Честность в любви

Сирин бесится уже третью неделю. А что он думал, я теперь перед ним стелиться буду, как какая-нибудь обезумившая от страсти человечка? Ну, уж нет. Не дождется!

Я, конечно, понимаю, что долго так продолжаться не может. Но пока мне удается избегать его. Точнее не так, удается обеспечить наши с ним встречи свидетелями, поэтому ему приходиться держать себя в руках. Вот только стоит вспомнить тот взгляд, которым он меня сегодня утром одарил, когда мы с Дариэлем с ним в галерее поравнялись, сразу становиться ясно, что в самое ближайшее время не удержит.

А я его совсем не боюсь. И дело вовсе не в том, что теперь наши отношения сменили... хм... ну, пусть будет, статус. Просто, самое худшее, что могло случиться со мной в этой жизни, уже случилось - я влюбился в советника своего отца Сирина Ро'Шер. По сравнению с этим уже ничего не страшно.

- И куда же направляется мой маленький принц?

Вздрагиваю. Треш! Это же надо было так задуматься, и все пропустить. Откуда он здесь взялся? Непроизвольно начинаю пятиться по коридору, не отрывая взгляда от ледяных глаз Сирина. Я не боюсь, просто пытаюсь просчитать ходы к отступлению. Не получается. Треш! Я думать нормально не способен, когда он вот так на меня смотрит. Может, Лейну позвать, она же у нас теперь Демиург, пусть и не нашего мира? Нет уж. Тогда придется им с Дариэлем объяснять все. Не хочу!

- И долго ты собираешься бегать от меня? - цедит Сирин и делает шаг ко мне. Он красивый, когда злится. Треш! О чем это я вообще?

- Я не бегаю. Просто не хочу с тобой сталкиваться, - бросаю, радуясь, что благодаря старшему брату научился хоть немного контролировать голос, и он сейчас не дрожит, не предает меня.

- Уже столкнулся, - чеканит он так же зло. И снова шагает ко мне. Остаюсь на этот раз на месте. Глупо же убегать, зная, что уже в западне. Некуда бежать.

- Что ты хочешь, Сирин? - бросаю зло, понимаю, что действительно зол на него сейчас, как никогда в жизни. Ненавижу, потому что не знаю, что мне делать с этой глупой любовью. Что?

- Тебя, - коротко бросает он и выпрастывает в мою сторону руку, резко отскакиваю в сторону, но поздно. Он заставляет заклинание раскрыться веером. Как он это сделал?! Это же высшая магия... это просто не возможно... вот так... невозможно... что он со мной..

***

Веки поднимаются с трудом. В первую секунду перед глазами все плывет, а потом взгляд все же удается сфокусировать, и вместо расплывчатого пятна я вижу над собой его сосредоточенное лицо.

- Сирин? - выдыхаю я хрипло, и дергаюсь, силясь подняться или хотя бы оттолкнуть его от себя. Но понимаю, что связан. Беспомощно дергаю руками, прикованными к изголовью кровати. Что и требовалось ожидать. Не вырваться. Мне все еще не страшно?

Самое смешное, что не страшно. Хмыкаю. - И что дальше?

- Безудержный секс до утра, как тебе такой расклад? - отзывается Ро'Шер. И ложиться рядом со мной, с неприкрытым любопытством наблюдая за выражением моего лица. - Что теперь будешь делать, мой маленький принц?

- Стонать и выгибаться? - навскидку предполагаю я. Он едва уловимо хмурится. Ну, а что я могу сделать, если не такой дурак, чтобы не понимать, что все именно так и будет. Я же знаю, какой он в постели, разве перед таким можно устоять?

- Скорей отдаваться, - поправляет он меня.

Молчу, хотя, наверное, он ждал другой реакции. Он все так же пристально смотрят на меня. А я краснею, когда с запозданием осознаю, что лежу перед ним не просто связанным и беззащитным, но еще и обнаженным, полностью. Зажмуриваюсь, от смущения делается тяжело дышать.

- Вот мне интересно, - раздается над самым ухом его вкрадчивый голос, - Что тебя смутило? Неужели собственная нагота?

Он проводит раскрытой ладонью от моей груди до живота. Непроизвольно дергаюсь и напрягаю мышцы пресса. Он хмыкает, и мне становиться щекотно от его дыхания. Перекатываю голову по подушке, отворачиваюсь.

Все-таки это так унизительно - быть беспомощным в его руках. Он сжимает пальцами мой подбородок и заставляет снова повернуть к нему лицо.

- Посмотри на меня.

Ну уж нет. Если это единственный способ досадить ему, пусть и детский, пусть и просто из вредности, я не открою глаза. Ни за что.

- Ну, как хочешь, - бросает Сирин ровно, - Так даже пикантнее. Намеренно лишив себя возможности видеть, ты сможешь куда лучше все прочувствовать.

Он тянется через меня куда-то, кажется к тумбочке. Судя по легкому плеску и запаху дорогого вина ударившего в ноздри, у него там бокал. Эстет, треш! Лежу, как бревно, и жду, что будет дальше.

А Сирин, зараза, вообще, похоже, никуда не торопится. Отпивает вино, я слышу, как он глотает, а потом подносит бокал к моим губам. Отворачиваюсь. Вообще-то, судя по запаху, который, мы, темные, чувствуем в сто раз лучше, этих бесчувственных людишек, эта моя любимая марка. Но я вовсе не собираюсь пить с ним вино! Он меня просто бесит.

- Ну, как знаешь, - бросает он, я перевожу дух, но он тут же насмешливо добавляет. - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Что он задумал?

Слышу, как капают в стакан капли, словно он отряхивает пальцы. Зачем это ему? Но уже через секунду, я понимаю, зачем. Он прижимает, смоченные вином пальцы к поим губам. Плотнее сжимаю губы, но вкус вина, его запах, все равно проникает на язык. Он тихо чувственно смеется, у меня мурашки по спине бегут от этого его смеха. Это просто безумие какое-то. Ну, почему я должен был сойти с ума именно от него. И тут до меня доходит. Его же забавляет мое сопротивление, но, надолго ли хватит его самоконтроля, если я отвечу ему тем же?

Резко распахиваю глаза, и прежде, чем Сирин успевает сообразить хоть что-то, обхватываю его пальцы губами и втягиваю в рот, облизывая и посасывая. Он сбивается с дыхание, я слышу. Усмехаюсь, не выпуская его пальцы. Он понимающе улыбается и сам вытаскивает их из моего рта. Мы несколько секунд смотрим друг на друга. А потом он снова обмакивает пальцы в вине, но не подносит к моим губам, а начинает рисовать вином узоры у меня на груди. Я смотрю на движение его руки, не могу сдержаться, шумно сглатываю, а Сирин склоняется ко мне, и начинает повторять винные узоры языком. Прикрываю глаза. Это... это божественно! Не хочу, просто не хочу сдерживать стоны. Мне так хорошо.

Он отрывается от меня, стоит мне застонать, всматривается в мое лицо, если он сейчас ухмыльнется, я никогда ему этого не прощу. Я не могу, просто не могу быть сильным с ним, не могу. Как же мне плохо сейчас, хотя только что было так хорошо...

- Какой же ты еще маленький, - выдыхает он мне в губы, но я не успеваю возмутиться, он накрывает мой рот своим. В нашем поцелуе привкус вина, его горечи. Я отвечаю ему, он ласкает языком мои губы, нёбо, а мне просто безумно хочется его обнять. Дергаю руками, но он лишь накрывает их ладонью, но не позволяет освободиться. Меня уже бьет крупная дрожь от желания, когда он все же отстраняется. Снова смотрит на меня. В его глаза больше нет льда, и я знаю, что только я могу видеть его таким, неприкрытым ледяной маской. Точнее, мне хочется верить, что только я. Любовь зла, я знаю. Но я сейчас в её полной власти, в его власти. Но его ласки не прогоняют из сердца боль. Мне больно, потому что я знаю, я уверен, что для него я что-то вроде забавной игрушки, или зверушки, что не намного лестнее. Он насмехается надо мной, он упивается своей властью, еще бы, затащил в постель самого принца.

Он, наверное, что-то видит во мне. Замирает, и больше ничего не делает, и я молчу. Это невыносимо.

- Тебя так оскорбляют мои слова? - спрашивает он.

- Нет, - отрицательно мотаю головой по подушке.

- Тогда в чем дело?

- Ни в чем.

- Ты врешь мне.

- Какая тебе разница. - Пытаюсь пожать плечами, но со связанными руками это не очень то получается.

- Большая, - тихо произносит Сирин, и я вижу, что он начинает злиться.

- Сирин, - выдыхаю, снова вспоминая уроки Триона по контролю над голосом, - Ты хотел меня, ты меня получил. Что еще ты от меня хочешь?

- Я хочу тебя, Тор.

- Я же говорю, ты уже получил меня, разве не ясно?

- Получил? Тогда почему ты врешь мне, маленький принц?

- Потому что мои чувства тебя совершенно не касаются? - не могу, срываюсь, голос вздрагивает, глаза распахиваются. Мне больно. Неужели он просто не может сделать со мной то, что желаем мы оба, и все, никаких обязательств, никаких лишних чувств.

- А мои чувства к тебе, Тор, тебя касаются?

- Чувства? Не льсти себе, Сирин, их у тебя нет. - Я злюсь. Да, я безумно зол сейчас. Дергаю руками. В его глазах лед, все тот же лед, который я так ненавижу в нем. Теперь уже ненавижу, а когда-то презирал и подшучивал, а теперь вот... Но вместо того, чтобы одернуть меня, или хотя бы разозлиться. Ведь я сейчас откровенно нахамил ему, а он же гордый. Мы, темные все такие. Он снова склоняется надо мной. Я горько вздыхаю. Так и знал. Я с самого начала знал, что это так, но все равно на что-то надеялся, как глупо. Но мое тело жаждет его прикосновений, его ласк, даже, когда душа уже знает, что не на что большее я претендовать не имею права. Закрываю глаза. Наверное, он прав, так даже пикантнее, и, наверное, не так больно сердцу.

Он целует меня в шею. Тепло и немного щекотно, мне чудиться нежность в движении его рук по моему телу, но её не может быть. Просто не может быть. Я послушно выгибаюсь им навстречу, в скованных над головой руках отдается болью неудачное, слишком резкое движение. Но с губ срывается лишь сладострастный стон. Он ловит его ртом, и тут же целует. Я захлебываюсь от наслаждения, потому что одновременно с этим, его рука накрывает мой член и я, кажется, куда-то падаю, с безумной скоростью, без шанса спастись. Я кричу его имя, ему в губы, а он снова смеется тем смехом, который сводит меня с ума, и становится последней каплей, я вскидываю бедра, вталкиваясь в ласкающую меня руку, я уже ни о чем не помню, ни о себя, ни о боли, ни о любви. Мне хорошо, так хорошо, как ни с кем не было до него. И, как я подозреваю, уже не будет.

Я все еще прихожу в себя от оглушившего и ослепившего меня оргазма. Когда меня накрывает горячее гибкое тело, а его член вжимается в меня. Раздвигаю ноги шире. Снова появляется непереносимое желание обнять, притиснуть к себе сильней. Но я молчу, хотя уже готов попросить его, развязать мои руки, потому что он тоже медлит. Зачем-то смотрит на меня, зачем-то что-то ждет. Что?

- Торрен, - произносит Сирин тихо.

Вздрагиваю от звучания своего собственного имени, таким тоном он его еще никогда не произносил.

- Что? - буркаю, с трудом разлепляя губы, когда пауза затягивается, а мое тело мучительно жаждет продолжения. Оно уже знает, как хорошо ему будет в сильных руках Ро'Шер.

- Просто скажи мне, не надо просить.

О чем это он?

Его ладонь накрывает мои руки, я вздрагиваю. Как он узнал, о чем я думаю? У меня же специальные блоки стоят, он не может... не должен меня читать! Внутри все леденеет.

- Ты читаешь меня?

- Нет. Я просто, - склоняясь совсем низко, и сильнее вжимаясь в меня бедрами, выдыхает он, легко отменяя магически кандалы, удерживающие мои руки, - Люблю тебя.

Что он только что сказал!? Но Сирин резко толкается в меня, и я кричу, срывая голос, не от боли, он наслаждения, обхватываю его обманчиво хрупкие плечи руками, царапаю спину, и да, как он сказал в самом начале, я отдаюсь ему, отдаюсь безвозвратно, отчаянно, так, как никогда и никому не смогу отдаваться. Потому, что люблю. Потому что все еще не верю, что это взаимно. Потому что ненавижу себя за то, что надеюсь, что это так.

***

- Зачем ты это сказал?

- Чтобы ты перестал забивать голову всякими глупостями.

- С чего ты взял, что я...

- Торрен, вот когда дорастешь до того, что сможешь меня обмануть, тогда и будем играть в постели в шпиона под пытками.

- Это сколько же расти приодеться?

- Всю жизнь. Но лучше сразу смирись, что я все равно всегда буду на шаг впереди тебя, а то и на два...

- Угу. И вообще, ты у нас самый-самый.

- Ну, мне, конечно, лестно, слышать такую оценку из ваших уст, принц Торрен Д'Орсвит, но, как насчет подтвердить мои давние подозрения?

- Какие подозрения?

- Не притворяйся, я знаю, что ты любишь меня.

- Вот еще! С чего ты взял?

- И просто с ума сходишь, когда я делаю так...

- Нет, я... ахх! Треш, Сирин, так не честно!