Мой Рицка

Когда резко меняется статус отношений, это всегда страшно. И дело даже не в том, что непривычно видеть в любимом уже не только близкого и родного человека, без которого, кажется, даже дышать не сможешь, но и любовника. Каждый раз смотря на него, вспоминать не только его поцелуи, которых за время знакомства было так много, что давно уже сбились со счета вы оба, но и куда более откровенные ласки, совсем-совсем откровенные, если честно, и боль.

В восемнадцать Рицка был уже достаточно осведомлен о такого рода отношениях, чтобы догадываться, как ему будет больно в их с Соби первый раз. Но он искренне считал, что сможет стерпеть любую боль, ведь столько уже её было в его жизни. И он, действительно, терпел, пока Соби медленно, безумно медленно и очень плавно, покачиваясь из стороны в сторону и давая ему привыкнуть, погружался в его тело. Рицка не плакал, вовсе нет. Лишь старался расслабиться и пытался глубоко дышать, тем самым, отвлекаясь от боли на бессмысленные попытки выровнять дыхание. Но, когда Соби замер в нем, проникнув до конца, склонился к его плечу и горячо выдохнул, сбиваясь с дыхания, - «С тобой я разучился верить именам, Рицка. Ты - не Нелюбимый, ты - Мой Возлюбленный». И вот тогда он заплакал, просто не смог остановится, хоть и видел, сколько усилий прилагает Соби, чтобы сдержать себя. Юная Жертва сама двинулась навстречу, вырывая из перехваченного спазмом горла Бойца глубокий, хриплый стон. Мысли рассыпались искрами, и в тот момент решилось все. Ни шагу назад, только вперед, только в движение.

Рицка не мог бы сказать, что ему понравилось. Конечно, он знал, что первый раз не самый приятный, но искренне надеялся, что со временем, он привыкнет и научится тоже получать не меньшее удовольствие, чем Соби. Ведь Агацуме было хорошо вместе с ним. Рицка в этом не сомневался. А слова, которые сказал тогда Соби, до сих пор обжигали шею его дыханием, стоило Рицке вспомнить о них.

Но после той ночи все изменилось. Рицку пугали эти перемены. Он задавался вопросом «почему?» и не находил ответа. Почему Соби перестал смотреть на него? Почему вот уже неделю не приглашает в гости, хотя раньше, казалось самим собой разумеющимся пойти к нему после занятий? Рицка не понимал, что не так? Он знал, видел, чувствовал, что дело вовсе не в том, что Соби разлюбил его. Совсем не в этом. А еще он знал, что Соби мучается. Но стоило завести разговор о чувствах, как он натыкался на такую непробиваемую стену с его стороны, что хотелось либо в голос разреветься, либо накинуться на него с кулаками. Насколько неэффективны с Соби оба эти способа Рицка знал доподлинно. Поэтому, пока еще терпел и старался держать себя в руках. Но любому терпению приходит конец.

- Опять поведешь меня в кафе, а потом до дома проводишь? - раздраженно бросил Рицка, подходя к Соби, ожидающему его на ступеньках учебного корпуса.

- Ты не голоден? - спросил Агацума, глядя куда-то поверх его головы.

Даже в восемнадцать Рицка был ниже Соби, не намного, но все же.

- Голоден, - кивнул тот, посмотрел на замершего напротив парня исподлобья, покосился на спешащих мимо однокурсников, и решился. Шагнул к нему почти вплотную и обхватил руками шею.

- Рицка, - изумленно выдохнул Агацума, непривыкший к такой демонстрации чувств со стороны Жертвы.

- Только не тем голодом, о котором ты подумал, - выдохнул Рицка в лицо Соби. Но, не увидев ожидаемой реакции, у Агацумы за стеклами очков даже глаза не округлились от такого заявления, он подавил в себе приступ легкой паники. И под аплодисменты какой-то компании, проходящих мимо студентов, поцеловал его глубоко и страстно, запуская пальцы в волосы на затылке и не позволяя отстраниться, хоть Соби и дернулся в первый момент.

- Рицка, - потрясенно выдохнул Соби, когда юноша оторвался от него, на что тот, еще более притягательный с порозовевшими от смущения щеками, выдохнул, и не удержавшись все же зажмурился.

- Я хочу тебя. Пойдем к тебе.

Но Рицка все же был вынужден открыть глаза, когда осознал, что Соби так и собирается молчать. Медленно поднимая ресницы, он пытался понять хоть что-то по напряженному лицу своего уже не только Бойца, но и любовника, но, конечно, не преуспел.

- Соби?

- Я люблю тебя, Рицка, - неожиданно невесомо касаясь губами его щеки, выдохнул тот, и, взяв за руку, потянул за собой, - Идем.

- Ага, - растерянно пробормотал Рицка.

Внутри у него все дрожало не от страха, нет, от предвкушения. Он никогда не думал, что можно так реагировать на обычный поцелуй. Но, судя по тому, что Соби не повел его к автобусной остановке, а прямо у ворот студгородка поймал машину, еще как можно!

Рицка вообще не запомнил дорогу до квартиры. Лишь ощущение теплых пальцев на своем запястье, как раз в том месте, где бешеной дробью бился пульс. Но стоило им войти, как весь страх, сковывающий сердце всю эту неделю после их первого раза, вырвался наружу. Рицка замер у захлопнувшейся за спиной двери, не решаясь поднять глаза.

- Рицка? - обернулся к нему Соби.

- А? - вскинул затравленный взгляд тот, не спеша разуваться и снимать с плеч уже расстегнутое пальто.

- Ну, что же ты? - укорил его Соби, и в глазах его Рицке почудилась улыбка. Неужели Соби все же простил себе то, что причинил ему боль?

Рицка попытался улыбнуться в ответ, и страх отступил. Быстро разувшись и повесив на вешалку пальто, он прошел в комнату, где Соби уже стягивал через голову свитер. Но Рицка не спешил обнажаться, зацепившись взглядом за довольно пухлую папку, в таких Соби обычно хранил эскизы и наброски. Пока Соби расстилал постель и не смотрел на него, он, ступая по половицам бесшумно, подошел и поднял её с пола. «Мой Рицка», было написано на обложке.

- Рицка! - раздался за спиной протестующий возглас Соби. Но было поздно, он уже открыл, поворачиваясь к нему лицом.

Десятки черно-белых рисунков, выполненных в разной технике и с разной степенью откровенности, и на все них был изображен он, Рицка. Обнаженный, бесстыдно раскинувшийся на простынях, и уже без ушек, или, пока еще одетый, но становилось понятным, что если выглянуть за рамки сюжета картины, одежда на нем долго не задержалась бы. Или, наоборот, занятый чем-то обыденным, например, смотрящий в окно и все еще с только недавно покинувшими его голову угольно-черными ушками. Робко улыбающийся, или немного грустный. Он смотрел на себя самого, и просто не решался поднять взгляд на художника, замершего напротив него. Щеки горели, дыхание стало прерывистым и частым. Рицка не знал, как на такое реагировать, - злиться или благодарить. Но как теперь можно сомневаться в его любви к нему, когда ясно, что всю эту безумно длинную неделю всеми мыслями Соби безраздельно властвовал он.

- Рицка... - выдохнул тот едва слышно, отвел взгляд и добавил, - Прости.

- За что?

- За то, что рисовал тебя, пока ты не видел...

- Они прекрасны, Соби. Тебе не за что просить прощение, - прошептал он, и демонстративно захлопнул папку. - Можно я их потом еще посмотрю?

- Конечно, Рицка, - немного неуверенно улыбнулся ему Соби, подходя ближе, и вынимая из его рук папку с эскизами.

- А ты нарисуешь меня потом в цвете? - расширенными зрачками глядя ему в лицо, попросил он.

- Ты хочешь настоящую картину, а не набросок? - откладывая папку на подоконник, уточнил Агацума, снова возвращаясь к нему.

- Хочу.

- Хорошо, но чуть позже. Ты не передумал? - прикладывая ладонь к пылающей щеке Жертвы, напряженно спросил он.

- Сказал же уже, что хочу! - немного раздраженно бросил Рицка и сам повел Соби к уже расстеленной постели.

Быстро стянул джемпер, за ним тонкую футболку и джинсы, оставаясь в одном белье и все еще не поворачиваясь к стоящему позади Соби.

- Не бойся, Рицка, - со спины его обняли надежные, сильные руки, - Сегодня все будет иначе, тебе не будет больно, обещаю.

- Я не боюсь, - с вызовом откликнулся он, - Как иначе, Соби?

- Я тебе покажу, - прошептал тот ему на ухо и подтолкнул к кровати.

Они легли, тут же потянувшись друг к другу. Руки скользили по коже, руки вжимали одно тело в другое. Часто, тяжелое дыхание и тихие глубокие стоны наполнили комнату, позволяя услышать, как страстно они желали этой близости. Как долго и мучительно для обоих было ожидание. Рицка не заметил, как они оба оказались уже полностью без одежды, очнувшись от сладкого тумана, лишь когда Соби вложил ему в руку смазку.

- Соби?

- Все хорошо, Рицка, - выдохнул тот, откидываясь на спину и протягивая ему руку, - Иди ко мне.

- Соби, ты же не хочешь, чтобы я... - Рицка запнулся, зажмурился и все же лег в его объятия, уткнувшись носом в шею.

- Хочу, - обнимая его и руками, и ногами отозвался тот, - Прошу тебя, давай сделаем это вместе.

- Я не могу, - всхлипнул Рицка, не поднимая лица.

- Почему?

- Ты старше, ты такой сильный, ты...

- Я люблю тебя, Рицка. И хочу, чтобы нам обоим было хорошо.

- А разве тебе будет хорошо, если я сделаю это с тобой? - беспомощно спросил он.

- Будет, - убежденно ответил Соби, - Я всегда мечтал принадлежать только тебе, Рицка.

- Правда? - поднимая голову и всматриваясь в сиреневые глаза Бойца, уточнила Жертва.

- Да, Рицка. Верь мне.

- Я верю, - глубоко вздохнул тот, решившись.

Это и вправду было больше чем просто приятно. Восхитительно, необыкновенно, волшебно. Двигаться, чувствуя, как Соби откликается на каждое его движение, не переставая жадно ловить губами его губы, не дышать, а постановать отрывисто и громко, чувствуя, как в плечи впиваются тонкие пальцы, и задыхаться от нежности при мысли, что теперь и навсегда они едины.

- Соби, - позвал Рицка, разглядывая рисунки с ним самим, уютно утроившись в кольце его руку и облокотившись спиной на грудь Агацумы, полусидящего на кровати, опираясь на подушку.

- Хмм...

- А мы попробуем еще, ну... по-другому?

- Тебе не понравилось, Рицка?

- Очень понравилось, - закусив губу, признался тот, - Ты же знаешь.

- Мне тоже. Тогда зачем нам мучить тебя?

- Потому что я тоже хочу принадлежать тебе, как ты принадлежишь мне.

- Ты и так мой, Рицка, - скользя губами по изгибу шеи, пробормотал Соби.

- Ты, правда, так думаешь? - вжимаясь в него всем телом, выдохнул он.

- Да.

- Но... - замялся Рицка, и Соби осторожно повернул его лицо к себе за подбородок, чтобы поцеловать.

- Хорошо, если ты захочешь, - сдался он, когда они разорвали поцелуй.

- Тогда сейчас, - неожиданно лукаво улыбнулся ему Рицка.

- Что?

- Ну, извини, мне ведь всего восемнадцать, - смущенно засопел он.

- О! - понимающе воскликнул Соби, - Тогда, я думаю, нам стоит продолжить твое обучение.