они на самом деле смотрели за звезды. Но долго это не могло продолжаться. Тьерри поднял руку, повернулся на бок и положил ладонь на грудь Локона. Чуть иначе повернул голову и уткнулся лицом ему в шею. Его дыхание было тихим и ровным. А вот сердце, казалось, готово выпрыгнуть из груди. Локон той рукой, на которой он лежал, убрал со лба Тьерри фиолетовую челку и, приподнявшись, поцеловал. А потом окончательно подмял Эрдэ под себя и, нависая над ним на руках, успокаивающе выдохнул в лицо, на котором на мгновение отразилось смятение:

- Смотри на звезды, Тьерри. Просто смотри на звезды.

Он поцеловал Эрдэ в щеку, потом лизнул в шею и расстегнул до конца летный костюм, осторожно и ненавязчиво освобождая Тьерри от него и целуя грудь и живот прямо через ткань футболки. Эрдэ смотрел на звезды. Лежал почти неподвижно, боясь лишний раз шевельнуться. Тело казалось непривычно чужим и тяжелым. Как хорошо в космосе, там частичная невесомость и можно парить, не ощущая собственной тяжести. На земле по-другому. И Стратос прав, даже звезды здесь другие. И желания тоже. Нет той беспристрастности, которую навязывает тебе космосе. Зато есть лунная дорожка, шелест волн, не успевший песок и чужие прикосновения, поглаживания широких ладоней вдоль ребер, кружение языка вокруг пупка. Так приятно. И тянет немного внизу живота. Почти болезненно, но все равно... все равно приятно. Пальцы запутались в непослушных волосах Стратоса по собственной воле, Тьерри не давал им такого приказа. Но Локон сразу же поднял голову от его живота и подтянулся вверх. Тьерри целовал сам. Впервые. Очень нежно, и очень неуверенно. Локон не спешил ему отвечать, наверное, боялся спугнуть. Тьерри обхватил ладонями его лицо, отстранил от себя и, глядя в глаза, шепнул:

- Я буду звать тебя Нил...

Взгляд Локона потемнел.

- А как тебя?

- Кодовое имя - единственное, что у меня есть. Я же не...

- Ты человек, Тьерри. Такой же, как я или Сетсуна.

- И ты задался целью мне это доказать?

- И докажу.