Название: Ты веришь мне?
Автор: Небо в глазах ангела
Бета: нет
Пейринг: Акира/Широгане
Рейтинг: PG-15
Жанр: романтика
Размер: мини
Статус: закончен
Дискламер: даже не претендую
От Автора: написано в качестве подарка для  Эссель, которая хотела...которая хотела Широгане/Реоко(как он пишется-то) типа воспоминаний либо Акиры, либо Широ, плавно перешедший(или не плавно)) в Широгане/Акира?
если захочешь взяться, можно воспоминания Акиры, приходящие, например, во снах или про наличии какой-то схожей с прошлым ситуацией, в которых он вспоминает как влюбился и соблазнил Широгане? Время - после синовской "смерти". Мальчик скучает по нему, а потом тот как-то появляется(на твоё усмотрение))
Да, и соблазнение королём синов из-за тлетворного влияния воспоминаний удаётся)
рейтинг - как захочешь

Ты веришь мне?

Ты веришь мне?

Вспоминать было противно. Так противно, что Акира предпочёл бы совсем не спать, лишь бы не видеть эти красочные сны, полные всхлипов, стонов, прикосновений, и красного тумана, когда он, точнее Реоко, но во снах он ощущал себя именно им, занимался сексом с Широгане. Но хуже всего и постыднее было просыпаться утром на влажных от пота и спермы простынях.

Первым, что с Акирой что-то не то, заметил, конечно, проницательный Ко. Но говорить ничего не стал, справедливо заключив, что это связано с тоской по ушедшему из мира людей Широгане. Он так и не понял, удалось ли Сину совратить мальчишку, но точно знал, что если и удалось, Акира в накладе не остался, поэтому поначалу не особенно и забеспокоился. Но в какой-то момент странности в поведении Акиры стали замечать и другие.

- Акира! - заорала Айя прямо от порога, - Ты опять слинял с уроков! Да, как ты так можешь вообще? - принялась она отчитывать парня, но неожиданно осеклась. - Эй, Акира, все в порядке?

- А что не так? - деланно пожал плечами Никайдо, сидящий на высоком стуле возле барной стойки.

- Ты бледный какой-то и эти синяки под глазами, словно ты не высыпаешься, - растерянно пробормотала их не в меру внимательная староста.

- И правда, - тут же встрепенулся сидящий по левую руку от него Кенго, - А я что-то как-то не замечал, Айя сказала, и увидел. Акира, неужели ты от меня что-то скрываешь?

- Да, не скрываю я ничего, - зло бросил тот, соскакивая на пол, и как всегда походкой крутого мачо, засунув руки в карманы, направился в сторону двери.

- Акира-кун, может тебе стоит сходить к врачу? - обеспокоено спросил обернувшийся к нему Харуки, мимо столика которого он проходил.

- Не нужно, - зло бросил он, быстро выскакивая за дверь.

Как же ему было противно. Он всегда ненавидел жалось, и даже зная, что друзья беспокоятся о нем искренне, ничего не мог поделать со своим раздражением.

- Если с ним, действительно, что-то не так, как мы можем помочь? - обеспокоено обернулся ко всем Харуки.

- Предоставь это мне, Хару-тян, - тут же подошел к нему Ко приобнимая за плечи, и тихо шепнул на ухо отчего-то смутившемуся мальчику, - Я обо всем позабочусь. - И вышел вслед за Акирой, помахав всем на прощание рукой.

- Не волнуйся Харуки, - тут же обратился к мальчику Кенго, - Если за дело взялся братец Ко...

- ... жди беды, - безрадостно закончила за него Айя, - Ну, вот чем ему может помочь этот извращенец?

***

Акира лежал на берегу небольшой речки, возле которой они с Кенго в детстве любили подолгу носиться на перегонки по высокой траве, а потом еще долго плескать друг на друга водой, стоя в ней по колено с завернутыми штанинами. Здесь ему всегда было легче. Спокойно и умиротворяющее. В траве стрекотали крыльями стрекозы, и, кажется, кузнечики. Пахло какими-то цветами, Акира никогда не разбирался в запахах, просто знал, что тот, что окружается его сейчас, ему очень нравится. Клонило в сон. Но он что-что, а спать точно не собирался. Слишком яркими были сны, слишком сильные эмоции пробуждали.

Акира никогда не считал себя темпераментным, напротив, ему такие сны никогда не снились ни в тринадцать, ни в четырнадцать, ни в пятнадцать лет. Сейчас ему было почти семнадцать. И вот дожил. Конечно, он понимал, что это не совсем сны, это воспоминания Реоко, пробудившиеся в нем, после решающей битвы, после которой освободившийся Хамураби и Широгане вслед за ним, отправились обратно в Тень. Но вот что он никак понять не мог, почему все его воспоминания были такими узконаправленными?

Сегодня ему снилась все та же темная комната, огромная, явно королевская кровать, и два короля на ней, словно шахматы, черные волосы, смешанные с серебристыми, словно лунный свет. Голубые глаза тонут в карих, почти красных, двое мужчин желают друг друга, тянутся, сплетаются телами и мыслями, любят? Кажется, любят. Потому что бедный Акира просто представить себе не мог, чтобы Широгане позволил бы хоть кому-то сделать это с собой, только Реоко. И злился.

Потому что только сейчас осознал, что все, что говорил ему король Синов, было предназначено вовсе не ему. А тому, кем он никогда не являлся. Душа ныла, голова шла кругом от недосыпания, и отчего-то просто безумно хотелось пить. А до ближайшего магазинчика еще надо было дойти. Вставать не хотелось. Мелькнула пораженческая такая мысль, закрыть глаза и провалиться куда-нибудь, пусть даже в сон, наполненный алым туманом, он так устал, что был готов даже пережить еще один такой сон, лишь бы сердце перестало терзать его. Широгане всегда любил лишь своего непостижимого белого Короля, а не его, не Никайдо Акиру, школьника и обычного парня. Вот и вся любовь.

На солнце упала тень, Акира не придал этому значения, лишь сильнее смежил веки, а потом что-то опустилось на землю рядом с ним, и ему все же пришлось их поднять.

- Что это? - растерянно посмотрев на корзинку для пикника у себя под боком, спросил парень.

- Не очень удачная попытка устроить пикник, - раздался насмешливый голос над ним. Знакомый голос. До боли в груди знакомый.

- Широгане! - угрожающе зарычал Акира, резко садясь. Но коварный Син встал таким образом, что глаза Никайдо слепило солнце, и ему никак не удавалось разглядеть его лицо. Но очертания неизменных плаща и шляпы, и даже трость, он узнал. Зарычав снова, на этот раз что-то совсем нечленораздельное, он бросился на него прямо с земли, сбивая с ног и придавливая к земле собственным телом.

Акира сам не понял, что он хотел этим доказать, но Широгане так заразительно рассмеялся, лежа под ним, и словно невзначай стал водить руками по его спине, что он растерялся, просто не зная, радоваться ему, или, не долго думая, прибить этого несносного Сина.

- Я ненавижу тебя, - выдохнул он ему в лицо, Широгане резко перестал смеяться.

- Что?

- Ненавижу, - повторил Никайдо, рванувшись из его рук, садясь на пятки.

- Акира-кун? - тихо позвал Широгане, протягивая ему руку в белоснежной перчатке, но Акира даже не взглянул на неё, а резко вскочил на ноги. Ему было так больно и горько, что стоя, и глядя на мужчину сверху вниз, казалось, что будет легче все высказать.

- Ненавижу, потому что все... - резко втянув в себя воздух, которого отчего-то катастрофически не хватало, выпалил он, - Все, что ты говорил мне, это ложь. Кругом одна ложь. Даже твоя любовь, она... она лжива!

- Лжива? - тихо и угрожающе прошептал Широгане с земли. В голубых глазах цвета чистейшего неба родилась сталь.

Но Акире уже было все равно. Грудь разрывало гулкими ударами сердца. Дышать ровно не получалось, дыхание вырывалось из горла клоками. Глаза были широко распахнуты, и, когда Широгане, неожиданно бросился на него с земли, тело среагировало само. Он резко ударил его кулаком в грудь, Син отлетел к воде, замочив ноги. Вскинул глаза, и тут же снова кинулся на него, только теперь уже однозначно не для того, чтобы переубедить, а для того, чтобы тоже ударить.

Они дрались так лишь однажды, когда Широгане и Ко разработали хитрый план по выявлению предателя, которым оказался маленький Харуки. Но сейчас в ударах было куда больше ярости, желание не просто победить в схватке, а в первую очередь причинить боль. Настоящую боль, так чтобы выбить из легких весь дух, так, чтобы другому стало так же больно, как тебе сейчас.

Но Широгане как и прошлый раз оказался не сильней, нет, опытнее. Удар под дых и бедный Акира, сложился бы пополам, если бы Син не поддержал его. На глазах мальчика навернулись слезы. Но он лишь сильнее сжал пальцами ткань черного плаща на руках Широгане, с трудом пытаясь восстановить дыхание.

- Объясни мне, - тихо попросил Широгане, резко привлекая его к себе.

Акира отвернулся, невидяще глядя в сторону реки. Солнце отражалось в прозрачной воде, слепило бликами. Ресницы все еще были сырыми, от удара, не от боли, совсем не от боли, вовсе нет.

- Поговори со мной, - обхватывая его лицо ладонями и, как в прошлый раз, осторожно поглаживая большими пальцами по щекам, прошептал Син ему в лицо. - Прошу тебя, Акира-кун. Поговори.

- Нам не о чем говорить, - с трудом проглатывая ком в горле, срываясь на сдавленный шепот, выдохнул мальчик. И закрыл глаза. Просто так, без всяких мыслей, лишь не желая больше видеть невыносимого взгляда голубых глаз.

- Не о чем? - уточнил Широгане, голос его был полон печали, но Акира, не открывая глаз, старательно убеждал себя, что ему все равно. - Тогда расскажи мне, что тебе снится, что ты не можешь, или боишься, уснуть ночами?

- Что? - глаза распахнулись сами собой, - Откуда ты?..

- Ко рассказал.

- Я убью его.

- Сначала, ты мне расскажешь.

- А если нет?

- Тогда мне придется допросить тебя с пристрастием, - улыбка Широгане неуловимо изменилась, а взгляд стал масляным и лукавым. Акира хорошо помнил такой его взгляд. Он резко дернулся, но не настолько сильно, чтобы Король Синов не смог удержать его подле себя, обвив руками талию.

- Пусти, - строго потребовал Никайдо. - Ты же знаешь, я не настроен на эти твои извращения.

- Не настроен? - притворно опечалился Син, - Тогда расскажи мне, и я тебя отпущу.

- Нет. - На щеках мальчика появились красные пятна, он все пытался отвести взгляд, но они стояли слишком близко, и у него это никак не получалось. Тогда он сам не понимая, что творит, сгорая от смущения, резко придвинулся к опешившему Широгане еще ближе, хотя куда ближе, не понятно, и уткнулся лицом ему в плечо.

- Акира-кун? - изумленно замер тот, все не решаясь обнять явно безумно смутившегося мальчика. А потом и вовсе забыл, что хотел сделать, потому что Акира начал говорить.

- Вы мне снитесь. Вы с Реоко. То как вы... как вы...

- Занимаемся любовью?

Акира уже не ответил. Он часто дышал и не поднимал лица. Ему самому было противно от того, каким слабаком он оказался, но это было сильнее его. И, куда хуже было то, что он наконец понял, что не давало ему уснуть. Не смущение от постыдных снов, а жгучая, выворачивающая наизнанку ревность. Он так привык считать любовь Широгане к себе, о которой тот не уставал напоминать ему, чем-то настолько самим собой разумеющимся, что, обнаружив, что Син мог любить и любил когда-то вовсе не его, просто не смог справится с собой.

Сильные руки обняли за плечи и талию. Теплые губы прихватили прядь волос на виске, щекоча дыханием чувствительную кожу. Широгане глубоко вздохнул, и зашептал почти в самое ухо.

- Ты ревнуешь, не обманывай меня.

Акира лишь кивнул.

- И тебе горько и больно оттого, что когда-то я был с другим, а не с тобой. Выгибался в его руках, исступленно шептал его имя, когда он плавно двигался во мне, целовал плечи, оставлял метки от поцелуев на шее, так?

- Когда ты об этом говоришь, еще противнее, - пробормотал Акира, его уже трясло. То ли от гнева, то ли от внезапно нахлынувшего возбуждения. Как можно возбуждаться от слов? Видимо, можно. Особенно, если тебя обнимает такой извращенец, который, кажется, знает твое тело куда лучше тебя самого, как Широгане.

- Хочешь, сделаем это, чтобы заменить твои воспоминания?

- Ну, да, конечно, можно подумать, ты позволишь мне... как ему... - запинаясь, пробормотал Акира, просовывая руки под руки Широгане и тоже обнимая его.

- Конечно, позволю, - тут же воскликнул тот, резко дернув за волосы на затылке так, что Акире пришлось поднять голову и взглянуть в голубые глаза Сина. - С чего ты взял, что будет как-то иначе?

- Ты старше, - уже понимая, как глупо это звучит, выдохнул Никайдо.