Леон засиделся в отделении допоздна. Все его коллеги уже несколько часов как разошлись по домам, а детектив Оркотт все продолжал корпеть над бумагами. И все дело было вовсе не в том, что в нем неожиданно проснулась тяга к бумагомарательству, а в том, что в последнее время он совсем запустил отчетность по текущим делам. А все граф виноват, искренне полагал Леон, с тягостным вздохом откладывая на край стола очередную бумажку, на этот раз, кажется, даже последнюю. Нет, он, разумеется, и сам тоже хорош, но просто если бы не Ди и все эти таинственные истории с его зверушками, к разгадке которых любопытному от природы детективу, очень хотелось приблизиться, но никак не удавалось, ему бы не приходилось сейчас строчить до позднего вечера рапорты за весь последний месяц. Но что теперь ворчать и искать виноватых, когда делать все равно надо. Правда, похоже, он все же закончил, во что пока верилось с трудом. Поэтому несколько минут Леон провел в тишине, даже не рискуя закурить и просто тупо созерцая дело рук своих, живописной стопкой сложенной на углу письменного стола детектива.

- Уф! - облегченно выдохнул он, протирая глаза ладонью, и тут же был вынужден сделать это снова, потому что заметил, как от двери на него пытливо смотрит незнакомец в классическом европейском костюме из темной фетровой ткани в тонкую белую полосу и в стильно шляпе, скрывающей цвет глаз и бросающей тень на лицо.

- Эээ, вам кого? - растеряно пробормотал Леон, смаргивая, но незнакомей никуда не делся, а даже наоборот, неторопливо приблизился.

- Вас, детектив, - по тонким, излишне ярким, на вкус Леона, губам, скользнула отчего-то показавшаяся очень знакомой улыбка, и рука с тонкими, совсем не мужскими, а скорее женскими тонкими пальцами, небрежно сняла с головы шляпу.

- Ди?! - резко вскрикнул Леон, вскакивая и ошеломленно рассматривая графа, облаченного в столь непривычный для его образа костюм.

- О, зачем же так громко? - тихо рассмеялся граф, обволакивающим мелодичным смехом, опускаясь в кресло напротив Леона и закидывая ногу на ногу, полным скрытого вызова жестом. Но Оркотт, будучи простым до мозга костей парнем, разумеется, не смог оценить ни изящество, ни аристократизм, зато мерцание двухцветных глаз графа, его явно насторожило. Он плюхнулся обратно в кресло и напряженно всмотрелся в улыбающееся лицо торговца.

- Ну так зачем ты пришел? - довольно невежливо буркнул детектив, когда молчание затянулось.

- Попросить вас об одном одолжении, - мягко улыбнулся Ди, постукивая точеными ноготочками по подлокотнику довольно обшарпанного кресла.

- И каком? Опять затеваешь что-нибудь противозаконное? - еще больше насторожился Леон, сам пока не зная, что именно ему так не понравилось. Нет, Ди себя вел совершенно обычно, это было нормально, но вот только его одежда не давала детективу покоя. К чему бы Ди, славившийся своей любовью к классическим китайским нарядам, обрядился в нормальный костюм? Правда, нормальным его можно было назвать с натяжкой, так как даже на вид, он был просто безумно дорогим, детективу даже не снились такие деньги, отданные всего лишь за одежду.

- Как можно, детектив, разве я когда-нибудь был замешен в чем-то противозаконном?

- Был, просто не попадался.

- Детектив?! - возмущенно воскликнул Ди, поджимая губы и впиваясь в лицо Оркотта, взглядом полным оскорбленной невинности. «Умеет же, гад, смотреть!» - пронеслось в голове у Леона, который уже знал, что против такого взгляда точно ничего не сможет сделать. И даже понимая, что со стороны хитрого графа это всего лишь уловка, тяжело вздохнул и пробормотал.

- Ну, извини. Может быть, и не был.

- Так вы пойдете со мной? - резко меняя тему, чтобы не дать незадачливому детективу опомниться, полюбопытствовал Ди, придвигаясь к столу, ставя на него локти и ложа подбородок на сцепленные пальцы.

- Куда? - изумленно распахнул глаза тот, совершенно пропустивший момент, когда это граф говорил ему о походе куда-либо.

- В один закрытый клуб.

- Зачем?

- Мне нужна ваша помощь.

- А ты там сам что забыл?

- Я хотел бы освободить из плена одно редкое животное, которое непременно погибнет, если мы опоздаем, - растеряв всю легкомысленность и манерность, твердо посмотрел в глаза детектива торговец, и вот сейчас Леон ему поверил, безоговорочно и сразу.

- А что за зверь? - тихо уточнил он, уже понимая, что не сможет отказать.

- Единорог.

***

Клуб действительно был частным, безумно фешенебельным и Леона, в его джинсах, майке и кожаной куртке никогда бы туда не пустили, если бы хитрый граф не продумал все до мелочей, затащив его сначала в свой магазин и переодев в светло-бежевый костюм, о цене которого детектив предпочитал не думать. Посмотрев на себя в зеркало еще в зоомагазине, в котором, казалось, чего только не было, Леон поначалу даже не узнал себя, так и замер с приоткрытым ртом напротив своего отражения.

- Вы потрясающе выглядите, детектив, - промурлыкал Ди, подошедший к нему со спины, смахивая с широких плечей одному ему видимые пылинки.

- Эээ, - протянул тот озадаченно, запуская в только-только приведенные все тем же графом в порядок волосы пятерню и взлохмачивая их. Ди на этот столь естественный жест лишь печально вздохнул, все-таки некоторые вещи невозможно изменить даже одеждой от кутюр.

- Если вы готовы, то думаю, стоит поспешить, - тихо напомнил он, отступая от растеряно хлопающего глазами детектива.

Леон чувствовал себя очень неуютно. Мало того, что с трудом верилось в путаные объяснения графа о том, что единорог не плод воображения, а реально существующий зверь. Так еще вся это ситуация, когда надо будет прикидываться кем-то, кем ты изначально не являешься, и никогда не будешь являться, очень напрягала его. Но отказывать графу, в кое-то годы обратившемуся к нему за помощью, он не хотел.

- Ты хочешь выкрасть частную собственность? - тихо уточнил он, не для того, чтобы в очередной раз попытаться уличить графа в нарушении закона, просто хотел знать на что он идет.

- Единорог не может быть чей-то собственностью, - тихо, почти на гране слуха прошептал Ди, придвигаясь к замершему под его взглядом детективу почти вплотную, - Его можно только похитить и посадить на цепь, но никак иначе.

- Но, в конечном счете, он всего лишь зверь и это дело хозяина, как с ним обращаться... Ну, то есть, я тоже против жестокого обращения с животными, но просто... - пробормотал Лон, запутавшись в собственных отчего-то разбегающихся во все стороны мыслях.

- Я понимаю, детектив, о чем вы. Но поверьте, как только вы его увидите, вы сами все поймете, - печально улыбнулся граф, прикладываю узкую ладонь к тут же вспыхнувшей щеке детектива. Леон на краю сознания даже понимал, что это как-то неправильно, так близко находится к другому мужчине и даже позволять ему прикасаться к своему лицу таким не мужским жестом, но пошевелиться не мог, а скорей всего просто не хотел. От Ди неуловимо пахло какими-то благовониями, которые в столь малой концентрации вовсе не казались удушливыми или неприятными, а наоборот приятно щекотали нос, оседая на языке каким-то терпким, запретным привкусом. Облизнув пересохшие губы, Леон уже хотел было что-то сказать, словно поймав за хвост ускользающую мысль, но тут Ди отстранился, отошел к маленькому столику, и взял в руки какую-то резную шкатулку.

- Что это? - сипло спросил Оркотт, приближаясь к замершему в задумчивости торговцу.

- Шкатулка специй.

- Э, а зачем она?

- Если единорог будет умирать, они смогут вернуть его к жизни. Это специальная смесь, из почти сони различных ингредиентов.

- И что с ними надо делать, втирать? - сам шалея от абсурдности всего происходящего, уточнил Леон, решив на один лишь этот вечер запретить себе размышлять и анализировать. Просто он хочет помочь этому человеку, просто потому что он... ну, да, не безразличен ему, просто не стоит задавать лишних вопросов и много думать, иначе рискуешь сойти с ума.

- Нет, достаточно высыпать щепотку на ладонь и сдуть на единорога, чтобы он смог вдохнуть её.

- И он сразу оживет?

- Не сразу. Но я, надеюсь, это не понадобиться. Малыш совсем недавно был тайно привезен в Америку, мне, хотелось бы верить, что ему просто не успели еще сильно навредить.

- Постой, ты хочешь сказать, что он попал сюда с контрабандой.

- Все может быть, детектив. Но если вам будет спокойнее думать так, то...

- Да, не будет мне спокойнее, - взвился Леон, в очередной раз взлохмачивая и так стоящи торчком волосы на затылке, - Я просто уточняю, на всякий случай.

- О! - понимающе воскликнул Ди, и в очередной раз мягко улыбнулся, - В таком случае нам стоит поспешить, - протягивая шкатулку в руки Леону, решительно бросил он, и повел детектива к выходу из магазина, где их уже ждала заказанная графом заранее машина.

Если у места, куда привел его граф, и было какое-то название, Леон его нигде не обнаружил. Сам клуб располагался в пентхаузе на последнем этаже пятизвездочного отеля «Парадиз» и не имел никаких опознавательных знаков. Просто на деликатный стук графа, двери распахнул учтивый лакей и пропустил их внутрь. Да, сказать, что обстановка была шикарной, значит, ничего не сказать. Мягкий ковер под ногами, пару официантов в главном зале, открытый бар со стойкой и всего пару десятков богато одетых людей, расположившихся кто где и ведущих неспешные беседы лишь изредка переходящие в споры. Леон бы сразу потерялся в таком обществе, если бы не граф, которого, похоже, здесь знали. Поздоровавшись с кем-то, он тут же вернулся к приютившемуся у барной стойке детективу и заказал им обоим шампанское.

- Зачем ты меня сюда притащил? - полушепотом зашипел ему на ухо детектив, когда по прошествии двадцати минут ничего не изменилось, разве что кроме третьего по счету бокала шампанского.

- Терпение, Леон, прошу вас, еще немного терпения, - так же тихо прошептал граф, обдавая заалевшее ухо детектива теплым дыханием, от которого бедному Оркотту захотелось поежиться, прогоняя немного нервную дрожь.

- А долго? - немного капризно пробормотал он, так как никогда не умел ждать.

- Уже нет.

И действительно, стоило графу отвернуться он него, как Леон понял, что все разговоры в зале стихли, и даже бармен, смешивающий очередной коктейль, замер на середине движения.

- Дамы и господа, - раздалось от дверей, - Благодарю всех, почтивших этот скромный вечер своим присутствием, - молодой человек в белоснежном костюме-тройке, явно хозяин, прошел на центр комнаты, завладевая всеобщим вниманием. На вид ему было не больше тридцати-тридцати пяти, блондин, с буйными вьющимися кудрями, карие глаза смотрели цепко, выдавая удачливого бизнесмена и человека умеющего вести серьезные дела с серьезными людьми, это Леон определил сразу. Нувориш, хозяин жизни, вот как он обозначил для себя этого человека. Лицо было незнакомым, значит, в каких-то особо криминальных скандалах он замечен не был, иначе Оркотт, по долгу службы вынужденный периодически штудировать газеты, обладая фотографической памятью на лица, непременно его узнал бы.

- Ну, а теперь, - держа эффектную паузу, протянул тот, как бывалый шоу-мен или спортивный комментатор, - прошу любить и жаловать главную изюминку этого вечера, - простирая руку к дверям, в которые только что вошел он сам. Повинуясь его жесту, в комнату вкатили огромную клетку, с трудом прошедшую сквозь двустворчатый дверной проем, завешанную непроницаемой тканью. Комнату заполнила такая тишина, в которой буквально можно было утонуть или оглохнуть. Все ждали. Но вот чего? Леон, конечно, догадывался, но, судя по размерам клетки, вряд ли там могла поместиться целая лошадь или конь. Ведь единорог - это конь такой с рогом во лбу, правда? Оказалось, что не совсем.

Внутри золотой клетки (Леон бы никогда не поверил, если бы не увидел сам) на белом меху, свернувшись калачиком, словно маленький котенок, спал обнаженный мальчик. Золотистые волосы обрамляли ангельское личико, пухлые губки причмокивали во сне, такие сладкие сны снились прекрасному ребенку, кожа была какого-то просто невероятного матового оттенка, напоминающего липовый мед, прозрачный и золотистый. И глядя на это нереальное существо, Леон отчетливо осознал, что оно просто не может быть ребенком человека. Судя по восторженным вздохам, раздающимся вокруг, так думал не только он. Но еще больше убедиться в этом стало возможно, когда мальчик, так и не проснувшись, повернул голову во сне и стало видно, что из лба у него растет изящный фигурный рог-спиралька.

- Это... - тихо выдохнул Леон, только сейчас обнаружив, что задержал дыхание.

- Единорог, дамы и господа! - громогласно возвестил хозяин, - Цена вечной жизни - миллиард!

- Что? - все так же шепотом пробормотал Леон, и на этот раз, граф, очнувшийся он созерцание, в которое погрузился, пояснил.

- Существует легенда, что растолченный рог единорога способен даровать вечную жизнь.

- И они хотят отпилить его рог и разделить на части по миллиарду штучка? - неверяще выдохнул Леон, во все глаза глядя на замершее лицо графа.

- Да.

- Но это...

- Убьет его.

- Но он же ребенок!

- Вы сами сказали, детектив, - прижимая палец к его губам и прося тем самым пока не выдавать их, продолжил Ди, - Судьбу звереныша имеет право решать его хозяин. Мистер Свирз, как видите, уже все для себя определил.

- Но это ребенок...

- Это единорог.

- Но единорог - это лошадь, а тут...

- Откуда вы знаете, каким должен быть единорог, если это первый, которого вы увидели?

- Но в легендах...

- Право слово, детектив, разве можно верить легендам, - отмахнулся Ди.

- То есть про вечную жизнь, это тоже не правда?

- Пока не попробуешь, разве узнаешь... - философски заключил Ди, краем глаза следя за реакцией аудитории, на столь провокационное заявление о перспективе вечной жизни.

- Ну, что? - насмешливо прищурился хозяин импровизированного аукциона, - Кто первый? Как видите, рог не такой уж большой, на всех может и не хватить.

- О, позвольте мне, - мелодичный голос Ди, прозвучал набатом или гонгом, и оказался мощнее разорвавшейся в центре комнаты бомбы. Все заговорили одновременно. Загалдели, принялись спорить. Кто-то соглашался сразу, безоговорочно. Кто-то начинал сомневаться и пытался задавать вопросы, как соседям, так и хозяину, последний пытался отвечать всем, но конечно, не успевал. Двое неприветливого вида парней, выкатившие клетку с волшебным ребенком, стояли с каменными лицами, но Леон уже заметил, как оттопыриваются пиджаки в характерных местах. Похоже, у телохранителей с огневой мощью все было на высоте.

Но какое оружие спасет он магии графа Ди? Улыбаясь тепло, но примораживая к место взглядом цветных глаз, он подошел к хозяину вечера почти вплотную. Вынул из внутреннего кармана пиджака какой-то маленький предмет, бутылочку или пузырек от лекарств, Леон, не сводящий с него взгляда, напрягся и приготовился ко всему. Медленно, как в замедленной съемке, граф поднял его над головой и резко бросил об пол. Послышался характерный звук бьющегося стекла и резко-пахнущий алый дым затопил комнату, лишая дыхания и скрывая перекошенные лица всех присутствующих.

Леон сам не понял, кто или что толкнуло его под руку. Он сильно зажмурился, задержал дыхание и бросился к клетке, особо не надеясь ни на что. И сам удивился, когда в его руках оказалось почти невесомое тело, а плечо царапнула легкая боль, отрезвляя. Как выбрался в коридор, Леон не запомнил, просто очнулся, когда уже сбегал по пожарной лестнице, отчего-то совсем забыв о существовании лифта, с бесчувственным телом мальчика в руках, завернутого в темный пиджак в тонкую белую полоску.

Оказавшись в подземном гараже, он тут же юркнул на заднее сиденье машины, и даже осознать ничего не успел, как раздался истошный визг шин и автомобиль сорвался с места. Похоже, водитель, которого Оркотт так и не сумел толком ни запомнить, ни рассмотреть, имел на этот счет отдельные указания.

- А как же Ди? - встревожено спросил он, устраивая мальчика на своих коленях.

- Не беспокойтесь, - раздался в ответ бесцветный голос, - Хозяин все успеет.

- Ну, как знаешь, - кивнул Леон, только сейчас увидев, как быстро пропитывается кровью правый рукав.

Рог мальчика оказался просто невероятно острым и в суматохе бегства он сам не заметил, как поранился об него. Но больно не было, так как все его мысли были заняты малышом. Только вблизи стало ясно, что он вовсе не спит, а без сознания, либо одурманен каким-то наркотиком, либо просто болен. Это плохо. Но отчего-то мысль привезти его в больницу показалась ему настолько абсурдной, что он тут же отверг её. Взгляд заметался по салону. Если не к врачам, то куда? Тут глаза зацепились за резную шкатулку, пристроенную графом между передними сиденьями. Не долго думая, но стараясь по возможности не делать резких движений, Леон, одной рукой придерживая мальчика на своих коленях, потянулся к ней. Как там Ди говорил, высыпать щепотку на ладонь и сдуть?

Не особо задумываясь, действуя скорее на инстинктах, он быстро открыл замочек, который в другое время показался бы ему невероятно хитроумным и не факт что поддался, Оркотт раскрыл шкатулку, в которой находилась какая-то пестрая масса. В нос ударил приятный аромат, ненавязчивый, но запоминающийся. Леон отчего-то был уверен, что обязательно вспомнит его, если придется когда-нибудь учуять вновь, но на наркотики это не было похоже, поэтому он, уже не опасаясь, а просто доверившись словам графа, подхватил пальцами щепотку, сложил на ладонь и, придерживая личико мальчика за подбородок, сдул специи прямо на аккуратный носик. Секунду ничего не происходило, а потому мальчик поморщился и неожиданно громко чихнул, распахивая просто огромные и невероятно синие глаза со зрачками в форме звездочек, но на столь странную особенность Леон уже почти не обратил внимания от переизбытка чувств, крепко обнимая мальчишку и прижимая его к себе. Оркотт еще успел почувствовать робкое ответное объятие, как перед глазами сверкнуло что-то пугающе острое, и весь мир погрузился во мрак.

***

Просыпаться было просто немыслимо лень. Хотелось поваляться еще. Так садко спать ему не доводилось уже давно. Потянувшись всем телом и довольно лениво пытаясь припомнить, а какой собственно сегодня день недели. Ну, судя по всему, что его не разбудил будильник, скорей всего выходной, Леон издал протяжное мычание и перевернувшись на бок, открыл глаза, чтобы тут же чуть не свалиться с кровати от неожиданности. Это была совсем не его спальня. Точнее, это помещение он вообще спальней назвать не смог бы, учитывая то, что оно, похоже, занимало площадь как вся его квартира вместе взятая и даже немного больше. И кровать, как оказалось, тоже была не его. Огромная, даже не двуспальная, а скорей трех-четырех, она занимала все пространство у стены, а сверху ниспадал темно-синий балдахин. Судорожно сглотнув, Леон снова перекатился на спину и закрыл глаза ладонями, пытаясь хоть что-то вспомнить, но не мог же он так напиться. Ведь, правда, не мог? Да и с чего бы это ему пить, вроде ничего такого экстраординарного с ним не происходило. Вон, даже отчет квартальный он исхитрился закончить вчера... Вчера? Так стоп, после работы он же не...

- Доброе утро, детектив, - мягкий голос раздался так неожиданно, что Леон резко убрал ладони от лица и сел, правда, тут же схватился за правое плечо, ощутив резкую боль и шипя сквозь зубы.

- Ну-ну, детектив, - засуетился возле него Ди, подхватывая с прикроватной тумбочки какой-то пузырек с мазью, - Не надо делать резких движений, - принялся увещевать он, отвинчивая крышечку и зачерпывая пальцами резко пахнущую какими-то травами массу.

- Что это? - с подозрением поводя носом, полюбопытствовал Леон, снова откидываясь на подушки.

- Лечебная мазь. Не беспокойтесь, детектив, я сам её готовил специально для вас и могу авторитетно заявить, что в ней нет ни одного запрещенного компонента, - легко поддел он детектива.

- Можно подумать я об этом беспокоюсь, - пробурчал тот недовольно, в кое-то годы уловив колкость.

- О, а если не об этом, о чем тогда? - полюбопытствовал граф, втирая мазь в плечо замершего под прикосновениями Оркотта.

- Там был мальчик...

- О, так значит вы все же что-то помните, - мягко улыбнулся Ди, не прекращая движения руки.

- А ты предпочел, чтобы я забыл? - сглатывая прошептал Оркотт, очень странно себя ощущая под прикосновениями теплых пальцев. Кожа горела, и ему хотелось бы думать, что это согревающее действие мази, но что если дело не только в нем?

- Отчего же, - тихо рассмеялся Ди, и Леон засмотрелся на плавный изгиб белоснежной шеи, выглядывающей из-за воротника-стоечки. Отчего-то просто невыносимо захотелось прижаться к этой полоске кожи губами. Мысли о том, что это какая-то болезнь и вообще ненормально, не возникло, что должно было бы насторожить и так напряженного сверх всякой меря детектива, но не насторожило. Вместо этого, он стиснул зубы и попытался хоть немного отвлечься. Ну, нельзя же набрасываться на полу знакомых мужчин с поцелуями прямо так сразу. Хотя почему полу знакомых, Леон себе объяснить не смог, впрочем, он даже не особо пытался. Просто ища хоть какой-то сдерживающий фактор от безумия, поглощающего его разум с каждой минутой все сильней.

- Что еще вы помните? - словно не замечая его метаний, поинтересовался граф, спускаясь нежными поглаживаниями с плеча на грудь закусившего губу детектива.

- Ты сказал, что он не ребенок, а единорог...

- Да, верно.

- И, кажется, мы спасли его...

- Без вас это было бы невозможно.

- Без меня? Но я всего лишь...

- Вернули его к жизни, - склоняясь к губам детектива, выдохнул торговец, не отпуская его взгляда.

- Это безумие, - почти жалобно простонал Леон, ощущая, как внизу живота скручивается тугая спираль пробудившегося желания, - Почему я так сильно...

- Это воздействие специй детектив, - печально потупив взгляд прошептал Ди, отстраняясь и попытавшись встать, но Леон вцепился в его предплечье просто стальной хваткой.

- О чем ты?

- Эти специи, с помощью который вы пробудили единорога, имеют очень специфическое воздействие на людей.

- Афродезиак?

- Сильнее.

- Понятно, - кивнул Леон, с видимым усилием заставляя себя разжать пальцы, - Извини, я...

- Если хочешь, - неожиданно снова склонился к его лицу торговец, - Я мог бы помочь...

- А потом я снова все забуду? - отрицательно покачал головой Оркотт, уже хорошо зная, чем заканчивается слишком длительное общение с графом, - Нет, спасибо.

- А ты хотел бы помнить о связи с мужчиной? - печально посмотрел на него граф, зная ответ наперед, ведь слишком хорошо представлял себе реакцию Леона на такое вот предложение.

- С мужчиной - нет, - категорично отрезал тот. В общем-то Ди и не ожидал услышать иного. Улыбнувшись, и пряча печаль в глубине глаз, он легко распрямился и напоследок, не удержавшись, провел пальцами по пылающей от смущения щеке детектива. Но тот неожиданно перехватил его запястье и притянул к себе, вскидывая огромные глаза с расширенными почти во всю радужку зрачками, - Но о тебе я не хотел бы забыть...

- Я - мужчина.

- Я знаю, - дрогнувшим голосом прошептал Леон, шумно сглатывая.

- Тебя не смущает?

- Ты же знаешь, что смущает, - краснея еще больше, пробормотал Оркотт.

- И ты все равно хочешь помнить?

- А ты все равно хочешь...

- О, и давно, - подтвердил его догадку граф, снова опускаясь на кровать и послушно придвигаясь в его объятия, когда Леон протянул руки к нему навстречу.

- Ты не ответил? - почти без голоса выдохнул он, когда они перестали целоваться.

- Если ты позволишь, я предпочел бы помнить, - путаясь пальцами в застежках китайского платья, пробормотал Леон.

- Ты сам попросил, - тихо рассмеялся граф, помогая ему с одеждой.