Хотя бы четырнадцать

- Харуки, не бойся, - тихо рассмеялся Ко, поглаживая мечущегося по постели мальчика под коленом, - Это нормально.

- Нормально?! - пронзительно вскрикнул мальчик, из огромных темно-серых глаз прыснули бессильные слезы, - Мне горячо... все тело горит, кости, словно пластилиновые, - исступленно зашептал он, - Я не знаю, что со мной и... ты так близко...

- Хочешь, чтобы я помог тебе? - придвигаясь ближе, мягко спросил мужчина. Уж он-то знал, какой недуг одолевает его маленького спутника.

- А это...

- Нет. Не беспокойся, - поспешил заверить его Ко, - Это не больно, даже приятно. Обещаю.

- Правда? - всхлипнул Харуки, продолжая метаться по сбитым простыням.

- Ты во мне сомневаешься, Хаару-тян? - притворно огорчился Ко, склоняясь над ним и заглядывая во влажные глаза, манящие свое глубиной.

Харуки совсем недавно исполнилось тринадцать, и нынешнее его состояние было вполне закономерно, вот только у него не было ни отца, ни старшего брата, которые могли бы ему объяснить, почему по утрам простыни бывают влажными, а ночами тело порой становиться чужим, непослушным и таким чувствительным, что прикосновение прохладных простыней не облегчает страдания разгоряченной кожи, а только усугубляет их. Да, Харуки просто некому было рассказать о таких постыдных вещах, пока однажды ночью к нему не решил в очередной раз без спроса и, как водиться, через окно, наведаться братец Ко.

Ко просто не смог сдержать улыбки, когда застал Харуки невероятно возбужденным, но совершенно не знающим, что с этим делать. Тело требовало движения, действия, хоть что-то, хоть что-нибудь!..

- Не бойся, - еще раз прошептал мужчина на ушко раскрасневшегося мальчика, - Я покажу, как достичь облегчения, хорошо?

Харуки лишь отрывисто кивнул и неожиданно обхватил склоненного над ним парня за шею.

- Только не оставляй меня одного, - всхлипнул он придушено, зарываясь лицом в напряженную шею Ко, - Мне так страшно...

- Не бойся, малыш. Я с тобой, - с трудом сглатывая образовавшийся к горле ком, выдохнул тот в повлажневший от пота височек мальчика, в то время как его рука заползла под резинку пижамных штанишек. Пальцы сомкнулись на мальчишечьем члене, болезненно твердом, но просто восхитительно бархатистом и нежном. Харуки пронзительно вскрикнул и выгнулся под ним дугой, всем телом рванувшись в прикосновение.

- Тсс... - зашептал Ко, - Тише малыш. Ведь уже не больно... нет? - принялся увещевать он, скользя пальцами по всей длине, обводя большим пальцем головку и оттягивая кожу.

- Это так странно, - всхлипнул Харуки отрывисто, скребя пальцами по черной коже модной куртки мужчины, смять ее у него просто не получалось.

- Не больно? - скользя губами по височку и скуле мальчика, прошептал тот.

- Нет. Это... приятно! - начал мальчик и сорвался на глубокий, гортанный стон.

- Черт! - выругался Ко сквозь зубы, но не на секунду не замедлил движения руки члене мальчика, - Если ты не прекратишь так стонать... начал он, но вовремя прервал себя, заканчивая совсем не так, как мог бы, - Нас могут услышать слуги.

- Они в другом крыле... - не прошептал, прокричал Харуки, отчаянно вторя каждому движению пальцев мужчины каждой частичкой тела, - И я не могу... не могу молчать!

- Это плохо, - хриплым до неузнаваемости голосом, произнес Ко, поднимая голову и вглядываясь в шальные серые глаза, - Ты очень красивый, Харуки.

- Правда? - радостно улыбнулся ему мальчик пересохшими губами. И неожиданно напряг руки, практически повисая не Ко и вынуждая склониться ниже, - Я рад, что нравлюсь тебе, - выдохнул он и снова пронзительно вскрикнул, запрокидывая голову, и даже испугаться не успел, когда его рот накрыли жесткие губы, лишая возможности не то что кричать, стонать, так страшно было прервать это незабываемое чувство, пронзительное в своей невинности и щемящей трепетности, отозвавшийся где-то глубоко внутри так, что бедра мальчика резко взмыли вверх над простынями, вслед за ласкающей член рукой, и на пальцы мужчины выплеснулась горячее, вязкое семя.

Харуки обмяк, как безвольная марионетка, лишившаяся поддержки ниточек, бессмысленно глядя в потолок все такими же огромными, словно черные дыры космоса, глазами. Ко с сожалением всмотрелся в бессмысленное лицо мальчика, глубоко вздохнул, словно с трудом удерживая себя от чего-то и сел на кровати спиной к Харуки. Пальцы правой руки были перепачканы и он хотел уже вытереть их о простынь, прежде чем затянуться такой желанной сейчас сигаретой, но не удержался. Поднес ладонь к губам, с какой-то непонятной жадностью втянул запах мускуса и утоленного желания и стал слизывать белесые потеки. Это было какое-то запредельное удовольствие. Давно Ко не испытывал ничего подобного. И дело было вовсе не в воздержании, которого не было и вовсе, он всегда знал с кем и когда можно приятно провести время и предпочитал не отказывать себе в удовольствии. Просто, Харуки был чем-то настолько эфемерным и, еще совсем недавно, недоступным, что удержаться было очень сложно. Он и не удержался.

- Братец Ко, - раздался из-за спины хриплый голос, - А как же ты? - на бедро легла узкая ладошка, а в лицо заглянули взволнованные темно-серые глаза.

- Я? - недоуменно посмотрел на него мужчина, вынимая из внутреннего кармана сигареты и зажигалку.

- Разве ты не хочешь? - тонкие пальчики скользнули на внутреннюю сторону бедра, поползли выше. Приятно. Про то, что возбуждающе, лучше и не думать вовсе, потому что нельзя. Тринадцать лет - это не возраст, это недоразумение.

- Не стоит, - перехватил его за запястье мужчина, убирая от своей промежности пока еще неуверенную и робкую ладошку.

- Но ты же хочешь! - отчаянно краснея, воскликнул Харуки и, Ко сам не успел понять как, оказался у него на коленях, стискивая коленями бедра.

- Харуки! - воскликнул он, забывая и про сигареты, но мальчишка лишь сильнее прижался к нему и стиснул пальцы у него на плечах.

- Ты сказал что не оставишь меня одного, - чуть не плача прошептал мальчик ему в губы, прижался к ним, и замер, не зная, просто не представляя, что можно сделать еще. Тонкие пальчики гладили затылок, шею под жестким «ежиком» волос, колени до боли стискивали бедра, и к груди прижималась не узкая мальчишечья грудь, а словно бы одно большое сердце, бьющееся отчаянно и молящее. Но нужно было сдержаться... нужно... тринадцать... ками-сама, ему всего тринадцать! Поцелуй был горьким и соленым одновременно, кажется Харуки все же заплакал, но так радостно рванулся навстречу, когда Ко раздвинул нежные губы и скользнул в теплый влажный ротик языком, что останавливаться уже не имело смысла.

- Давай договоримся, Хару-тян, - лукаво улыбнулся Ко, наконец оторвавшись от уже задыхающегося в поцелуе мальчика, но отчаянно не желающего его прерывать самому.

- О чем? - насторожился тот, укладывая голову ему на плечо и прижимаясь губами к шее.

- Что мы не будем больше так делать...

- Тебе не понравилось, да? Потому что я еще маленький? - дрожащим голосом проговорил тот, поднимая голову и испытующе глядя в посерьезневшее лицо мужчины.

- Пока тебе не исполниться хотя бы четырнадцать, - закончил фразу Ко и еще раз, но уже совсем невесомо, поцеловал припухшие от предыдущего поцелуя губы, которые мальчик тут же поспешил облизать.

- А когда исполниться?

- Тогда я смогу научить тебя чему-нибудь более интересному.