Графская валентинка

Подсказка #1

Чем больше у человека власти и средств к её осуществлению, тем фанатичнее он стремиться обезопасить себя от потрясений судьбы, пусть даже амулетами, сомнительного происхождения и далеко не христианского толка. Кто-то, понабожней, носит под рубашкой нательный крест, кто-то - звезду Соломона, кто-то что-то совсем уж языческое. Сиэль Фантомхайв, верный пес Её Величества королевы Виктории, носил на тонкой цепочке фигурный серебряный ключик и вот уже второй год не снимал его, даже во время купания. Лизи, однажды увидевшая столь странный для Сиэля символ, сначала навязчиво попыталась выспросить, а что он означает и зачем нужен, а, когда Сиэль, уставший от расспросов, буркнул, что это подарок и он дорог ему как память, закатила форменный скандал. Все-таки с возрастом его невеста стала ревнива, как никогда. Скорей всего, дело было с самом юном графе, который всегда держал невесту на некотором расстоянии, не подпуская близко, но это, по мнению того же Сиэля, её не оправдывало. Она кричала, что это унижает её, ведь её жених носит на шее ключик от чьего-то сердца, и фактически изменяет ей каждый день, каждую минуту. Но Сиэль-то знал, что это не так. Разве у дьявола есть сердце?

Себастиан, присутствующий при этой сцене, лишь лукаво улыбнулся, встретившись с графом глазами поверх белокурых кудрей его ревнивой невесты. И именно в этот момент Сиэль осознал, что просто не намерен больше ждать. Ему уже шестнадцать, возраст вполне сознательный, впрочем, он был разумнее многих взрослых и в двенадцать лет. Два года ожидания - это слишком долго, даже для него. На следующий год после злополучной дьявольской валентинки он ждал Дня Влюбленных с трепетом, рассчитывая, что в этот день хоть что-то проясниться. Но Себастиан, в отличие от многих, не поздравил его совсем. Граф бесился весь вечер. Но толку от этого было ни на грош. Дьявольский дворецкий был все так же невозмутим и неуловимо лукав, и ничем не выдал себя. Как же это злило! Но Сиэль нашел в себе силы обдумать все хорошенько, и сумел сохранить установившийся уже давно статус кво в их не простых отношениях. Теперь, а точнее уже завтра, он готовился его нарушить. Ключ от сердца? Как банально! Но разве это не повод, повернуть все в сторону, выгодную для него? Главное было определиться, чего он на самом деле хочет. Теперь он это знал и, как всегда, не собирался отступать, не будь о Фантомхайвом.

Утро праздничного Валентиного дня началось для дворецкого дома Фантомхайв привычно и обыденно. Мейлин расколошматила на лестнице очередной фарфоровый сервиз, кажется подарок тети Элизабет, которая заезжала погостить к будущему мужу своей племянницы. Бард сотворил на кухне очередной подгоревший со всех сторон «шедевр», которым не то что кормить никого было нельзя, даже Плуто, вертящегося возле Финни, прибежавшего посочувствовать горе повару, а показывать это бесформенное нечто неокрепшей психике юного графа, было тем более противопоказано. Глубоко вздохнув, Себастиан как ни в чем не бывало принялся исправлять просчеты и промахи других слуг поместья. Юный граф, по его подсчетам должен был проснуться не раньше полудня, так как вчера выдался не легкий день с погоней на банду злоумышленников, прикарманивших церковные реликвии. Разумеется, религиозные ценности были возвращены в монастырь святого Павла, а воры отправлены за решетку, но менее утомительной эта процедура не стала. Поэтому Себастиан справедливо рассудил, что может позволить себе пока не заботиться о побудке уставшего графа. Наверное, все же зря. Когда его карманные часы заиграли мелодию, символизирующую наступление полудня, в дверь поместья позвонили, не навязчиво, но решительно. Смахнув с плеча несуществующую пылинку, Себастиан невозмутимо отправился приветствовать гостей. Скорей всего это был первый поздравляющий или, что вероятнее, посыльный от леди Элизабет.

На пороге оказался юноша в форменной фуражке курьерской службы.

- Простите, - учтиво поклонился он, - У меня пакет для Себастиана Михаэлиса, могу я его увидеть?

- Это я, - ничем не выдав своего замешательства, произнес дворецкий так же учтиво.

- О, тогда это вам, господин Михаэлись! - приветливо улыбнулся парень, протягивая ему запечатанный со всех сторон конверт, судя по тяжести, с которой он лег в его ладонь, там было отнюдь не только бумажное послание.

- Благодарю вас, - склонил голову он и закрыл дверь, когда посыльный быстро сбежал по ступенькам крыльца.

- Ну что ж, - задумчиво произнес он, вертя в руках безымянное послание, - Посмотрим.

Надорвав конверт с одной стороны, Себастиан вынул оттуда лист плотной бумаги, свернутой вчетверо, и хотел уже развернуть, чтобы прочесть, как на пол выпал серебряный фигурный ключик, почерневший со временем и, кажется, все еще хранящий тепло того, кто так долго не снимал его со своей шеи.

«Сердце графа - ценная награда.

Я вырву сердце и положу к твоим ногам...

Ищи».

Так гласило послание без подписи и каких-то иных опознавательных знаков. Демон нахмурился. Глупо было считать его бесстрастным, обретя человеческую форму, он обрел и страсти, разве не очевидно? Тревога захватила дьявольского слугу. Но он быстро овладел собой. Он мог прийти на зов графа, но тот не звал его, значит, либо был без сознания, либо по какой-то иной причине не мог или не хотел облегчить ему поиски. Значит, придется искать самому. На этот раз похититель оказался куда предусмотрительнее предыдущих, но Себастиан не сомневался, что сможет найти юного графа, не будь он дьявольским дворецким семьи Фантомхайв.

Первое, что он сделал, поднялся в комнату графа. Сиэль не покидал поместье через дверь, уж это Себастиан знал точно. Значит, его выкрали прямо из спальни. В комнате все было неизменно и обычно. Не заправленная кровать, шорох штор на сквозняке из открытого окна и ритуальный нож, пригвоздивший к тумбочке записку. Вязь иероглифов на лезвии и буквы, вырезанные из заголовков «Таймс», сложенные в витиеватые строки сонета.

«Ты от меня не сможешь ускользнуть,

Моим ты будешь до последних дней...»

- Девяносто второй сонет Шекспира, - пробормотал Себастиан, прочитав первые две строчки.

«С отмщеньем связан жизненный мой путь

И кончиться он должен вместе с ним...»

- А тут переврали, - прокомментировал он, - Отсюда и сбившаяся рифма.

Демон с легкостью выдернул из дерева кинжал, все-таки тому, кто воткнул его, не доставало сил, чтобы сделать это по-настоящему глубоко, и взял в руки листок. Еще раз перечитал. Переделанные стихи Шекспира ничего не давали, ни единой зацепки, но она непременно должна была быть, если он правильно понял характер похищения. Глубоко задумавшись, дворецкий перевернул листок. «Лакрица» - было витиевато выписано на обратной стороне алой тушью. Вот оно. Теперь он знал, где искать новую подсказку. Если он правильно понял характер похищения, подсказки не кончатся пока не кончаться сонет. Всего в сонетах стандартно четырнадцать строк, из них последние две как финал или вывод, значит, три подсказки и финальный приз в конце. Себастиан глубоко вздохнул. Придется побегать.

Подсказка #2

Вечный покой. Тишина. Запустение. Кладбище. Фамильные склепы знатных родов и аккуратные могилки попроще. Себастиан никогда не любил такие места, и вовсе они не умиротворяли, как доказывали некоторые люди. Наоборот, Себастиан Михаээлис был демоном, и кладбища, извечна бывшие местами скопления печалей и скорбей его угнетали. Он предпочитал запруженные разным людом улицы Лондона, но не его кладбища. Тем более это. Старое, но все еще действующее. Аккуратное, ухоженное, но связанное с печальными воспоминаниями не только для его маленького господина. Но и для него самого. Демон слишком хорошо умел помнить. И тот разговор на могиле эмигрантки, последней жертвы Джека Потрошителя, помнил до последней интонации, но последнего тяжелого вздоха. До тихой обиды на своего господина, за то, что так старательно играл тогда в эту вовсе не увлекательную, как оказалось игру «Ты - всего лишь, мой личный демон. Я всего лишь человек, задолжавший тебе душу. Нас никогда не будет связывать что-то иное». Длинно? За то по существу. Уже тогда Себастиана раздражал такой подход к их контракту со стороны графа. Ведь все могло было быть совсем иначе, причем изначально. Но мальчик был еще слишком юн, хоть и умен, он просто не представлял себе иную сторону отношений. За то о ней хорошо было известно демону, и он жаждал её. Но тогда ыбло еще слишком рано. Даже два года назад, было рано, а сейчас неизвестно, чем закончится это похищение для них двоих. Удивительно, почему похититель выбрал именно этот день - День Влюбленных. И почему так поэтичны его подсказки? Что они скрывают за собой?

Могилы молчали. Удивительно, если бы было иначе. Сначала Себастиан хотел сразу пойти в фамильный склеп, где была похоронена та, чьи волосы и глаза напоминали оттенком лепестки лакрицы. Великолепная Мадам Рэд, как много воды утекло с той печальной ночи её падения, с того мига, когда маленький граф продемонстрировал демону свою маленькую слабость, но не ослаб, а сумел лишь стать сильнее. Но задержался. Ноги сами понесли его к могиле, на которой они так старательно играли в кошки мышки с собственными чувствами, и не ошибся. Впрочем, для демона - это было не так уж удивительно. Такое эфемерное понятие как предчувствие, у Себастиана было развито куда как лучше, чем у большинства людей. На могиле эмигрантки лежал большой букет свежесрезанных белых лилий, с единственной красной в центре. За неё-то Себастиан и вытянул из глубины листьев и лепестков еще одну подсказку.

«Зачем же мне бояться худших бед,

Когда мне смертью меньшая грозит?

И у меня зависимости нет

От прихотей твоих или обид...»

Гласило послание на этот раз. Похоже, он не ошибся. По четверостишию с каждой подсказкой. Все интереснее и интереснее. Перевернув картонный прямоугольник с наклеенными буквами, сложенными в стихотворные строчки, он прочитал - «Изысканность вечности», выписанное все той же алой тушью. Все интересней и интересней, и сложней.

- Хм... - сжав пальцами подбородок, пробормотал Себастиан.

- Нашел что-то интересное, дьявольский дворецкий? - раздался ехидный голос из-за спины.

- Похоже на то, - не оборачиваясь усмехнулся он, - У вас есть что мне сказать, сэр Гробовщик?

- О! Не прошло и десятка лет, как записали в сэры, - гортанно расхохотался тот, все-таки не зря Себастиану не раз приходилось по долгу службы смешить это непостижимое создание, - А где наш дьявольский дворянин?

- А вы не знаете? - полюбопытствовал Себастиан, и обернулся. Верить Гробовщику было можно, но не лгал он лишь в присутствии Сиэля. Графа сейчас рядом не было, значит, эксшинигами, по необъяснимым причинам питающий к мальчику какие-то странные чувства, мог и соврать, и недосказать многое.

- А должен? - в тон ему полюбопытствовал тот, и неожиданно выхватил из его пальцев визитку с подсказкой.

- Чей презент? - воскликнул он неподобающе для кладбища громко и внимательно вчитался в текст, - О, у твоего визави изумительный вкус, - одобрил он все с тем же ехидством, - Шекспировский сонет и так точно про тебя с графом... не граф ли писал?

- Что?

- О, ничего-ничего, уверяю тебя, это я так болтаю, дурачусь... - зачастил Гробовщик, возвращая визитку, - Удачи в поисках любви, - бросил он на прощание, быстро удаляясь.

- Вы думаете мне повезет? - неожиданно спросил ему в спину демон.

- А разве не уже? - отозвался тот, скрывшись за деревьями.

Ну, что ж, вторая подсказка была получена, осталась найти третью. Себастиана глубоко вздохнул, Гробовщий умел видеть скрытое лучше кого бы то ни было, но можно ли верить его словам?

Подсказка #3

Осталось двигаться к третьей подсказке и, быть может, к любви. Гробовщик может лгать, но он никогда не говорит не подумав, это Себастиан, да и Сиэль, поняли уже очень давно. Эксшинигами умел обводить вокруг пальца и лукавить, но говорил всегда то, что могло кардинально изменить отношение и графа и его слуги к происходящему. На этот раз, он зародил в душе Себастиана сомнение (И не надо смеяться. Кто сказал, что у демона нет души? Тому лучше не встречаться с тем самым демоном). Что-то во всем происходящем не давало ему покоя. Что-то было не правильно и не логично, но вот что, ему никак не удавалось понять.

«Изысканность вечности» - очень точное определение. Так Лау сказал о голубом бриллианте, погубившем десятки жизней и чуть не стоившем жизни самому графу Фантомхайву. Вот только на этот раз на льду Темзы не было ярмарки. Где искать? Вспомнился тот день. Мороз, солнце, падение снежинок на потемневший лед и мальчик идущий впереди и что-то ищущий. Ноев ковчег оказался подделкой, искусной, но не достаточно. Сиэля это огорчило, Себастиан это заметил, но, разумеется, ничего не сказал. Мальчик был слишком горд, чтобы принять сочувствие слуги. Он оставался таким и сейчас. Гордым, не сломленным, не смотря на все предательства судьбы, зачастую, становившиеся предательством близких ему людей. Но демон не умел жалеть, по крайней мере, предпочитал так думать о себе самом, хотя отчего-то с каждым годом, проведенном в услужении, ему начинало все чаще казать, что все же умел, точнее, научился. Не по отношению к мальчику, нет, он никогда бы не подумал унизить его жалость. Но он жалел о совершенных им самим ошибках, приведших к плачевным последствиям, огорчавшим графа раз за разом. Памятна была та хлесткая пощечина из-за Элизабет, когда её похитил Кукольник. Сиэль не желал мириться с ошибками демона, Себастиан тоже не желал с ними мириться, но они были. Некоторые вещи, просто невозможно проконтролировать, или изменить. Судьба изменчива, лукава, подла и у неё к каждому свой личный счет.

Себастиан мог думать о графе часами, ничем, ни выражением лица, ни взглядом, ни жестом, не выдавая себя. Сиэль и не догадывался, как часто с момента заключения контракта пребывал во власти дьявольских мыслей своего слуги. Хорошо, что это власть была заметна лишь Себастиану, граф бы такой хоть не значительной, но слабости, ему бы не простил. Как сам демон не прощал юному графу его слабости.

В этом году предрождественская ярмарка давно прошла, как и прошло само рождество. Но на улице все еще властвовала февральская стужа, поэтому и воды Темзы были скованы толстой коркой потемневшего, но даже и не думающего сходить, льда. Себастиан отпустил нанятый кеб и прогулялся по берегу, в том месте под Лондонским мостом, где обычно проводились ярмарочные гуляния. Но ничего не обнаружил. Тогда он ступил на лед и прошелся до виднеющегося по близости моста. Осмотрел все опоры, заглянул под арки, но опять-таки ничего не нашел. Да, похоже, похититель с каждым разом все усложняет и усложняет поиски подсказок. Глубоко вздохнув, демон стянул с тонких пальцев перчатки и прощупал несколько показавшихся ему подозрительными кирпичей, но все было тщетно. Если не здесь, тогда где? Логово кукольника давно кануло в лету. А больше нигде голубой алмаз, разделенный на две части, одна из которых всегда была при графе, а вторая исчезла, не фигурировал. Не особо надеясь на успех, Себастиан поднялся на мост. Широкий, проездной и сразу чуть не был сбит куда-то спешащим экипажем. Возница вовремя успел затормозить, а то не собрать бы несчастному и его пассажирам костей, удрученный неудачными поисками демон не был склонен проявлять снисхождение. Но до того, как он успел сделать шаг в сторону замершего на «козлах» возницы, дверца экипажа распахнулась и оттуда выбрался викон Друит собственной персоной. Завидев того, кого чуть не сбил его экипаж, он тут же бросился к нему с восторженным воплем.

- Сэр Себастиан, это вы? - воскликнул он так, что стало слышно даже на другой стороне моста, - Простите-простите, это все мой нерадивый лакей!

- Куда-то торопитесь, виконт? - тихо полюбопытствовал Себастиан, демон плохо верил в совпадения, скорей в предопределенность. Эта встреча была второй за этот день. Зачем она случилась?

- О, я опаздываю на светский раут, не желаете ли присоединиться?

- Нет. У меня были другие планы.

- Неужели у таинственного дворецкого графа Фантомхайва тайное свидание, о котором неизвестно даже его господину? - заговорщицки зашептал тот, подбираясь ближе, и даже умудрился подмигнуть с намеком.

- С чего вы взяли? - ровно произнес дворецкий.

- Ну, юного графа нет с вами, - по-женски надул губки виконт, не получивший ответа на интересующий его вопрос.

- Его Светлость может быть занят, или вам известно что-то конкретное? - полоснув по лицу виконта взглядом, поинтересовался Себастиан. Но виконт не был бы собой, если бы заметил перемену в поведении дворецкого.

- О, вы сказали «может быть»? - лукаво заулыбался тот, решив, что нашел слабину.

- Я всего лишь предположил, что вам может быть что-то известно о делах моего господина.

- Ну, откуда мне? - всплеснул тот, притворно, - Куда мне до великолепного «песика королевы»... - начал было он, но на шее сомкнулись железный пальцы, - Себастиан, - просипел виконт беспомощно.

- Мой господин не любит, когда его так называют за глаза.

- Но ведь тогда на ярмарке ваша команда так называлась... - пытаясь отстранить его руку от своего горла, пробормотал виконт беспомощно.

- За глаза, но не в лицо, - пояснил дворецкий, и резко разжал пальцы. Друит не удержался на ногах и осел на мостовую.

- Зачем же так? - чуть не плача вопросил он снизу.

- Я слуга его светлости, и должен всегда следовать интересам своего господина, - учтиво склонился в поклоне демон, но виконт, даже не посмотрел на него, разглядывая что-то на каменных перилах моста.

- Ой, а это что такое? Стихи?

- Что? - дворецкий тут же проследил направление его взгляда. Но виконт уже читал вслух надпись, сделанную белым мелом на потемневших от времени и вечной сырости камнях.

Не опасаюсь дьявольских я глаз,

В твоих глазах лишь беспощадна ложь.

О, как печальный жребий мой блажен,

Я был твоим и ты меня убьешь...

- Это вам, да? тайное послание? - тут же зачастил виконт, поднимаясь, и даже попытался сделать несколько шагов в сторону надписи, но пальцы дворецкого до боли сжали его локоть и он покорно замер на полушаге.

- Думаю, вам пора спешить на праздничный раут, виконт, - напомнил дворецкий.

- Но как же... - попытался было возмутиться тот, но одного взгляда в темно-карие, почти алые глаза хватило, чтобы возжелать вернуться не только в карету, но и вообще покинуть этот негостеприимный мост как можно быстрее, - Вы правы, ну я пойду?

- Конечно, виконт.

- Удачи, вам, - неожиданно выглянув из окна проезжающей мимо кареты, выкрикнул тот, скрываясь на другом берегу реки. Себастиан независимо повел плечами и вернулся к последнему четверостишью сонета. Остались лишь завершающее двустишие, значит ли это, что последние строки ему будет читать сам похититель?

Камен прямо в центре надписи легко поддался, на оборотной стороне было выбито одно слово.

«Возвращайся»

Ключ

В поместье было зловеще и тихо. Везде полумрак. Некому зажечь свечей. Почему некому, не ясно, ведь какими бы нерадивыми не были слуги, уж свечи они всегда зажигали исправно, пусть даже с легкими травмами и подпалинами на предметах мебели. Тишина Себастиану не понравилась. Нет, разумеется, она не испугала его. Такое чувство как страх, впрочем, как и любое из человеческих чувств, было ему непонятно и слишком далеко от демонического представления об эмоциях. Но она напрягала и заставляла вслушиваться в себя, в попытке уловить хотя бы шорох. Но ничего не было. И оставалось не ясно, куда все могли подеваться.

Дворецкий прошел через холл, ступая бесшумно, словно не было в нем веса, как в призраке или бесплотном духе. Сердце сжалось в предвкушении схватки. Да, такие эмоции демону были понятны и даже приятны, как и любому существу из Нижнего мира, Себастиану нравилось чувство превосходства в миг победы над противником, оно пьянило и заставляло трепетать от остроты ощущений. Вот и сейчас он был готов вступить в бой, потому что знал, что предстоит сражаться за то, что было ему действительно нужно. За того, кто стал дорог ему. А вот это чувство в небогатом на настоящие, неприкрытые эмоции сердце демона было новым. По-началу, оно казалось хрупким, и едва уловимым, при одной лишь мысли оставляющее на языке привкус шоколадного сиропа и свежевыпеченных круасанов, почему-то демону, искусному в кондитерском искусстве казалось, что если провести языком по строго сжатым губам надменного графа, у них будет именно такой вкус. Утра и шоколада, так определял его Себастиан в своих фантазиях, которые, казалось бы, совсем недавно появились у него. У демонов не бывает фантазий, вот только обычные демоны куда как быстрее разрешают в свою пользу контракты, заранее составленные с лазейкой для них. Себастиан лазейкой пренебрег и несколько задержался, отсюда и такие перемены. Слишком долго жил среди людей. Оказывается, человечность заразна. Но, разумеется, как и любой демон, будучи достаточно гибким и быстро приспосабливающимся к новым реалиям, он не особо задумывался над переменами в нем самом, но пристально следил за изменениями, происходящими с его господином.

Сиэль взрослел. И если становиться умнее и коварнее с возрастном ему уже не грозило, и так дальше просто некуда, то из угловатого, хоть и симпатичного ребенка, превратиться в красивого юношу он смог удивительно быстро. Что стоят четыре года в сравнении с демонической вечностью? Пыль и тлен. Так быстро, что не моргнуть и глазом. Но этот миг Себастиану запомнился, не смотря на бессчетное число выполненных до этого контрактов. Теперь его вечность красной линией службы у юного Фантомхайва, была поделена на две части - та, что раньше, и та, что после встречи с графом, после заключения контракта с ним. И, несмотря на то, что последняя была не в пример короче, такой яркой, живой и насыщенной событиями вечность перед глазами демона еще не представала, и это было прекрасно.

Первым делом Себастиан прошел по помещениям для слуг. Все они были пустынны. Было не понятно, ушли ли Мейлин, Финни, Бард и Танака по собственной воле, или же их заставили уйти. Но точно никто из них в пределах поместья не был убит или искалечен. Себастиан был очень чувствителен к местам, где произошла недавняя смерть, оправдывая свой статус персонального демона Фантомхайва. Но так или иначе, кроме его, таинственного похитителя и самого графа, в поместье больше никого не было. Чем это объяснить, Себастиан не знал. Но и не собирался ломать над этим голову. Бесполезно. Сейчас у него была единственная цель, и он собирался достигнуть её любой ценой.

Где мог бы спрятаться похититель со своей жертвой? Скорее интуитивно, чем как-то иначе оправдывая свое желание взглянуть на комнату графа, Себастиан быстро направился в сторону господского крыла. Все так же ни единой зажженной свечи, ни единого шороха. Предвкушение, захватившее его еще минуту назад, быстро сменилось холодным расчетом. Сейчас он не имел право на ошибку. И да, он собирался сполна проучить зарвавшегося похитителя, вздумавшего играть в прятки с демоном.

Дверь в покои графа была плотно закрыта, но, тем не менее, из-под неё отчетливо была видна на полу полоска света. Значит, он не ошибся. Все так и должно было быть. Эффектный ход, следовало признать, заставить его побегать по городу, чтобы решить все там, откуда все и началось. Внутренне настроившись на непродолжительный, но ожесточенный бой, демон открытой ладонью толкнул дверь, которая открылась без скрипа, что можно было бы предположить на фоне общей атмосферы. Но дворецкий дома Фантомхайв просто не мог допустить такой халатности, как плохо смазанные петли, в подведомственном ему поместье. Все-таки порой даже демону приятно, ощущать себя идеальным во всем, даже в мелочах, особенно в мелочах.

Полумрак комнаты рассеивали свечи. Несколько десятков восковых палочек, расставленных то тут, то там, с танцующими лепестками пламени на тонких фитилях. Красиво. Себастиан быстро окинул взглядом помещение, выискивая противника, и так и замер, наткнувшись взглядом на кровать.

Огромные глаза, правый даже не портит демоническая печать, скорее оттеняет необычной чистоты почти небесный цвет глаз своим сиреневым сиянием. Строго сжатые губы, и изящные золотые браслеты наручников на тонких запястьях. И стойкое ощущение, что сейчас в комнате кроме них двоих, слуги, замершего напротив своего господина, и графа, скованного по рукам изящной золотой безделушкой, никого не было, и нет.

- Мой господин? - прошептал дворецкий так тихо, что не было бы в поместье сейчас так беззвучно, вряд ли его можно было услышать.

- Ты слишком долго меня искал, - отозвался тот, нарочито небрежно, и даже изящным жестом поправил завернувшийся белый манжет рубашки, выглядывающей из-под жакета.

- Вы сами решили, что я должен поплутать, - уже не сомневаясь, чьих рук дело заставило его волноваться за жизнь своего господина.

- Ценный приз не должен доставаться просто так, без боя.

- Я не сражался, мой господин, - подходя ближе и останавливаясь у самых ног Сиэля, продолжающего сидеть на кровати, произнес демон, опуская руку в карман, - Я вспоминал.

- Удачно?

- Несомненно.

- И что ты решил?

- Лишь то, что вы решили за меня.

- Это не ответ.

- Отнюдь, - позволив себе легкую усмешку, слуга легко опустился на колени перед господином. Ключик, присланный вместе с первыми строками сонета, сам скользнул в руку, затянутую в перчатку, - Но мне понравился ваш сонет. Изящная валентинка. Вы прочитаете мне его полностью? - тихо полюбопытствовал он, аккуратно опуская ладони на колени мальчика, замершего под взглядом демонических глаз, ключик остался в кармане, теперь уже можно не спешить, играть одну партию в четыре руки, что может быть изящнее и чувственнее на этом свете?

- Зачем? Ты разве сам не можешь перечитать?

- Могу. Но все три четверостишья сонета теряют всякий смысл без его ключа.

- Тогда освободи меня.

- О, нет. Вы сами решили, что должен отпереть подаренный вам мною ключ и вверили его мне. Я отопру замок на ваших кандалах, только когда вы раскроете все карты, - позволив заиграть на губах легкой улыбке, тихо прошептал дворецкий, разводя колени мальчика в стороны и придвигаясь еще ближе. Граф все также сидел не шелохнувшись, словно совсем потерял способность двигаться, а мог лишь шевелить и без того, резко ставшими непослушными, губами.

Сиэль смотрел на своего демона и понимал, что просто не может отвести от него взгляд, и Себастиан видел это, и наслаждался. Да, куда интереснее любой схватки, противостояние с этим упрямым мальчишкой, волею судьбы ставшим его господином. Его так не хотелось покидать. Может быть, теперь и не придется?

- Ты от меня не сможешь ускользнуть, - сначала тихо, но потом все больше обретая голос, начал юный граф.

Себастиан отчетливо ощутил, как волнуется его господни, произнося слова сонета, как екает в узкой мальчишечьей груди сердце, как нервная дрожь передается на кончики озябших от волнения пальцев. И ему хотелось согреть эти пальчики своим дыхание, сжать трепетность сердца в своих ладонях, успокоить, защитить и никуда не отпустить от себя, никогда, на веки. А Сиэль продолжал.

Моим ты будешь до скончанья дней...

Теплые, даже через ткань перчаток, ладони демона скользнули по бедрам к талии, замерли там, а сам слуга, вслед за ними, приподнялся и придвинулся так, что его теплое дыхание колыхало волоски длинно челки, падающей на высокий лоб графа, почти скрывая отмеченный проклятием контракта глаз.

С отмщеньем связан жизненный мой путь.

И кончиться он только вместе с ним.

Нежные, сухие и почему-то показавшиеся на нежной коже шеи обветренными губы скользнули по скуле к шее, прослеживая её изгиб и впитывая неземное ощущение непокорности, но доступности, открытости, дозволения. О, да, как оказалось, юный граф умел не только разыгрывать многоходовые комбинации, используя в качестве шахматной доски не только целый город, но и Империю, но и быть послушным в чужой игре, правда, только для одного человека, точнее, не совсем человека, но кто об этом знает?

Зачем же мне бояться худших бед,

Когда мне смертью меньшая грозит?

И у меня зависимости нет

От прихотей твоих или обид...

- Так уж и нет? - проникновенно выдохнул Себастиан, в порозовевшее от смущения ушко. Пожалуй, для Сиэля все происходящее было уже слишком. Похоже, если граф и предполагал, что такая своеобразная валентинка так отразиться на их взаимоотношениях, он все же плохо представлял в силу своей юности и элементарной неопытности, во что она может вылиться. Зато демон искренне наслаждался и его смущением, и бешеным биением человеческого сердца так близко с его собственным, стучащим пока размеренно и ровно, вот только надолго ли?

Сиэль мог бы ответить, но не стал прерываться. Звучание перефразированных строк знаменитого поэта заворожило его, невозможно было остановиться, не дочитав, особенно, когда так проникновенно смотрят прямо в душу алые глаза.

Не опасаюсь дьявольских я глаз,

В твоих глазах лишь беспощадна ложь.

О, как печальный жребий мой блажен,

Я был твоими и ты меня убьешь...

На последнем слове голос графа сорвался. Да, и как могло быть иначе, когда Себастиан так аккуратно и в тоже время немного болезненно прикусил мочку уха и тут же принялся зализывать место укуса. Сиэль выгнул шею и дернулся, словно все тело прошила насквозь иголка с протянутой через ушко ниткой, и закусил губу, чтобы из горла не вырвался проникновенный стон.

- Тсс... - прошептал Себастиан, успокаивающе поглаживая напряженную спинку, - Еще рано так откровенно реагировать, мой лорд. Ну, же, я хочу услышать ключ сонета. Как вы завершили его для нас?

- Но тьмы... - начал Сиэль, но прервался. Резко вскинул руки, скованные тонкой цепью, протянутой между браслетами, и закинул их за шею демона. Цепь звякнула, Себастиан поднял голову, почти соприкоснувшись с ним губами и графу пришлось вышептывать последние две строчки неотрывно глядя в смеющиеся алые глаза.

- Но тьмы на свете нет без светлого пятна,

Кто скажет мне, что ты найдешь меня?

- Уже нашел.

- Я знаю, - с трудом сглотнув, выдавил из себя мальчик. Казалось, он сейчас просто потеряет сознание, но Себастиан точно знал, что не позволит этому случиться.

- Вы поцелуете меня, мой лорд? - притягивая мальчика еще ближе, прижимая к себе грудью и щекоча порозовевшее лицо дыханием, полюбопытствовал демон.

- А ты меня освободишь?

- Сначала поцелуй, - покачал головой демон в притворном упрямстве, и лишь отметил, как снова строго сжались губы, еще секунду назад приоткрытые под его дыханием.

- Сначала цепи.

- Вы сами сковали себя.

- А теперь хочу, чтобы ты отпустил меня.

- Мне нравиться и так.

- А мне нет.

- Но это моя валентинка.

- От меня.

- Только от вас я бы согласился принять её.

- Так прими. А не заставляй меня её впихивать тебе в руки насильно.

- Точнее, в губы, - насмешливо уточнил дворецкий, полюбовавшись вспыхнувшим с новой силой румянцем.

- Не все ли равно?

- Почти, - пробормотал он, и перед поцелуем добавил неизменное, - Слушаюсь, мой господин.