Спор на любовь
- Двадцать пять золотых, - радостно возвестил Конрад, буквально врываясь в казарму, где сейчас кроме Йозака никого не было.
- А? - растерянно посмотрел на него друг с кровати, сидя, опершись спиной на подушку в изголовье.
- Они поставили на нас с тобой 50 золотых, - без спроса плюхаясь напротив него, выдал тот не менее радостно.
- В смысле на нас? - моргнул Гурриер.
- Ну, что мы с тобой переспим в самом ближайшем будущем.
- ЧТО?! - вскричал Йозак, не зная, то ли за меч хвататься и на дуэль всех спорщиков вызывать, то ли посмеяться над плоской шуткой.
- Фон Домзен расщедрился и от себя добавил столько же сверху, если выясниться, что я был снизу, - смеющимися глазами глядя в ошалелое лицо друга, продолжил он.
- А почему ты сказал, когда вошел про двадцать пять золотых, если их уже сотня набирается? - тупо уточнил Йозак, просто не зная за какую мысль уцепиться.
- Твоя доля, если согласишься.
- На что? - переспросил Йозак, с трудом обретая голос от такого вот заявленица.
- Переспать со мной, - как маленькому пояснил Конрад, - А если еще и Домзену удастся нос утереть, но эта сумма вырастить вдовое. Соглашайся.
- Конрад, ты что с ума сошел, а я и не заметил?
- Почему?
- Ты сам сказал, что они поспорили на нас, - запинаясь, выдавил из себя Гурриер, - Значит, если мы это сделаем, все деньги достанутся им.
- Эти придурки поставили на то, что я никогда тебе не дам, - невинно отозвался Конрад, не отрывая лучащегося взгляда от его лица.
- А фон Домзен?
- Что даже если и сделаем, то ведущим буду я. - Произнес он, чуть менее радужно, видя какую реакцию вызывают его слова, и тут же принялся убеждать. - Йозак, тебе что, заработать не хочется, тем более таким простым и приятным способом?
- Простым? - возмущенно выдохнул тот, - Приятным? Ты сам-то понимаешь, что несешь, что бы я...
- Конечно, - перебил его Конрад, закрывая рот друга ладонью, и резко став серьезным, спросил, - Так ты поможешь мне утереть носы этим снобам?
- Постой. Но тебе ведь не нужны деньги, ты - сын Мао. - Отведя его руку от своего лица, тихо пробормотал тот, - А они так и останутся снобами, даже лишившись некоторой суммы денег.
- Приличной суммы.
- Пусть так. Тебе-то это зачем?
- Я так хочу, - неожиданно раздраженно бросил Веллер, придвигаясь совсем близко, - Ты со мной Йозак?
- Нет, я... - запротестовал было тот, но Конрад резко склонился к его губам и чуть тише повторил, не отпуская растерянного взгляда синих глаз.
- Ты со мной?
Йозак просто не сумел отказать.
***
- Скажи, ты всю жизнь собираешься от меня бегать? - спросил Конрад, перехватив Йозака после одной из тренировок, когда тот уже возвращался в казарму.
- А? - вскинул глаза на друга тот, мучительно покраснел и, быстро отведя взгляд, попятился, явно не зная, куда себя деть.
Он как-то не рассчитывал, что после всего Конрад будет настаивать на разговоре. Не зря же говорят, что самое сложно не просто затащит в постель того, кто тебе давно и сильно нравиться, в кого ты, возможно, даже влюблен, а пережить совместное утро на следующий день. Они не пережили. И дело было даже не в том, что к ним в номер в гостинице ввалилось несколько однокурсников, искренне считающих, что они там всего лишь трепались всю ночь, чтобы под шумок выиграть дурацкий во всех смыслах спор. Нет. Все началось чуть позже, когда до только-только очухавшегося после сна Йозака начало доходить, что именно они сделали друг с другом этой ночью. Вот тогда стало больно. И грустно. И дышать как-то сразу расхотелось. А Конрад улыбался, радостно и победно. Конечно, ведь он победил, выиграл спор.
- Не прикидывайся, - строго бросил Веллер, подходя ближе. Гурриер продолжал пятиться от него по коридору.
- Но, я правда...
- Хорошо. А так? - резко подходя, он притянул его голову к себе за затылок и впился в губы болезненным поцелуем.
Йозак поначалу замер, но, когда опомнился, резко оттолкнул его от себя. Конрад посмотрел на него недоуменно и даже почти обиженно. А Гурриер еще и губы тыльной стороной ладони вытер, стирая воспоминания о поцелуе, словно и не было ничего. Веллер нахмурился, такого от друга он точно не ожидал.
- Йозак? - тихо спросил он.
- Ты выиграл свой спор? - уточнил Йозак холодно, но глаза у него заблестели, и Конрад это прекрасно видел.
- Выиграл. Я даже тебе твою долю принес. - Отозвался он, все так же хмуро изучая его лицо, - Что тебя не устраивает? Ты ведь тоже в накладе не остался.
- Не остался, - кивнул тот, - Теперь-то, ты что от меня хочешь?
- А ты не понимаешь?
- Честно, и не хочу понимать. Я не желаю быть пешкой в твоих интригах.
- О чем ты?
- Я знаю, что ты сам спровоцировал этот спор, - тихо прошептал он, и резко повернулся к нему спиной.
- И что с того?
- Уже ничего, - выдохнул Йозак, глядя только прямо перед собой, и не оборачиваясь пошел по коридору.
Обида, горечь, унижение, вот и все, что осталось от любви.
- Ну, уж нет, - резко развернул его к себе Конрад, догнав.
Взгляды скрестились, словно клинки. Надрывно завизжала в ушах сталь.
- Ты думаешь, я так просто отпущу тебя? - зло бросил средний сын Мао.
- Отпусти, - ледяным голосом отчеканил тот, дергая руку, по пальцы друга впились в кожу до синяков.
- Что тебя так злит, а, Йозак?
- Какая теперь разница?
- Большая! Ты просто не хочешь признаться ни мне, ни самому себе.
- Уже признался. Доволен?! - закричал он и все же вырвал руку.
- А мне? - неожиданно тихо спросил Конрад, не отпуская его взгляд.
- Что?
- Мне ты не хочешь признаться?
- Нет!
- Ты сам решил, - выдохнул Веллер, развернулся и, держа спину, подчеркнуто прямо, удалился, чеканя шаг, словно забивал каблуками гвозди в крышку гроба любви, похороненной заживо.
- Йозак, - окликнул его юный Мао Юури, застав оруженосца Веллера в оранжерее глубоко задумавшимся.
- А? - поднял глаза тот, и тут же улыбнулся, - Привет, Величество, каким ветром к нам?
- Попутным, - фыркнул Юури весело, садясь рядом с ним на скамейку.
- О! - воскликнул Йозак, - А конкретнее? Мне думалось, у вас в этом месяце экзамены в этом вашем земном университете.
- Ну, да. Мы с Вольфрамом сдали сегодня последний, и сразу обратно в Нью-Макоу.
- И как там справляется с вашими земными науками наш ревнивый огненный лорд? - поинтересовался он, вспоминая, как бушевал Вольфрам, когда Мао изъявил желание после школы продолжить образование не в военной академии Нью-Макоу, а на Земле. И как Юури, умудрился брякнуть, что раз уж фон Бильфельд ему так не доверяет, то пусть поступает вместе с ним, тогда он уж точно сможет контролировать его знакомства и предполагаемые измены.
- Нормально справляется, буркнул Юури немного раздосадовано.
- Так замучил ревностью? - понимающе покивал Гурриер.
- Да, нет, - немного смущенно отозвался Мао, - С этим мы, кажется, разобрались. - И покраснел еще больше, поймав на себе лукавый взгляд рыжего оруженосца, и тут же пояснил, - Понимаешь, он на сегодняшнем экзамене набрал балов даже больше чем я.
- Ничего себе, - присвистнул Йозак, - А что сдавали?
- ТГП.
- Это что?
- Теория государства и права.
- А, ну тогда, не удивительно, - рассмеялся он.
- А ты чего здесь грустишь? - полюбопытствовал Юури, переводя разговор на другую тему.
- Да, так, вспомнил кое-что. Не бери в голову, Величество, - легкомысленно отмахнулся Йозак.
- Ты любишь его, да? - неожиданно спросил Юури, испытующе глядя на него.
- Кого? - замялся Гурриер, отводя взгляд.
- Думаешь, я до сих пор такой же наивный, как раньше. Вольфрам, между прочим, и на Земле с моей постели спит, а она у меня там... ну, уже, чем здесь, намного уже, - резко севшим голосом признался он.
- О! - быстро нашелся Йозак, стараясь как можно быстрее ускользнуть от неприятной ему темы, - Значит, у вас уже все было, да?
Юури залился румянце, но взгляд не отвел.
- Мы сейчас не о нас с Вольфрамом говорим, а о вас с Конрадом. Думаешь, я не вижу, как вы с ним друг на друга иногда смотрите, когда думаете, что никто не видит.
- Никак не смотрим, - отворачиваясь, прошептал он, - По крайней мере, я уж точно.
- Ну-ну, - протянул Юури и тяжело вздохнул, - Знаешь, я на самом деле только совсем недавно это понял, и сожалею, что был таким дураком раньше. Когда любишь по-настоящему, страшно, если отказываешься от любви по собственной глупости, да, даже если не по собственной, а просто так из трусости.
- Ты думаешь, что через столько лет забвения, можно воскресить любовь?
- Любовь нельзя убить, Йозак. Не важно чем: временем или привитыми с детства социальными нормами, даже ненавистью навсегда любовь убить нельзя. - Убежденно сказал Юури, поджал губы и поднялся, похлопав его по плечу. - Никто не сможет решить вашу проблему, кроме вас самих. Я не настаиваю, просто, подумай об этом, хорошо?
- Я подумаю, - едва слышно прошептал Йозак, не поднимая головы. Глаза щипало и жгло. Давно он не плакал. Так давно...
- Обещаешь? - настойчиво сжал его плечо Мао.
- Да.
- Я верю в тебя, Йозак, - произнес Мао твердо и оставил его наедине с мыслями и памятью.
- Ты что-то хотел? - спросил Конрад спешиваясь, у подошедшего к лошади Йозака.
- Да. - Твердо кивнул тот, но, встретившись с внимательным взглядом капитана, неожиданно отступил и отвел глаза, - Нет. Извини.
Он собирался уже уйти, но Конрад придержал его за локоть.
- Йозак? - вопросительно посмотрел на него Веллер, - Что-то случилось?
- Ничего, - выдавил из себя тот, неубедительно попытавшись вырваться, но капитан удержал его возле себя.
- А если честно?
- Просто вспомнил кое-что.
- Наш первый раз, - с пониманием хмыкнул Конрад.
- Как ты?..
- Я тоже его довольно часто вспоминаю. Поговорим? - тихо спросил он, передавая поводья коня подоспевшему конюху.
- Да, - кивнул оруженосец, подобравшись.
- Что ты помнишь? - спросил Конрад, когда они углубились в сад.
- В смысле? - не понял Йозак, - Я еще не настолько стар, чтобы что-то забыть.
- Я просто хочу понять, как ты помнишь, - пояснил Конрад, сделав ударение на слове «как», и опустился на густую траву небольшой лужайки, ложась и закидывая руки за голову.
- Как? - снова переспросил Гурриер, садясь рядом с ним, но не торопясь принимать лежачее положение.
- Хорошо. - Задумчиво произнес Конрад небу, - Тогда начну я. Я не знаю, что чувствовал ты, но я могу сказать за себя. Я никогда в жизни ни до, ни после, не испытывал такого трепета, как тогда, занимаясь любовью с тобой.
- А как же Джулия?
- Она была мне другом. И её невозможно было не любить.
Йозак печально улыбнулся и вздрогнул, когда капитан протянул руку и задумчиво погладил его по спине.
- Если бы ты знал, как мне хотелось сделать тебе больно. Так же больно, как было мне. Чтобы ты ревновал меня, так же сильно, как ревновал тебя я.
- За что?
- Я видел тебя с моим братом.
- С фон Вальде? - искренне удивился Йозак, оборачиваясь к нему через плечо.
Конрад сел, и в этот момент их лица оказались совсем близко друг от друга, но никто не отодвинулся.
- Он запирался вместе с тобой в кабинете.
- Я уже тогда...
- Был его шпионом. Я знаю, и тогда знал. Но почему так долго? Знал бы ты, какие фантазии у меня в голове возникали, стоило дверям закрыться за твоей спиной.
- А я ревновал тебя к Джулии и мне... - задыхаясь, прошептал он, - Мне было очень больно. Я даже к Юури тебя ревновал.
Конрад потянулся к его губам, очень осторожно, не отпуская взгляд синих глаз, приложил ладонь к лицу своего оруженосца, и поглаживая пылающую кожу щеки большим пальцем, мягко поцеловал.
Йозак ответил, тоже осторожно. Казалось, что оба стоят на тончайшей соломинке и боятся сделать лишний шаг навстречу, чтобы вместе не сорваться, не полететь в бездну.
- Конрад, я... - прошептал Йозак, и по щеке его скатилась одинокая слеза.
- Любишь меня? - улыбнулся ему тот, стирая соленую каплю, - Я тоже люблю.
- Юури сказал мне, что любовь нельзя убить даже ненавистью. Но я никогда не ненавидел тебя.
@темы: сенен-ай, фанфики, аниме, Kyou Kara Maou, PG-13
Мой Рицка
Когда резко меняется статус отношений, это всегда страшно. И дело даже не в том, что непривычно видеть в любимом уже не только близкого и родного человека, без которого, кажется, даже дышать не сможешь, но и любовника. Каждый раз смотря на него, вспоминать не только его поцелуи, которых за время знакомства было так много, что давно уже сбились со счета вы оба, но и куда более откровенные ласки, совсем-совсем откровенные, если честно, и боль.
В восемнадцать Рицка был уже достаточно осведомлен о такого рода отношениях, чтобы догадываться, как ему будет больно в их с Соби первый раз. Но он искренне считал, что сможет стерпеть любую боль, ведь столько уже её было в его жизни. И он, действительно, терпел, пока Соби медленно, безумно медленно и очень плавно, покачиваясь из стороны в сторону и давая ему привыкнуть, погружался в его тело. Рицка не плакал, вовсе нет. Лишь старался расслабиться и пытался глубоко дышать, тем самым, отвлекаясь от боли на бессмысленные попытки выровнять дыхание. Но, когда Соби замер в нем, проникнув до конца, склонился к его плечу и горячо выдохнул, сбиваясь с дыхания, - «С тобой я разучился верить именам, Рицка. Ты - не Нелюбимый, ты - Мой Возлюбленный». И вот тогда он заплакал, просто не смог остановится, хоть и видел, сколько усилий прилагает Соби, чтобы сдержать себя. Юная Жертва сама двинулась навстречу, вырывая из перехваченного спазмом горла Бойца глубокий, хриплый стон. Мысли рассыпались искрами, и в тот момент решилось все. Ни шагу назад, только вперед, только в движение.
Рицка не мог бы сказать, что ему понравилось. Конечно, он знал, что первый раз не самый приятный, но искренне надеялся, что со временем, он привыкнет и научится тоже получать не меньшее удовольствие, чем Соби. Ведь Агацуме было хорошо вместе с ним. Рицка в этом не сомневался. А слова, которые сказал тогда Соби, до сих пор обжигали шею его дыханием, стоило Рицке вспомнить о них.
Но после той ночи все изменилось. Рицку пугали эти перемены. Он задавался вопросом «почему?» и не находил ответа. Почему Соби перестал смотреть на него? Почему вот уже неделю не приглашает в гости, хотя раньше, казалось самим собой разумеющимся пойти к нему после занятий? Рицка не понимал, что не так? Он знал, видел, чувствовал, что дело вовсе не в том, что Соби разлюбил его. Совсем не в этом. А еще он знал, что Соби мучается. Но стоило завести разговор о чувствах, как он натыкался на такую непробиваемую стену с его стороны, что хотелось либо в голос разреветься, либо накинуться на него с кулаками. Насколько неэффективны с Соби оба эти способа Рицка знал доподлинно. Поэтому, пока еще терпел и старался держать себя в руках. Но любому терпению приходит конец.
- Опять поведешь меня в кафе, а потом до дома проводишь? - раздраженно бросил Рицка, подходя к Соби, ожидающему его на ступеньках учебного корпуса.
- Ты не голоден? - спросил Агацума, глядя куда-то поверх его головы.
Даже в восемнадцать Рицка был ниже Соби, не намного, но все же.
- Голоден, - кивнул тот, посмотрел на замершего напротив парня исподлобья, покосился на спешащих мимо однокурсников, и решился. Шагнул к нему почти вплотную и обхватил руками шею.
- Рицка, - изумленно выдохнул Агацума, непривыкший к такой демонстрации чувств со стороны Жертвы.
- Только не тем голодом, о котором ты подумал, - выдохнул Рицка в лицо Соби. Но, не увидев ожидаемой реакции, у Агацумы за стеклами очков даже глаза не округлились от такого заявления, он подавил в себе приступ легкой паники. И под аплодисменты какой-то компании, проходящих мимо студентов, поцеловал его глубоко и страстно, запуская пальцы в волосы на затылке и не позволяя отстраниться, хоть Соби и дернулся в первый момент.
- Рицка, - потрясенно выдохнул Соби, когда юноша оторвался от него, на что тот, еще более притягательный с порозовевшими от смущения щеками, выдохнул, и не удержавшись все же зажмурился.
- Я хочу тебя. Пойдем к тебе.
Но Рицка все же был вынужден открыть глаза, когда осознал, что Соби так и собирается молчать. Медленно поднимая ресницы, он пытался понять хоть что-то по напряженному лицу своего уже не только Бойца, но и любовника, но, конечно, не преуспел.
- Соби?
- Я люблю тебя, Рицка, - неожиданно невесомо касаясь губами его щеки, выдохнул тот, и, взяв за руку, потянул за собой, - Идем.
- Ага, - растерянно пробормотал Рицка.
Внутри у него все дрожало не от страха, нет, от предвкушения. Он никогда не думал, что можно так реагировать на обычный поцелуй. Но, судя по тому, что Соби не повел его к автобусной остановке, а прямо у ворот студгородка поймал машину, еще как можно!
Рицка вообще не запомнил дорогу до квартиры. Лишь ощущение теплых пальцев на своем запястье, как раз в том месте, где бешеной дробью бился пульс. Но стоило им войти, как весь страх, сковывающий сердце всю эту неделю после их первого раза, вырвался наружу. Рицка замер у захлопнувшейся за спиной двери, не решаясь поднять глаза.
- Рицка? - обернулся к нему Соби.
- А? - вскинул затравленный взгляд тот, не спеша разуваться и снимать с плеч уже расстегнутое пальто.
- Ну, что же ты? - укорил его Соби, и в глазах его Рицке почудилась улыбка. Неужели Соби все же простил себе то, что причинил ему боль?
Рицка попытался улыбнуться в ответ, и страх отступил. Быстро разувшись и повесив на вешалку пальто, он прошел в комнату, где Соби уже стягивал через голову свитер. Но Рицка не спешил обнажаться, зацепившись взглядом за довольно пухлую папку, в таких Соби обычно хранил эскизы и наброски. Пока Соби расстилал постель и не смотрел на него, он, ступая по половицам бесшумно, подошел и поднял её с пола. «Мой Рицка», было написано на обложке.
- Рицка! - раздался за спиной протестующий возглас Соби. Но было поздно, он уже открыл, поворачиваясь к нему лицом.
Десятки черно-белых рисунков, выполненных в разной технике и с разной степенью откровенности, и на все них был изображен он, Рицка. Обнаженный, бесстыдно раскинувшийся на простынях, и уже без ушек, или, пока еще одетый, но становилось понятным, что если выглянуть за рамки сюжета картины, одежда на нем долго не задержалась бы. Или, наоборот, занятый чем-то обыденным, например, смотрящий в окно и все еще с только недавно покинувшими его голову угольно-черными ушками. Робко улыбающийся, или немного грустный. Он смотрел на себя самого, и просто не решался поднять взгляд на художника, замершего напротив него. Щеки горели, дыхание стало прерывистым и частым. Рицка не знал, как на такое реагировать, - злиться или благодарить. Но как теперь можно сомневаться в его любви к нему, когда ясно, что всю эту безумно длинную неделю всеми мыслями Соби безраздельно властвовал он.
- Рицка... - выдохнул тот едва слышно, отвел взгляд и добавил, - Прости.
- За то, что рисовал тебя, пока ты не видел...
- Они прекрасны, Соби. Тебе не за что просить прощение, - прошептал он, и демонстративно захлопнул папку. - Можно я их потом еще посмотрю?
- Конечно, Рицка, - немного неуверенно улыбнулся ему Соби, подходя ближе, и вынимая из его рук папку с эскизами.
- А ты нарисуешь меня потом в цвете? - расширенными зрачками глядя ему в лицо, попросил он.
- Ты хочешь настоящую картину, а не набросок? - откладывая папку на подоконник, уточнил Агацума, снова возвращаясь к нему.
- Хочу.
- Хорошо, но чуть позже. Ты не передумал? - прикладывая ладонь к пылающей щеке Жертвы, напряженно спросил он.
- Сказал же уже, что хочу! - немного раздраженно бросил Рицка и сам повел Соби к уже расстеленной постели.
Быстро стянул джемпер, за ним тонкую футболку и джинсы, оставаясь в одном белье и все еще не поворачиваясь к стоящему позади Соби.
- Не бойся, Рицка, - со спины его обняли надежные, сильные руки, - Сегодня все будет иначе, тебе не будет больно, обещаю.
- Я не боюсь, - с вызовом откликнулся он, - Как иначе, Соби?
- Я тебе покажу, - прошептал тот ему на ухо и подтолкнул к кровати.
Они легли, тут же потянувшись друг к другу. Руки скользили по коже, руки вжимали одно тело в другое. Часто, тяжелое дыхание и тихие глубокие стоны наполнили комнату, позволяя услышать, как страстно они желали этой близости. Как долго и мучительно для обоих было ожидание. Рицка не заметил, как они оба оказались уже полностью без одежды, очнувшись от сладкого тумана, лишь когда Соби вложил ему в руку смазку.
- Все хорошо, Рицка, - выдохнул тот, откидываясь на спину и протягивая ему руку, - Иди ко мне.
- Соби, ты же не хочешь, чтобы я... - Рицка запнулся, зажмурился и все же лег в его объятия, уткнувшись носом в шею.
- Хочу, - обнимая его и руками, и ногами отозвался тот, - Прошу тебя, давай сделаем это вместе.
- Я не могу, - всхлипнул Рицка, не поднимая лица.
- Ты старше, ты такой сильный, ты...
- Я люблю тебя, Рицка. И хочу, чтобы нам обоим было хорошо.
- А разве тебе будет хорошо, если я сделаю это с тобой? - беспомощно спросил он.
- Будет, - убежденно ответил Соби, - Я всегда мечтал принадлежать только тебе, Рицка.
- Правда? - поднимая голову и всматриваясь в сиреневые глаза Бойца, уточнила Жертва.
- Да, Рицка. Верь мне.
- Я верю, - глубоко вздохнул тот, решившись.
Это и вправду было больше чем просто приятно. Восхитительно, необыкновенно, волшебно. Двигаться, чувствуя, как Соби откликается на каждое его движение, не переставая жадно ловить губами его губы, не дышать, а постановать отрывисто и громко, чувствуя, как в плечи впиваются тонкие пальцы, и задыхаться от нежности при мысли, что теперь и навсегда они едины.
- Соби, - позвал Рицка, разглядывая рисунки с ним самим, уютно утроившись в кольце его руку и облокотившись спиной на грудь Агацумы, полусидящего на кровати, опираясь на подушку.
- Хмм...
- А мы попробуем еще, ну... по-другому?
- Тебе не понравилось, Рицка?
- Очень понравилось, - закусив губу, признался тот, - Ты же знаешь.
- Мне тоже. Тогда зачем нам мучить тебя?
- Потому что я тоже хочу принадлежать тебе, как ты принадлежишь мне.
- Ты и так мой, Рицка, - скользя губами по изгибу шеи, пробормотал Соби.
- Ты, правда, так думаешь? - вжимаясь в него всем телом, выдохнул он.
- Но... - замялся Рицка, и Соби осторожно повернул его лицо к себе за подбородок, чтобы поцеловать.
- Хорошо, если ты захочешь, - сдался он, когда они разорвали поцелуй.
- Тогда сейчас, - неожиданно лукаво улыбнулся ему Рицка.
- Ну, извини, мне ведь всего восемнадцать, - смущенно засопел он.
- О! - понимающе воскликнул Соби, - Тогда, я думаю, нам стоит продолжить твое обучение.
@темы: Loveless, яой, фанфики, аниме, R
Характер
- Ну, вот и чем ты сейчас занимаешься? - полюбопытствовал Мияги, приваливаясь к стене и насмешливо глядя на Шинобу.
- Пытаюсь напомнить своему парню, что я у него все еще есть, - отозвался тот снизу, высвобождая из брюк его член и неспешно поглаживая большим пальцем головку.
- Парню? - уточнил Мияги, расплываясь в широкой улыбке, - Ну-ну. Что-то мне подсказывает, что я вышел из этой категории лет этак -дцать назад.
- Хорошо, - сосредоточенно кивнул Шинобу, не прекращая сжимать и поглаживать его рукой, - Я хочу, чтобы мой мужчина вспомнил, когда мы в последний раз занимались любовью.
- Ну, судя по твоей настойчивости, довольно давно.
- А конкретнее? - не отставал тот.
- Прошлой весной? - на вскидку предположил Мияги, конечно, дурачась.
И прежде чем Шинобу начал возмущаться, обхватил его затылок пальцами и резко притянул к себе.
- Мияги! - протестующее воскликнул он, но, встретившись взглядом с любовником, послушно приоткрыл рот и обхватил головку напряженного члена губами.
- Вот так, - одобрительно выдохнул мужчина, перебирая волосы на взлохмаченном затылке.
Мальчик покраснел, но все же поднял взгляд, продолжая посасывать и ласкать рукой его член.
Смотреть, как его плоть погружается во влажный рот юного любовника, было просто каким-то запредельным удовольствием. Мияги просто оторваться не мог от этого зрелища.
- Тебя не смущает, что нас может застукать твой отец, - сбиваясь с дыхания, выдавил из себя Ё.
- Я же не виноват, - резко отстраняясь, раздраженно бросил тот, - Что ему приспичило поселить тебя у нас, пока в твоей новой квартире идет ремонт!
- Хмм... - отозвался мужчина задумчиво, и прежде, чем Шинобу смог вернуться к прерванному занятию, резко вздернул его на ноги.
- Мияги, - пискнул тот испугано, когда оказался притиснут грудью к стене.
- Знаешь, я думаю, что современная молодежь совсем не знает, что такое благодарность, - стягивая с узких бедер парня брюки, выдохнул Мияги ему в затылок, и продолжил все тем же профессорским тоном, нетерпеливо скользя большими теплыми ладонями по внутренней стороне бедер и заставляя развести ноги шире. - Ты сам сказал, что было бы здорово переехать в более престижный район, с большим красивым парком, где мы могли бы гулять вечерами.
- Но я же не знал, что это приведет к чему-то подобному! - приглушенно простонал Шинобу, зажимая рот кулаком. Он и, правда, боялся, что отец сегодня задержался за работой в кабинете, а не ушел спать. И вполне мог бы услышать, чем они тут с Мияги занимаются. Ну, почему гостевая спальня в их доме располагалась именно рядом с кабинетом?
- Я тоже не знал, что твой отец будет так настаивать со своим приглашением, - выдохнул Мияги ему в ухо, прихватывая губами мягкую мочку, и не глядя выдавливая на пальцы специальный гель. - Но, по крайней мере, мне хватило здравого смысла воздерживаться от подобного.
- Воздерживаться?! - зашипел на него Шинобу, расставляя ноги шире и прогибаясь в пояснице, - А сейчас ты что делаешь?
- Несу ответственность за свою любовь, как ты и требовал. Или уже передумал?
- Нет! - выдохнул Шинобу, и провокационно потерся попкой о его бедра, стараясь, чтобы член любовника скользил между ягодиц.
- Ты - маленький террорист, ты знаешь об этом? - уточнил Мияги, одной рукой придерживая его бедра, а другой направляя себя.
- Пусть так, ведь я... - начал он и задохнулся, прикусывая кулак, чтобы не кричать в голос.
- Любишь меня, - закончил за него Мияги, тоже сбиваясь с дыхания.
- Люблю, - выдохнул Шинобу, прогибаясь еще сильней и буквально насаживая себя на его член.
- Я знаю, - простонал профессор, начиная двигаться внутри него.
Долгое воздержание не располагает к длительным ласкам. Шинобу кончил первым, сжимаясь внутри так, что Мияги не на много отстал от него.
Оба обессилено сползли на пол, с трудом восстанавливая дыхание. Невозможность кричать и стонать от пронзительного и долгожданного наслаждения, вымотала обоих окончательно.
- Мияги, - позвал Шинобу, приваливаясь к его плечу.
- Ммм...
- Может быть ну его, этот парк?
- Ну, уж нет, - отрезал тот, - Я ждал две недели, еще пару дней ничего не изменят.
- Только пару?
- Подрядчик обещал закончить к среде.
- Тогда подождем, - немного грустно выдохнул Шинобу, положил голову ему на плечо и обнял за шею.
- Конечно, подождем, - усмехнулся Мияги, обнимая его в ответ, - Особенно, если ты еще раз ко мне в спальню вот так вот проберешься.
- Я постараюсь, - хитро улыбнулся тот.
@темы: Junjou Romantica, яой, фанфики, аниме, NC-17, R
Научи меня любить
- Как-тян, - издалека начала Йоко, - А тебе не кажется, что Харука относится к тебе по-особенному.
- Конечно, кажется, - улыбнулся ей омеддзи, радуясь поводу отлынить от написания литературного опуса, обещанного еще ко вчерашнему дню.
- Правда? - радостно прижала ладони к груди лисичка и дернула появившимися от переизбытка чувств рыженькими ушками.
- Ага, - подтвердил Ичитомия, - Мы же друзья, - даже не заметив, как сникла при этих словах Йоко.
- Мы с Харукой очень близки, - принялся рассуждать Кантаро, - Я доверяю ему. Нет, правда, доверяю. А он всегда защищает меня, правда, не когда я прошу его об этом, от Рейко-сан он как-то не торопиться меня уберечь, - проворчал он, - А когда он сам считает, что следует вмешаться, но это так, ерунда.
- Ерунда?! - неожиданно вскочила девушка, Ичитомия изумленно распахнул глаза и отшатнулся.
- Йоко?
- Да, как ты можешь?! - вопросила она и, припечатав, - Бессердечный, - быстро вылетела из комнаты.
- Чего это она? - растерянно пробормотал Кантаро, покосившись на недописанный столбик иероглифов в рукописи, и решил, что вернется к работе чуть позже, ведь давно уже не мешало бы вздремнуть.
- Кантаро! - раздался негодующий вопль над самым ухом.
Мирно дремавший на полу омеддзи аж подпрыгнул с перепугу, отскакивая в сторону. Но тут же успокоился, обнаружив Сугино, возвышающимся над ним.
- А, - с облегчением выдохнул Ичитомия, - Сугино-сама, это вы. - И тут же вскинул глаза на белого тенгу, поднимаясь с пола, - У меня его нет. Честное слово. Поищите у Розалинды.
- Кого нет? - сморгнул тот.
- Му-тяна, - удивленно отозвался омеддзи, - Вы разве не за ним пришли?
- Вообще-то нет, - важно покачал головой тенгу и тут же встрепенулся, посмотрев на Кантаро с недоверием, - Он точно не у тебя?
- Точно, - выдохнул тот с облегчением, - Тогда зачем вы пришли Сугино-сама?
- Я хотел поговорить с тобой о Поглощающем духов.
- О, Харуке? - искренне удивился Кантаро, - А что с ним?
- А ты сам не замечаешь?
- Нет. А должен?
- Конечно, должен! - с жаром воскликнул тенгу, подлетая к нему и хватая за руки. - Вот ты как к нему относишься?
- Как-как? Хорошо отношусь. Он же мой друг.
- И все? - недоверчиво уставился на него Сугино немигающим взглядом.
- А что еще-то? - недоумевал Кан-тян.
- Ну, он, конечно, не в моем вкусе, но согласись, твой Харука красивый, нет?
- Конечно, красивый, - с облегчением улыбнулся Ичитомия, - А еще он сильный, смелый и, как бы он сам не пытался демонстрировать обратное, добрый.
- И все?
- Ну, а еще, он любит людей, хоть и не признается, - понизив голос, добавил он.
- Вот оно! - радостно воскликнул тенгу, ударяя кулаком по ладони, - Любит.
- Конечно, любит, - пробормотал омеддзи, не понимая, к чему тот клонит.
- А ты не думал, что он не всех подряд любит. - Вдохновлено начал Сугино, и быстро пробормотал в сторону, - Вообще не понимаю, как их можно любить, - но тут же добавил, - А кого-то конкретного, и не признается, потому что не хочет, чтобы этот кто-то обиделся или прогнал его?
- Кого? - тупо переспросил Кантаро.
- Харуку, - бросил Сугино раздраженно.
- Нет. Я имею в виду, кого одного?
- Слушай, Кантаро, - не выдержал тенгу, - Ты совсем дурак, или прикидываешься?
- Я... - начал тот, но со двора раздался требовательный женский голос.
- Ичитомия-сенсей, где вы?
Кантаро резко спал с лица и метнулся в сторону сада, скрываясь от Рейко, пришедшей за выполненной работой, которую он так и не дописал.
- Ичитомия, - растерянно пробормотал Сугино, оглядывая опустевшую комнату. Но Кантаро уже сбежал.
- Ичитомия-сенсей, - разносилось по саду, но, согласитесь, трудно найти укромное местечко в доме, который вездесущий редактор знает уже вдоль и поперек.
Конечно, Рейко его отыскала. И грустному Кантаро пришлось выбираться из-под крыльца и плестись вслед за радостно улыбающейся девушкой.
- Рейко-сан, я все закончу. Просто мне нужно еще немного времени. Совсем чуть-чуть, - принялся канючить Кантаро.
- Конечно-конечно, - отмахнулась от него та, от чего Ичитомия так и замер на середине движения.
- Рейко-сан?
- Вы присаживайтесь, сенсей, присаживайтесь, - обезоруживающе улыбнулась она, - Я хотела с вами поговорить.
- О чем? - напряженно спросил Кантаро, опускаясь на подушку.
- О чувствах.
- А?
- Вот вы, сенсей, когда-нибудь задумывались о любви?
- В смысле? - выдавил из себя омеддзи.
- В прямом, конечно, - отозвалась девушка, - Вот вы влюблялись когда-нибудь?
- Что-то не припомню, - честно признался он, озадачено почесав в затылке.
- Как? Неужели ваше сердце до сих пор свободно? - изумилась Рейко.
- А должно быть занято? - растерянно пробормотал он.
- А как же Харука-сан?
- Харука? А он-то здесь при чем?
- Ну, он же красивый.
- Ага. Я знаю, - важно покивал омеддзи.
- Сильный.
- Конечно.
- Добрый.
- Да-да.
- Смелый и решительный.
- Безусловно.
- И любит вас, сенсей.
- Да... Что?! - вскричал Кантаро, когда до него дошло.
- Сенсей, зачем же так кричать, - всплеснула руками Рейко, - Вы разве не рады?
- Рад? Да, с чего ты вообще это взяла?
- Я? Да, вообще-то все уже знают. Только вы себя ведете как редкостный тугодум, - удрученно поджала губы девушка и замолчала, наблюдая, как на лице омеддзи одни эмоции сменяют совсем другие.
Кантаро был в смятении. Он никогда даже не думал о своих отношениях с черным тенгу в таком вот контексте. И теперь просто не знал, как себя вести. Зато теперь понятно, что хотели донести до него Йоко и Сугино. Но, а что если, они все ошибаются?
- Извините меня, Рейко-сан, мне нужно поговорить с Харукой.
- О, конечно-конечно, - ободряюще улыбнулась ему девушка и бросила уже в спину, - Удачи вам!
- А? - обернулся через плечо омеддзи, - Да, конечно.
Выйдя во двор, Кантаро запрокинул голову, но Харуку на крыши не обнаружил. Это было странно. Обычно, после обеда тенгу восседал именно там, как на импровизированно насесте. Ичитомия опустил взгляд и поплелся в дом, который как-то подозрительно опустел.
Харука нашелся на высокой веранде. Тенгу сидел на перилах, согнув одну ногу в колене, а второй свободно болтая в воздухе.
- Харука? - позвал его Кантаро, робея и честно стесняясь начать столь щепетильный разговор.
- Ты не знаешь, куда все подевались? - встретил его вопросом тот, поворачивая голову в его сторону.
- А? - растерянно сморгнул Ичитомия, неуверенно приближаясь и облокачиваясь локтями на перила.
- Я голоден, а Йоко куда-то подевалась.
- Ну, она, наверное, что-нибудь оставила, - пробормотал Кантаро отстраненно, - Хочешь, можем пойти поискать, - предложил он.
Они помолчали. Омеддзи все не решался спросить. И дело было даже не в том, что он боялся того, что Харука просто рассмеется ему в лицо, нет. А что если он подтвердит? Что тогда? Ичитомия, не смотря на весь свой возраст, вообще никогда не испытывал потребность в столь близких отношениях. За то всегда мечтал о близком друге. С пробуждением Поглощающего духов, он такого друга обрел. И что теперь? Расставаться с Харукой из-за такого непостоянного чувства, как любовь, он категорически не хотел. Но ведь нельзя вести себя словно до сих пор не знаешь, иначе, какая же это дружба?
- Харука, - решился он.
- Я тебе нравлюсь?
- Я люблю тебя. - Пожал плечами тенгу, встречаясь взглядом с потрясенно распахнувшимися глазами омеддзи.
Спокойствие и уверенность - вот все, что Кантаро смог прочитать в его глазах.
- Я... - с трудом выдохнул он.
- Я знаю, что не любишь.
- Да, нет же, - запротестовал Кана-тян, но, натолкнувшись на все тот же взгляд, полный вселенского спокойствия, резко отвернулся.
Тишина не тяготила, но ведь все равно же надо было что-то сказать.
- А если бы любил, как ты себе это представляешь?
- Зачем тебе знать?
- Я не хочу потерять тебя.
- Ты дал мне имя. Я и так никуда от тебя не денусь.
- Я не хочу так! - резко вскинул голову Кантаро, хватая его за рукав пиджака, - так... так нечестно!
- А что ты можешь предложить?
Ичитомия замер от этих слов и, даже осознавая, что делает шаг в пропасть, шагнул к нему, склоняясь к лицу напряженно смотрящего на него тенгу.
- Научи меня.
- Чему?
- Любить.
-Они снова замерли друг напротив друга. Ни один не отводил взгляд.
- Хорошо. Идем, - спрыгнул с перил тенгу, беря замевшегося омеддзи за руку, и повел в глубь дома.
- Не бойся, - тихо попросил он, привлекая его к себе, когда они с Кантаро оказались в спальне.
- Я не боюсь, - выдохнул ему в лицо тот.
- Ты дрожишь.
- Это не от страха, просто...
- Я знаю, - склоняясь к его губам, прошептал Харука, и очень нежно коснулся их.
Осторожно раздвинул и проскользнул в рот, неторопливо лаская, чтобы дать Кан-тяну возможность осознать то, что может произойти, если он не остановит его. Но Кантаро в какой-то момент глубоко вздохнул, не разрывая поцелуя, закинул руки ему за шею, и попытался ответить. Но быстро увлекся, уже сам целуя замершего от удивления тенгу.
- Что-то не так? - обеспокоено спросил он, отстраняясь, когда осознал, что Харука не отвечает.
- Нет. Все хорошо, - отозвался тот, опускаясь на пол и утягивая Ичитомию за собой.
- Ты действительно думаешь, что сможешь научиться любить? - покрывая поцелуями шею в вырезе косоде, спросил тенгу.
- Ты такой нежный, - выдохнул Кантаро невпопад.
Алые глаза помутнели, и он уже не так четко осознавал, что делают с ним руки тенгу. Он и за своими-то руками уже не мог уследить, бездумно развязывая черную ленту-галстук и принимаясь расстегивать пуговицы на его пиджаке.
- Потому что для тебя это впервые, - отозвался тенгу, развязывая красные хакама омеддзи.
Кантаро вздрогнул, когда почувствовал его ладони на обнажившихся бедрах. Но Харука быстро поцеловал его, не давая опомниться, и он успокоился, отвечая на поцелуй, и приподнимаясь, чтобы ему было удобнее ласкать его все так же нежно и неторопливо.
- Харука, - прошептал он, приподнимаясь и снова опускаясь, насаживаясь на растягивающие пальцы, и вталкивался в его ладонь, - Мне... - судорожно вздыхая и царапая спину сквозь шелк рубашки, - Так горячо...
- Я знаю, - пробормотал тенгу в пересохшие губы омеддзи, не отрывая взгляда от раскрасневшегося лица и лихорадочно блестящих глаз. - Но первый раз тебе все равно будет больно, - предупредил он.
- Пусть, - отозвался Кантаро, неожиданно прогибаясь в спине, и громко вскрикнул, когда пальцы тенгу задели простату, - Харука!
- Нашел, - улыбнулся тот ему в шею.
- Скажи мне, - выдохнул омеддзи, сходя с ума от охватившего его жара, - Скажи, что сделаешь так еще! - с трудом сфокусировав взгляд на лице Харуки, потребовал он.
- Все что захочешь, - пробормотал тот, обхватывая его руками за талию и плавно опуская на себя, - Если позволишь любить тебя.
@темы: яой, фанфики, Tactics, R
Не заставляйте Мао ждать
- Так, ну и что ты тут делаешь? - грозно вопросил у мужа ворвавшийся в кабинет Мао.
- Заканчиваю писать ноту протеста в Малый Шимарон, в которой мы указываем... - не поднимая взгляда от бумаг, произнес Вольфрам.
- Уже почти полночь, - подходя и резко вырывая из его пальцев перо, произнес Юури чуть мягче.
- Юури, - строго посмотрел на него Вольфрам, - Ты же понимаешь, что пока Гвендаль с Гюнтером не вернуться из свадебного путешествия, вся тяжесть управления государством ложится на наши плечи.
- Ты сейчас говоришь прямо как Мурата, - весело усмехнулся мужу король, перегибаясь через стол и отбрасывая с усталых зеленых глаз золотистую челку, - Кстати, - отстранившись, произнес он,- Это мысль! Может, раз уж ты меня отвергаешь, мне к Мудрецу пойти за утешением?
- Юури! - тут же воскликнул Волфьрам и, резко оборвав себя, отвел глаза, - Я не отвергаю, просто хочу закончить.
- Поздно, - рассмеялся Мао, - Я уже здесь, - и резко обойдя стол, выдернул его из кресла, привлекая к себе, и поразительно быстро расправляясь с застежками форменных брюк, по-видимому, сказывалась обширная практика.
- Юури! - возмутился фон Бильфельд, впиваясь пальцами в плечи мужа.
- Вот скажи, ты специально хочешь довести своего короля до безумия? - поинтересовался Шибуя проникновенно, когда Вольфрам упрямо ускользнул от поцелуя, отвернувшись.
- Можно подумать, тебя можно назвать нормальным, сексуально озабоченный, - пробормотал тот в сторону.
На что Юури лишь усмехнулся, с явным чувством превосходства в глаза, приспустил на нем брюки и соскользнул на пол, тут же обхватывая губами головку начинающего быстро твердеть члена.
Волфьрам всхлипнул и попытался отстраниться. Но Мао легко удержал его за бедра возле себя, лаская умело и неторопливо, так, как нравилось его строптивому мужу больше всего. Все-таки с возрастом у Юури проявился просто бешеный темперамент. И кому, как не Вольфраму, приходилось пожинать его плоды.
- Юури, пожалуйста, - взмолился фон Бильфельд, с трудом проталкивая воздух в легкие, который так и норовил там застрять с каждым движением языка мужа вдоль уздечки. - Всего две строчки и я весь твой. Обещаю.
- Ну, уж нет, выдохнул Юури снизу, - Я больше не намерен терпеть твое пренебрежение своим супружеским долгом. Между прочим, я уже третью ночь засыпаю один в холодной постели.
- Я был занят. Да пойми ты, государство... - попытался оправдать себя в глазах мужа Вольфрам, но тут Шибуя легко поднялся на ноги, вложил ему в руку тюбик с заранее припасенным кремом и сел на стол, демонстративно разводя колени и опираясь руками позади себя.
- Иди сюда, - улыбнулся он.
От этой улыбки у фон Бильфельда перехватило дыхание, и он, словно попав под действие гипноза, послушно подошел к призывно смотрящему на него мужу.
- Юури, послушай, - попытался произнести он как можно убедительней, но после сумасшедшего поцелуя, все равно сбиваясь с дыхания, - Я обещаю, что приду к тебе, только дай мне все закончить, - произнес он просящее.
На что Мао лишь требовательно стянул с его плеч мундир и тут же впился поцелуем в открывшуюся шею.
- Юури! - простонал Вольфрам, откидывая голову и еще больше открываясь его губам.
- Нет, - выдохнул Юури, прижимая его к себе, - Я хочу тебя сейчас. Немедленно.
- Что? - уже помутневшими глазами посмотрел на него тот, - Почему опять я?
- Потому что я так хочу, - отозвался Юури, быстро расстегивая уже свои собственные брюки.
- Почему тебе так нравиться делать это именно так? - покраснев от внезапно нахлынувшего смущения, выдавил фон Бильфельд, не забывая помогать мужу избавиться и от брюк, и от нижнего белья.
- Потому что это просто непередаваемое ощущение чувствовать глубоко внутри, как страстно ты желаешь меня. И видеть, как твой самоконтроль летит в бездну. - Отозвался Юури, обхватывая его бедра ногами, пока фон Бильфельд дрожащими от возбуждения пальцами наносил смазку на них обоих.
- Может быть, все же доберемся до кровати? - пробормотал Волфьрам, от предыдущих слов мужа покрасневший еще больше, сам уже не понимая, зачем он это сейчас говорит.
- Ну, уж нет, - тут же фыркнул Шибуя, - Не заставляйте Мао ждать, лорд фон Бильфельд!
@темы: яой, фанфики, Kyou Kara Maou, R
@темы: сенен-ай, аниме, Natsume Yuujinchou, PG
@темы: сенен-ай, фанфики, аниме, Natsume Yuujinchou, R
Неизвестная величина
- Сирин, - позвал Торрен, заглядывая в покои советника после того, как на деликатный, а потом и не очень, стук не последовало никакой реакции.
- Что ты хотел? - отозвался тот с кровати, даже не посмотрев в его сторону.
Вместо ответа Тор плотно прикрыл за собой дверь и всем телом привалился к ней спиной, неотрывно глядя на полусидящего в постели мужчину.
Красивый. Немного вьющиеся волосы серебристого цвета по контрасту с немного смуглой кожей, точеный профиль совершенного лица. Изящный фужер на тонкой ножке с белым, искрящимся в лучах заходящего солнца вином в тонких, обманчиво хрупких пальцах.
- Так ты мне ответишь? - чуть более раздраженно бросил Сирин, поворачиваясь к нему. Тор растерянно моргнул, словно уже забыв, зачем пришел, полностью отдавшись созерцанию. Но Сирин еще раз повторил вопрос.
- Что ты хотел?
- Тебя.
- Торен, мне не до шуток сейчас, - хмуро посмотрел на него Ро'Шер.
- Мне тоже, - печально выдохнул темноэльфийский принц и быстро выскочил за дверь, оставляя Сирина в полном недоумении от такого своего поведения.
Этот мальчишка издевается? Похоже на то. Нет, разумеется, я не питаю иллюзий относительно мотивов его поступков. Не иначе, проспорил что-нибудь своему светлоэльфийскому другу или все той же несносной девчонке, и теперь был вынужден отплачивать долг весьма специфическим способом. Но, треш, как же он меня разозлил! Мне разорвать его на куски хочется, или отлюбить так, чтобы неделю ходить не мог. И, главное, как подловил момент, гаденыш. Меня эти переговоры со светлыми так доконали, я даже не сразу осознал, что именно он мне сказал. Решил, что ослышался. А когда очнулся, этого наглеца уже в комнате не было. Ну, ничего, он еще пожалеет о своем розыгрыше. Похоже, придется продолжить игру, хотя я уже даже почти отказался от той своей бредовой затеи.
Он просыпается, стоит двери в его спальню приоткрыться, и тут же вскакивает на ноги, сдергивая со стены над кроватью свои великолепные клинки. Его глаза, как и мои, немного светятся в темноте, позволяя нам обоим, видеть друг друга не многим хуже, чем при свете дня.
- Сирин, - хрипло спросонья выдыхает он, узнав меня, и опускает клинки.
Правильно делает, у меня нет при себе оружия, я пришел вовсе не затем, чтобы убить его. Он снова вешает их над изголовьем кровати и поворачивается ко мне. Я как-то рассчитывал, что он хоть что-то у меня спросит, но он молчит.
- Знаешь, если ты сейчас не начнешь интересоваться, что привело меня в твою спальню посреди ночи, я решу, что те твои слова вовсе не были розыгрышем.
Он так резко отводит глаза, что я все больше уверываюсь в своем предположение. Он что, с ума сошел или с Лейной переобщался?
- Торрен?
- Зачем ты пришел? - выдавливает из себя мальчишка и садится на кровать, словно ноги его совсем не держат.
Он бледнее обычного, под глазами отчетливо проступили тени, скулы заострились. Я в последнее время был слишком занят, чтобы обращать внимание на перемены во внешности младшего принца. Треш, неужели этот мальчишка посмел влюбиться?!
- Ты же сам сказал, что хочешь... - тяну я, оставляя фразу висеть в воздухе так и незавершенной.
Он вздрагивает как от пощечины, и я отчетливо слышу скрип его зубов в темноте спальни. Подхожу ближе, он молчит. Меня бы должно трясти от ярости, но вместо неё я ощущаю лишь смятение и легкое возбуждение от всей этой ситуации. Я слишком много лет живу на этом свете, и привык трезво отдавать себе отчет о мотивах своих поступков и тем более чувствах. Неужели я тоже увлекся им?
- Интересно, ты будешь так же молчать, если я начну тебя насиловать? - жестко усмехаюсь, и тут он вскидывает яростный, горящий взгляд.
- Да, делай что хочешь! Мне все равно! Я просто хочу забыть, слышишь? Хочу забыть тебя и твои поцелуи! - выпаливает этот несносный мальчишка, порывается вскочить, но я резко толкаю его в плечо и опрокидываю на кровать, придавливая сверху своим собственным телом.
Он отворачивается и замирает с какой-то странной обреченностью. Делать мне больше нечего, вправлять мозги малолетнему принцу! Но, по всей видимости, выходит, что придется как раз мне. Треш!
- Несколько экстремальный способ, не находишь? - интересуюсь ровно, но ловлю себя на мысли, что с куда большим удовольствием изучал бы кожу его шеи губами, я же помню, какая она на вкус медовая и нежная, как не у всякой девушки. Треш, да что же это такое!
- Я даже на девушек смотреть не могу, все время тебя перед глазами вижу, - признается Торрен. И я отчетливо осознаю, как же он еще юн. И как только смог дожить до своих лет среди постоянных кровавых интриг темного двора? Не иначе заботами старшего брата.
- Так посмотри на юношей, в чем проблема?
- Что? - он так изумленно распахивает глаза, что у меня просто слов не находиться. Ну, не дурак ли?
- Я пытаюсь донести до тебя простую мысль, - бросаю несколько раздраженно, - Что вовсе не обязательно танцевать пятками на лезвии клинка, настаивая на именно моем обществе в твоей постели.
В ответ он зло прищуривается. Ну, еще бы, такого прямого отказа он явно не ожидал. Похоже, все его приключения в человеческих странах, так и не выбили из него этот юношеский максимализм. Вот только еще решить бы, выгодно это мне, или стоит осадить этого ребенка с его не здоровыми желаниями раз и навсегда, чтобы впредь неповадно было?
- Не знал, что ты уже достиг того возраста, когда требуется замена в таких делах, Сирин, - зло шипит этот нахал, и я понимаю, что уже принял решение. Теперь, даже если Торрен передумает, уже не сможет отвертеться.
- О, - тяну притворно мягко, - А ты считаешь себя столь неотразимым, что думаешь, никто не сможет устоять перед тобой, маленький принц?
- Прекрати называть меня так! - резко дергается он в попытке скинуть меня с себя.
Наивный. С легкостью перехватываю его руки и завожу за голову.
- Пусти! - выворачивает запястья Тор, а я не прекращаю любоваться им.
Нервный румянец вовсе не портит его, наоборот, придает волевому и, несмотря на юный по нашим меркам возраст, мужественному лицу некую мягкость и даже очарование, разумеется, не в женском смысле этого слова. Даже тени под глазами сейчас смотрятся на нем весьма гармонично.
Не отпуская мечущий молнии взгляд, медленно склоняюсь к его лицу. Лишком медленно. Я и сам заворожен этим моментом не многим меньше его. И лишь слегка растягиваю губы в улыбке, когда он изумленно выдыхает мне в рот, стоит нашим губам соприкоснуться. И только, когда он начинает порывисто отвечать мне, я понимаю, как давно я так нежно не целовал никого. Мне кажется, я вообще никогда никого, кроме него, так не целовал.
Осознав это, резко разрываю поцелуй. Он тянется за моими губами. Но, когда не получает желаемое, резко распахивает глаза. В их зеленой глубине прячется совершенно детская обида, но внешне проявляется лишь возмущение.
- Сирин, - грозно тянет Тор.
А я резко освобождаю его руки и перекатываюсь на бок, подкладывая под голову ладонь, опираясь не кровать локтем, и все так же неотрывно слежу за выражением его лица.
Торен смотрит в потолок и кусает губы. Забавный, непосредственный, слишком юный, слишком желанный, слишком опасный, особенно для меня. Не много ли «слишком» для одного вздорного мальчишки?
- Почему ты остановился? - выдыхает он в потолок. Вижу, что старается, чтобы прозвучало уверенно и ровно, но все равно получается обиженно. Мальчишка. Какой же он еще мальчишка.
- Ты представляешь, что будет, если кто-нибудь узнает, с кем ты провел эту ночь?
- Ничего не будет. Трион вообще сказал, что если ты не придушишь меня на утро, он искренне удивиться.
- Что? - не могу сдержать пораженного вздоха, и уточняю, - Ты сказал Триону о нас?
- Сам же сказал, что никаких «нас» нет, - фыркает он, а я подавляю в себе желание отвесить этому несносному мальчишке подзатыльник.
- Но, судя по всему, на то, чтобы появились, ты настроен весьма решительно.
- Ничего я не настроен! - пытается возразить он, но я легко проскальзываю ладонью под его тунику, и он тут же сбивается с дыхания. Мальчишка.
- Ты так реагируешь, что трудно сомневаться в твоих желаниях.
Его глаза раскрываются, становясь просто огромными. За черными, слегка вытянутыми зрачками почти не видно радужки. Красивый.
- Секс еще не повод, - бурчит он неразборчиво, и я впиваюсь в его лицо таким взглядом, что грудь, вздымающаяся от дыхания, под моей рукой, замирает.
- Ты думаешь, я соглашусь стать твоим развлечением на одну ночь, маленький принц?
- Хватит! - он резко садится, ускользая от прикосновений, и теперь я вижу лишь его напряженную спину.
Порывистый и дерзкий. У меня никогда не было таких игрушек. Вот только на игрушку он совсем не похож. Это я понимаю слишком хорошо.
- Что тебя не устраивает? - раздается в тишине его голос. И сейчас я почти готов ему посочувствовать, но только почти.
- Ты слишком привык всегда получать желаемое.
- А ты, можно подумать, нет.
- Ну, мне думается, у меня на это больше прав.
- Почему это?
- Потому что я старше и сильней. Уж с этим ты спорить не будешь?
- Не буду. Я вообще уже ничего не хочу.
- Правда? - придвигаюсь и почти невесомо целую в затылок. Снова пробираюсь под ткань туники, но на этот раз уже обеими руками.
- Ты правда, так сильно желаешь меня Торен Д'Орсвит?
- Да, - шепчет он, поворачивает голову через плечо и, зажмурившись, тянется за поцелуем. Не вижу смысла отказывать.
Снова укладываю его на кровать, стягиваю с плеч рубашку, он снимает через голову тунику и нетерпеливо отбрасывает куда-то на пол, и опять опускается на подушки, утягивая меня за собой.
Опускаюсь рядом. Его губы такие мягкие и требовательными, какими никогда не бывают губы девушек, даже темных эльфиек, они сводят с ума и заставляют терять контроль. Это глупо, терять голову от этого мальчишки, но я подумаю об этом завтра. Сейчас я хочу его, а он хочет меня, и только это первостепенно.
Его тело так рьяно откликается на мои ласки, но он все еще пытается сдерживаться и не стонать так откровенно, как возможно стонал бы и извивался подо мной, если бы не был таким гордым и своенравным. А мне хочется слышать его хриплые стоны и узнать наверняка, какие именно ласки доводят его до исступления. Усмехаюсь, отстранившись. Он снова дергает меня к себе, но я не поддаюсь. В его глаза тут же вспыхивает вызов. Да, от девушки трудно ожидать такого темперамента. Но он не успевает ничего предпринять. Все же ему еще не скоро удастся поспорить с моим опытом в любовных играх. Прихватываю губами сосок, он судорожно сжимает пальцы на моих плечах, и тут же, не давая прийти в себя от острой вспышки удовольствия, опускаю руку на его промежность и быстро справляюсь с застежками брюк. Он все еще молчит, но стоит мне коснуться его там, как дыхание у него останавливается и он замирает, словно самоубийца, перед тем как сделать последний шаг в пропасть.
Поднимаю лицо от его груди, заглядываю в помутневшие от страсти глаза, улыбаюсь, и прежде он успевает сделать хоть один прерывистый вздох, опускаюсь и обхватываю губами уже сочащуюся смазкой головку. Он так кричит и дергается, что вынуждает отпустить его, и снова поднять голову, чтобы посмотреть в глаза.
- Что ты делаешь?! Что?! - выкрикивает он, и я вижу, как от шока у него в уголках глаз выступают слезы. Ну, ничего себе!
- Торрен, успокойся, - шепчу, склоняясь к его лицу. - Неужели ни одна из твоих любовниц не доставляла тебе такого удовольствия?
Он резко отворачивает лицо. Глубоко вздыхаю. Кто бы мог подумать, что это дерзкое чудо окажется таким невинным.
- Если не хочешь, - проникновенно выдыхаю ему в ухо, не удержавшись прихватываю зубами острый кончик, он шипит сквозь зубы, а я борюсь с собой, чтобы не рассмеяться в голос, продолжаю, - Я могу больше так не делать.
- Я не знаю, - судорожно сглатывает он, до синяков впиваясь в мои плечи. Сильный, но такой юный. Треш, но почему именно он?
- Это так... - судорожно вздыхает он и разжимает пальцы, - ... так странно.
- На самом деле, это очень приятно. Мне продолжить? - поворачиваю его лицо к себе за подбородок, осторожно поглаживаю по острой скуле. Зрачки в его глазах огромные и дрожат, то ли от возбуждения, то ли от страха. Вот только смущения там точно нет.
- Я все совсем не так себе представлял. Я думал, что ты просто...
Он снова пытается отвернуться, но я не отпускаю его подбородок, и он все еще вынужден смотреть мне в глаза.
- Зачем ты это делаешь?
- Что именно?
- Все это... - запинается он, - Ласкаешь.
- Потому что хочу, разве не очевидно?
- Но...
- Торрен, - приходиться объяснять, как маленькому. Просто ужас, докатился! - Просто брать в постели вовсе не интересно. Куда приятнее еще и дарить, и разделять удовольствие, а не наслаждаться единолично. Уж это-то ты должен знать.
- Я знаю. Просто не думал, что ты на такое способен.
- Хм... - отзываюсь задумчиво, - Удивлять, знаешь ли, тоже порой очень приятно. Так что мне с тобой делать дальше?
Он смотрит на меня, принимая решение, но я и так читаю его в зеленых глаза. Мне не нужны слова, но он все равно произносит, притягивая меня для поцелуя.
- Все что хочешь.
- С этого и надо было начинать, мой маленький принц.
Торрен спит, как младенец, подложив под щеку кулак, и сопит. Сейчас он выглядит таким спокойным и умиротворенным, что мне кажется, просто невозможным не любоваться им. У меня все еще ноет спина, исполосованная его ногтями, благо, к полудню от длинных царапин не останется и следа. Вспоминая самое начало, с трудом могу поверить, что он мог оказаться таким страстным и открытым для моей богатой фантазии. Если честно, даже вспомнить не могу, когда я вообще в последний раз занимался любовью так долго. Но удержаться было просто невозможно, особенно, когда это маленькое чудовище освоилось что к чему, сделав это на удивление быстро, и само начало дарить, а не только принимать.
Прядь длинных, прямых волос закрывает лицо, и мне ничего не остается, как осторожно подцепить её пальцами и отвести в сторону. Он глубоко вздыхает, но не просыпается. Вряд ли он настолько мне доверяет, я бы сам себе доверять не стал, но я слишком сильно его измучил.
Воспоминания обжигают. Давно я не чувствовал себя таким удовлетворенным. И я бы тоже, был бы совсем не против, уснуть сейчас рядом с ним, но мне нужно подумать. Хорошенько подумать. Потому что обещанное завтра уже наступило, а безумие ночи прошло. И, кажется, я даже немного завидую сейчас своему маленькому принцу, который может позволить себе такую беспечность, не задумываться о произошедшем и не просчитывать последствия на несколько ходов вперед. Но хуже всего, что во всех моих расчетах, какие бы я варианты не прокручивал, остается одна неизвестная величина, без которых все идет прахом - я не знаю, готов ли отказаться от него.
@темы: фэнтези, "Лейна", книга, яой, фанфики, R
Маленький принц
Быть посмешищем всего темноэльфийского двора не самое приятное ощущение, не находите? Вот и я не нахожу. Но этот зарвавшийся мальчишка с какой-то маниакальной извращенностью раз за разом пересказывает всем и каждому мое легкое увлечение им, когда его старшему братцу взбрело в голову сделать из младшего принца правящего дома эльфийку, так еще и светлую. Я бы списал бы это на элементарную подростковую бесшабашность и врожденную вредность, но что-то в последнее время мне все чаще в голову приходят мысли, что дело, похоже, не только в этом. Неужели наш юный принц увлечен мной? Ну, даже если это и не так, думаю, есть смысл поиграть с ним немного, совсем чуть-чуть, хотя, глядя на этого маленького негодника, может быть и не совсем чуть-чуть.
- О, и куда же направляется наш дорогой принц? - любопытствую, поймав его в коридоре.
- А, Сирин? - замялся он, но тут же сверкнул глазами из под длинной челки и заявил с вызовом. (Ну-ну, потрепыхайся, мальчик) - Да, вот гуляю. Кстати, ты Дариэля не видел.
- Нет. Думаю, твой светлый эльф коротает время с кем-нибудь из наших барышень. С той, которую не оттолкнуло прискорбное известие о вашей с ним ориентации, - позволяю себе легкую улыбку, особенно, когда вижу, как распахиваются в искреннем изумлении эти зеленые глаза.
- Какое известие? - напряженным голосом уточняет он, а я не могу удержаться и пытаюсь представить, как он отреагирует, если я его поцелую прямо сейчас. Нет, разумеется, я знаю, как он попытается отреагировать - ударить и удрать, но я ведь ему этого не позволю. Хорошо, что Торрен еще не знает о моих мыслях, которым в самое ближайшее время суждено воплотиться в реальность.
- Ну, ты же сам им сказал, что предпочитаешь их объятия, обществу светлого эльфа.
- Ну, да, сказал, - отвел глаза этот наивный мальчик, - Постой, - о, кажется, до этого тугодума дошло, - Они же не думают, что мы с Дариэлем?
О, да, если он продолжит так краснеть ушами, я ведь могу и не удержаться, правда?
- Конечно, думаю, а разве это не так? - светским тоном интересуюсь я, и почти неуловимым для человеческого глаза движением придвигаюсь совсем близко. Но, мой дорогой принц, не человек, а темный эльф, как и я, пусть у нас с ним больше тысячи лет разница в возрасте, и он прекрасно отмечает мои манипуляции. Но не пытается отойти. Все-таки для своих ста с небольшим он еще слишком наивен и неопытен, хоть и пытается казаться взрослым и играть во взрослые игры с серьезными противниками, к которым я без лишней скромности отношу себя. Но все же, он еще не скоро дорастет до того, чтобы играть на равных.
- Конечно, нет! - с жаром начинает отрекаться он, а я, словно завороженный смотрю, как вспыхивают в зеленых глазах золотистые искры гнева, досады и совсем немного стыда. Восхитительное сочетание невинности, непосредственности, и здорового темноэльфийского сволочизма. Да, если в начале, когда эта мысль только пришла мне в голову я собирался только проучить зарвавшегося нахала, то сейчас она стала привлекать меня уже сама по себе. Ведь этот мальчишка не сдастся, если я разложу его прямо здесь, в коридоре.
- Хм, тогда в двойне не понятно, - задумчиво тяну я. Вижу, как ему сейчас хочется сделать хотя бы один шаг назад, и отступить от меня, видимо, чувство опасности уже устало вопить ему о том, что не стоит позволять мне находиться к нему так близко. Но он же у нас смелый, маленький принц, отважный и гордый, как и все в его роду, стоит вспомнить его старшего брата. А еще, я доподлинно знаю, что он никогда не побежит жаловаться кому бы то ни было, что бы я с ним не сделал.
- Что не понятно? - сурово сдвинув брови интересуется Торрен.
- Зачем ты так часто рассказываешь всем и каждому о нашем неудавшемся свидании?
- Каком свидании? Сирин, тебя что, Лейна, уходя, чем-то тяжелым по голове приложила, что ты забыл, как ты сам ко мне приставать пытался... - о, как хмурость на его лице сменяется ехидством, просто неописуемо! Ну, что ж, мальчик, ты сам напросился.
- Я и не отказываюсь, - склоняюсь к его лицу, так близко, что еще чуть ближе и, говоря, мог бы задевать его губы губами. Зеленые глаза расширяются, он пытается отодвинуться, но я не даю ему этого сделать, кладу руку ему на затылок и резко сокращаю и без того незначительное расстояние.
- Сирин... - беспомощно и даже испуганной успевает пискнуть Тор, но я не даю ему продолжить.
Его губы мягкие и нежные, как у девушки, н так растерян, что даже не сопротивляется, когда я раздвигаю их языком и проскальзываю в его рот, лаская зубы и небо. Он все еще не сопротивляется. Стоит столбом и смотрит на меня, пока я, так же не закрывая глаз, слежу за его реакцией. А потом он дергается, словно очнувшись и пытается ускользнуть от моего поцелуя. Усмехаюсь ему в губы и легко перехватываю руки, он кусается, больно, но вполне терпимо, чувствую металлический привкус крови на наших языках, и горячую струйку, ползущую по подбородку, но не уступаю. Он мычит, все еще силится вырваться, а я все держу, лишь сильнее сжимая его запястья. Ему больно, я знаю это, но он сильный и решительный, он понимает, что не может сопротивляться как-то иначе и начинает самозабвенно выталкивать мой язык из своего рта. О, это действительно восхитительно, целоваться с не податливой эльфийской дивой, а с этаким маленьким демоненком. Давно у меня не было такого сладкого поцелуя с привкусом крови на губах и яростным блеском глаз напротив.
Отстраняюсь с неохотой, уверен, он чувствует это. Но стоит мне отпустить его руки, как он забывает даже ударить, тут же отскакивает к противоположной стене коридора.
- Сирин, да как ты! Да, что...
- Что? - стираю белоснежным платком, вынутым из кармана, кровь с подбородка. - Только то, что ты сам хотел.
- Я не хотел!
- Правда? Какая жалость, а вот я был бы не против, - притворно огорченно выдыхаю я, и тут же, не удержавшись, смеюсь в голос. У него такое обиженной и одновременно ошалелое выражение лица, что просто немыслимо удержаться.
- Да, как ты смеешь! - тут же восклицает он, и даже подлетает ко мне.
Уж не знаю, что он там собирался сделать, но стоит ему оказаться в прямой досягаемости, обхватываю его за талию и привлекаю его к себе вплотную. Он, похоже, сам не понимает, как его руки оказываются на моих плечах. Глаза в глаза, восхитительно.
- Если вам так хочется продолжения, мой принц, думаю, было бы удобнее направиться в мои покои.
- Продолжение? - растеряно смаргивает он и тут же уходит в ультразвук, - Что?!
- Если ты не прекратишь орать, - бросаю раздраженно, потому что его заторможенность, действительно, начинает меня раздражать, - Сюдя сбежится весь дворец. Хочешь объяснять придворным, что ты делаешь в моих объятиях с припухшими губами.
- Ты сумасшедший! - выпаливает этот малолетний нахал мне в лицо, и такого оскорбления я уже терпеть точно не намерен.
Резко впечатываю его спиной к стене, не знаю уж что появляется в моем взгляде, но судя по тому как он замирает, ничего хорошего. Он сглатывает, а я медленно приближаю свое лицо к нему.
- Тебе стоит определить, что ты, действительно, от меня хочешь.
- Уж точно не то, что ты от меня!
- Правда? - склоняюсь к шее и медленно черчу влажную линию языком.
- Сирин!
- Да, моя радость, - прихватывая нежную кожу губами, отзываюсь я, чувствуя как он дрожит всем телом, но не от страха, от колоссального напряжения. Интересно, что именно он сейчас пытается сдержать в себе. Свои истинные желания? Возможно. Но ведь он все равно не признается в них ни мне, ни самому себе. А жаль, интересная могла бы получиться игра.
- Не надо...
- Я не хочу. И я... - замирает на середине фразы и шумно сглатывает, тут же немного сдвигаюсь и прихватываю кожу на его горле в области кадыка, он вздрагивает, словно его ударило молния, забавный, юный, неопытный, сладкий. Я ведь, действительно, в этот момент желаю его, возможно даже больше, чем желал ту светлую эльфийку, еще не зная, кто скрывается под её личиной.
- Да-да?
- Я больше не буду никому ничего рассказывать о нас.
- О! - восклицаю я, отрываясь от его медовой на цвет и запах кожи, - Хочешь сказать, что уже есть даже «мы»?
- Нет, - тут же краснеет он, отводит глаза, и сжимает пальцы на моих предплечьях. Хороший мальчик, а какой бы из него мог бы получиться со временем любовник. Но все же не хотелось бы ссориться с королевской семьей. Тем более такие отношение уж точно будет не легко скрыть.
- Тогда чего же ты хочешь, маленький принц?
- Я не... - пытается возмутиться он, даже поднимает глаза, но встретившись с моей многообещающей улыбкой, тут же отводит взгляд вновь.
- Вот и хорошо, - подвожу я итог, и пока этот малыш не вздумал вытворить еще что-нибудь провокационное, резко отступаю.
- Я надеюсь, принц Торрен, - ледяным тоном произношу я, - Мы решили все наши разногласия по известному вам вопросу.
- Что? - зеленые глаза распахиваются в недоверии и растерянности, огромные, влекущие. Если он не прекратит так смотреть...
- Ты все понял?
- Да. - Утвердительно кивает Тор.
- И что же ты понял?
- Что ты больше не хочешь, чтобы я склонял твое имя при дворе, - опустошенным голосом произносит он, обхватывает себя руками и отворачивается.
Секунду борюсь с желание подойти к этому строптивому чуду, но всего лишь секунду.
- Хороший мальчик. Но ты все же не забывай, что если тебе захочется...
- Не захочется. - Припечатывает он, и резко поднимает глаза, в них сталь и лед. Сильный. Когда-нибудь, возможно, если доживет, мы сыграем с ним на одной доске. - А теперь, оставь меня.
@темы: сенен-ай, фэнтези, "Лейна", книга, фанфики, PG-13
Переговоры
Как быстро можно превратить Замок Клятвы на Крови в минное поле? За два дня. Ну, по крайней мере, Вольфраму и Юури потребовалось именно столько. Но самое неприятное, что как не старались обитатели замка выяснить, какой дракон между ними пролетел, оба продолжали хранить молчание. Но факт оставался фактом. Они не просто не разговаривали друг с другом, о, нет, как раз наоборот. Они всячески пытались задеть другого посильней. Особенно усердствовал Вольфрам, пока напрямую не оскорбляя Шибую, но было видно, что до перехода на личности осталось не так уж долго. Юури же, обычно довольно мягкий и отходчивый, как ни удивительно, отвечал фон Бильфельду теми же колкостями.
Первым предложил самый разумный выход фон Вальде, не иначе, как самый смелый. На второй день конфронтации, за ужином переводя взгляд с младшего брата на Мао, демонстративно не смотрящих друг на друга.
- Ваше Величество.
- А? - поднял глаза от тарелки Юури, так и не притронувшийся к еде.
- Вам не кажется, что самым разумным было бы расторгнуть помолвку, так тяготящую вас обоих?
- Нет, - неожиданно отрезал Мао, - Не кажется.
- Хорошо. Тогда, может быть, тебе, Вольфрам, стоит на время переехать в свои покои, чтобы дать время вам обоим...
- Я не собираюсь никуда переезжать! - тут же взвился фон Бильфельд, вскакивая с места, и быстро вышел в коридор.
Проводив взглядом жениха, юный Мао горько вздохнул и тоже поднялся.
- Вольфрам? - искренне удивился Мудрец, застав фон Бильфельда в библиотеке, увлеченно разыскивающего что-то на книжных полках.
- Мудрец, - ставя на полку очередную, явно не подошедшую ему книгу, кивнул тот. Но при этом так покраснел, что у Мураты тут же закрались подозрения о том, какого рода книгу можно искать с таким вот лицом.
- Только не говори мне, что ты камасутру найти пытаешься? - весело подмигнул ему Мурата, разглядывая смущенного лорда во все глаза.
Вольфрам тут же презрительно фыркнул и вернулся к поискам.
- Понятие не имею, что такое эта твоя кама... как ты сказал?
- Камасутра. В дословном переводе - «книга любви». Иллюстрированный тракт о том, как можно и нужно заниматься любовью. - Услужливо проинформировал он замершего на середине движения фон Бильфельда.
- Как иллюстрированная? - выдавил из себя Вольфрам, не решаясь поднять взгляд.
- А вот так, - развел руками Кен. - Значит, я прав. Вы с Юури не смогли договориться в постели, и с этого все началось.
- Вовсе нет... - спесиво начал фон Бильфель, но осекся, и совсем тихо прошептал, опуская голову, - Он хочет, чтобы я его научил, а я...
- Сам не знаешь, как, - подвел итог Мудрец, - Ладно, - бросил он через плечо, уходя куда-то в глубь библиотеке.
Вольфрам растерянно смотрел ему в след, и собирался уже продолжить поиски, как Мурата вернулся с довольно объемным томиком энциклопедического формата, в простой черной обложке без опознавательных знаков, и с очень серьезным лицом, протянул его ему.
- Я думаю, что вам обоим лучше всего подойдет эта.
- А у нас здесь что, она не одна, - запинаясь, выдавил из себя фон Бильфельд.
- Конечно, - кивнул Мурата, - А ты как думал? Ведь пары разные бывают.
- То есть, ты хочешь сказать... - начал он, но Мудрец перебил его.
- Вольфрам, только не говори, что мне сейчас придется тебе объяснять, чем парни от девушек отличаются.
- Не придется, - буркнул тот, невежливо, но быстро спохватился и чопорно бросил, - Благодарю, - быстро покидая библиотеку с книгой в руках.
- Вольфрам, - решительно начал Юури, входя в общую спальню и прямо-таки замер на пороге.
Вольфрам в неизменной шелковой сорочке с очаровательнейшими ленточками лежал на животе, подложив под подбородок кулак, и болтая в воздухе ногами, увлеченно изучал какую-то книгу.
- Вольфрам, - снова позвал Юури, подходя ближе.
- А? - поднял голову от книги явно увлекшийся фон Бильфельд.
Но, встретившись взглядом с внимательными черными глазами, покраснел, и резко опустил лицо вновь. Шибуи тут же стало ну очень интересно, что же он там такое читает? Он попытался заглянуть в книгу через плечо жениха, но тот резко захлопнул её, заложив пальцем страницу.
- Вольфрам, да ладно тебе, - примирительно пробормотал Юури, присаживаясь на кровать рядом с ним. - Я просто хотел узнать, что ты там такого читаешь? - и, повинуясь порыву, почти невесомо провел ладонью по напряженной спине жениха. Вольфрам задержал дыхание.
- Пожалуйста, Вольфрам, я не хочу больше ссориться, - принялся оправдываться Юури, действительно, ощущая себя виноватым, - Прости, что набросился на тебя с тем глупым предложением, просто... - с каждым словом он все ниже склонялся к его плечу, обнажившемуся из-за сползшего рукава ночной рубашке. Когда до прикосновения губ к коже оставалось совсем немного, и Юури уже и сам думать забыл, о чем только что хотел сказать, фон Бильфельд неожиданно перевернулся к нему, сверкнул глазами решительно и даже грозно, и резко раскрыл книгу перед его лицом на заложенной странице.
У Юури глаза на лоб полезли.
- Ты же сам хотел попробовать! - тут же обвиняющее воскликнул Вольфрам, отвисшая челюсть жениха, явно его не вдохновила.
- Но я думал, ты и так знаешь, без всяких книжек, - пролепетал Шибуя, красный, словно ошпаренный кипятком дракон, не отрывая глаз от рисунку, выполненного в довольно реалистичной манере, на котором двое обнаженных парней... Ну, в общем, все было прорисовано так досконально, что не возникало сомнений, зачем один стоял на четвереньках, опираясь всем телом на локти, а второй на коленях позади него.
- Поэтому я и разозлился, - тихо признался Вольфрам, но, осознав, что дал слабину, тут же громче и раздраженнее добавил, - Ну, вот за кого ты меня принимаешь?!
- За парня, который почти в шесть раз меня старше, - не подумав, честно признался Юури.
Вольфрам хотел было снова возмутиться, но, быстро проведя в уме несложные вычисления, резко сник. В таком контексте получалось, что, действительно, в их паре этими вопросами должен был заниматься именно он.
- Я просто подумал, что когда мы поженимся, - продолжил Шибуя, у которого просто уже сдавали нервы, и вовремя остановить себя не получилось. Щеки жгло огнем, а слова сначала шли беспрепятственно, а потом, резко прекратились, - То ты... ну то есть, я... в общем, вот, - так и не сумев выдавить из себя что-то вразумительное, Юури не долго думая ткнул в книгу, которую Вольфрам все еще держал перед ним, указывая на парня, который опирался на локти.
- Что?! - взвился Вольфрам, хватаясь за волосы и роняя книгу на колени Шибуи, которую тот тут же подхватил, - Ты же Мао! Да, мне бы даже в голову не пришло...
- А мне пришло! - тут же перебил его Юури, повышая голос, - В конечном итоге, ты старше и вообще, ты заварил всю эту кашу с помолвкой, и первым меня поцеловал, и вообще, я бы был нормальным, если бы не влюбился в тебя, значит, ты должен нести ответственность! - уже сам не понимая, что несет, выпалил Мао.
- Не кричи на меня! - не выдержал Вольфрам, и тут до него наконец дошел смысл сказанного, - Влюбился?
- Я не... - попытался оправдать себя Юури, а потом, решившись, резко добавил, - А ты думаешь, если бы ты мне просто нравился, я бы заикнулся о чем-нибудь подоб... - и тут же оказался опрокинут на кровать, в то время, как Бильфельд оседлал его бедра, нависая сверху, и откинул злополучную книгу, куда-то в сторону.
- Вольфрам, - придушенно пискнул он, замирая под искрящимся радостью взглядом зеленых глаз.
- В общем, пока ты там государственными делами занимался, я все прочитал, - подвел итог фон Бильфельд.
- И? - немного хрипло протянул Шибуя. Вольфрам сидел на нем очень неудачно, или, наоборот, удачно, это как посмотреть.
- Ну, теперь мне придется ждать, когда ты тоже её прочитаешь.
- Знаешь, - тут же улыбнулся ему Юури, смущенный и притягательный сейчас как никогда, - Я очень медленно читаю. Может быть, ты сам мне все расскажешь и покажешь? - увидев, как Вольфрам нахмурился, он хотел уже забеспокоиться, но не успел.
- И как ты себе это представляешь? - склоняясь к его лицу и щекоча щеки золотыми прядками волос, пробормотал тот, сменив гнев на милость.
- Ну, например, - облегченно выдохнул Юури, обжигая дыханием губы склоненного над ним жениха, - Ты меня поцелуешь, а дальше попробуем вместе разобраться что к чему.
- - Вместе? - на всякий случай уточнил Вольфрам, склоняясь еще ниже, и уже почти касаясь его губ.
- Сначала поцелуй, потом переговоры, - выдохнул Мао и сам потянулся навстречу, сминая расстояние, разделяющее их.
@темы: сенен-ай, фанфики, аниме, Kyou Kara Maou, PG
Автор: Небо в глазах ангелаНазвание: Расскажи мне; Бета: нет покаПейринг: Соби/РицкаРейтинг: PG-15 (довольно условно и только на словах)Жанр: романс Статус: законченПредупреждение: ООС обоих персонажей.От Автора: написано вкачестве презента к выписке для LiPiSiN_Ka, которая хотела что-то нежное в районе PG-15, и про болезнь. Извинения от Автора и МузаУ меня не получилось, чтобы заболел Соби. Я столько фанфиков о его болезнях читала, что не смогла придумать, что-то новое, свое. Поэтому у меня болеет Рицка, и не совсем простужен, и вообще заявка извращена. Я сожалею, что так вышло, но у нас с музом пересилить друг друга не получилось.
Расскажи мнеРасскажи мне...- Рицка, что случилось? - обеспокоено спросил Соби, врываясь в комнату через балконную дверь, и опускаясь на колени перед кроватью.Рицка метался на постели, сбросив на пол одеяло, хрипя, задыхаясь. Черные волоски на лбу слиплись от испарины, глаза были закрыты, по вискам на мокрую уже наволочку стекали слезы вперемешку с потом. Он не помнил, чтобы ему когда-нибудь было так плохо. Тело было чужим, горячим. Ломило кости, першило в горле, трясло так сильно, что он даже не смог выпить таблетки, расплескав на пол всю воду, и чуть не уронив пустой стакан. Но подняться, и добрести до кухни еще за одним, сил уже не осталось, он только и смог, что рухнуть на подушку, и провалиться в горячечный бред.- Рицка, - взволнованный голос совсем близко, но все равно словно через вату в ушах. Так близко, но в тоже время так далеко.- Соби, - почти не слышно, но хочется верить, что он услышать. Ведь Соби такой сильный, он просто не сможет не услышать его, правда? Не сможет не спасти. А еще, он сказал, что любит его. - Соби...Далекий шепот все так же близко.- Я здесь, Рицка. Я здесь, с тобой.- Соби, мне...- судорожный вздох, - Мне так плохо...- Я знаю, Рицка. Прошу тебя, потерпи.- Что со мной, Соби? - всхлип и тонкие пальчики на манжете рубашки, такие слабенькие и хрупкие. Соби самому разреветься хочется. Он не знает, что происходит, он не понимает, как помочь, он может только чувствовать.- Что-то с именем, Рицка. Я не знаю, что, - его самого трясет при мысли, что второго раза Рицка может и не выдержать. Имя проявилось так внезапно, чего не смогли просчитать ни Сеймей, ни Рицу. И Рицка, хоть и разноименный с ним, обрел подлинную силу Жертвы. В ночь после первого столкновения с Возлюбленными он метался по постели до утра. Соби не сразу понял, что произошло. Но первые солнечные лучи, пробившиеся из незанавешенного окна, вызолотили на пояснице, чуть выше основания хвоста, витые английские буквы - «Loveless». В тот миг Соби подумал, что никогда в жизни не видел такой ужасающей красоты. Так страшно ему не было еще никогда. Неужели где-то совсем рядом появился рицкин Боец? Но тот не пришел заявлять права на его Жертву ни через неделю, ни через две. Зато сегодня, почти через месяц, Агацума примчался к Рицке сразу же, как почувствовал отголоски безумной, всепоглощающей боли, терзающей тело его маленькой Жертвы. И понял, что не было в его жизни мига страшней.Хотелось плакать, но глаза были сухими. А еще просто безумно хотелось завыть в голос от бессилия, но он не хотел пугать и без того перепуганного Рицку, которому было очень плохо, но он все еще был в сознании и хватался за его руку, словно боясь сорваться в какую-то пропасть.- Рицка, я люблю тебя. Люблю только тебя, - шептал Соби не переставая.Сердце билось где-то в горле. Сил подняться с пола и перебраться к Рицке на кровать не было совсем. Хотя когда-то он сам себе казался очень сильным, особенно рядом с Рицкой, таким маленьким и наивным, таким любимым.А потом, Рицка закричал. Отчаянно и надрывно. И Соби, давно забывший, что такое слезы, заплакал, как ребенок, осознавший, что детство кончилось вчера. Беззвучно и страшно.- Рицка, Рицка, Рицка, - раскачиваясь вперед-назад, и не прекращая сжимать в руке влажную ладошку, шептал Соби, перебирая обессиленные, безучастные пальчики, целуя их. И остановился лишь тогда, когда услышал тихий, печальный голос.- Мне кажется, я умираю, Соби, - спокойно произнес Рицка, расширенными глазами смотря в потолок.- Нет! Рицка, нет! Я не...- Мне жаль. Я так и не смог стать для тебя хорошей Жертвой.- Рицка, это не так, совсем не так, - силился перебить его Аацума, но видел, что мальчик его не слушает.- Знаешь, я всегда кричал на тебя, говорил, что мне не нравиться, когда ты меня целуешь... я врал, прости.- Знаю, Рицка. Я все знаю.- Ты возьмешь мои Ушки?- Что?- Если я умру сейчас, то никогда не узнаю, каково это быть с тобой так близко, что ближе уже невозможно. Я так хочу.- Рицка, ты бредишь!- Нет. Я просто хочу. Только. Тебя.- Рицка... - выдохнул Соби, на секунду прикрывая глаза, чтобы снова впиться взглядом в измученное лицо Жертвы, все еще глядящей в потолок, - Нет. Я не могу, Рицка. Я хочу, чтобы ты жил, рос, взрослел. И когда-нибудь, если бы ты захотел, мы моли бы стать чем-то большим, чем два разноименных человека. Но не сейчас, когда тебе всего тринадцать лет. Не сейчас.- Значит, нет, - грустно выдавил из себя мальчик и, явно робея, попросил, - Тогда расскажи мне.- О чем, Рицка? Соби нашел в себе силы подняться и, осторожно пододвинув Рицку, наконец посмотревшего на него, лег рядом с ним.- О том, как бы ты взял их.- Сначала, расскажи мне, что ты чувствуешь сейчас? Тебе лучше?- Но...- Тсс.. - прижимая палец к его губам и снова вставая, выдохнул Боец. - Я так сильно боюсь потерять тебя, Рицка, - поднимая с пола одеяло и снова ложась рядом и укрывая их обоих, прошептал Агацума, - Мне не нужна эта жизнь без тебя, Рицка.- Это так глупо, - прилагая усилия, чтобы повернуться на бок и придвинуться к нему совсем вплотную, прошептал тот.- Но это так, - успокаивающе погладив его по спине, отозвался Соби, - Расскажи.- Тело, словно чужое. Сначала было жарко, кости ломило, словно суставы выворачивались наизнанку, и горло першило, как при простуде.- А теперь?- Такая пустота внутри, словно вынули сердце или оно само остановилось.- Тебе это только кажется, - попытался улыбнуться Соби, кладя руку на узкую мальчишечью грудь, - Вот же оно. Бьется. Я чувствую.- А я нет, - грустно улыбнулся в ответ Рицка. Закрыл глаза, словно прислушиваясь, - Нет. Не слышу.- А так? - придвигаясь ближе и быстро расстегивая пуговицы на пижамной рубашке, уточнил Соби, когда его ладонь коснулась открывшейся кожи в области сердца.- Тепло. Ты такой теплый, Соби. Согрей меня.- Иди сюда, - привлекая его в свои объятия, позвал Агацума. - Ты обещал рассказать, - напомнил Рицка удивительно не сонным голосом.- Знаешь, это довольно смущающее, - попытался отговориться Соби, ощущая, как непроизвольно расслабляются сведенные плечи от тихого сопения Рицки где-то в районе ключиц.- Не для тебя, - слабо улыбнулся тот, - Тебя не возможно смутить, Соби. Я знаю.- Разве?- Расскажи.- Только если после этого ты передумаешь умирать.- Я постараюсь.- Я дождусь, когда тебе исполниться шестнадцать.- Так долго!- Не перебивай. Ты вырастишь в красивого юношу, и многие будут желать тебя не меньше, чем я.- Но я буду с тобой.- Возможно.- Нет, Соби! Так и будет. Мне никто не нужен, кроме тебя.- Я люблю тебя, Рицка.- Слышал уже. А дальше?- Дальше. Однажды, солнечным днем, когда зацветет сакура и наполнит улицы своей свежестью и нежностью. Кода весна уже наступила, но все еще свежа память о зимнем ненастье. Когда город наполняется волшебством, словно цветной витраж бликами заходящего солнца. Когда внутри вместо зимнего вакуума поселяется весенний ветерок, восторженный и продувной, щекочущий нервы и не дающий сидеть на месте. Тогда, как много лет прежде, я приду встретить тебя после школы. Ты неспешно пересечешь школьный двор, но, не сдержавшись, последние несколько шагов пробежишь. Вырвешь из моих губ недокуренную сигарету, тут же раздавив её каблуком, и недовольно дернешь кошачьим ушком, когда я попытаюсь схватить тебя за самый его кончик, и, разозлившись, поставишь шерстку на хвостике дыбом, когда встретишься с моей улыбкой. - Так вот каким ты меня видишь. Неужели я, правда, такой?- Бывает и хуже.- Соби!- Мне продолжать?- Ага.- Ты снова накричишь на меня, а я буду улыбаться. Просто не смогу удержаться, глядя на тебя сердитого и такого красивого...- А я, правда, красивый? - Правда. Не вертись, хорошо?- Угу. И?- И ты разозлишься еще больше. А потом, когда к нам подойдут твои друзья, на предложение Юйко погулять всем вместе, буркнешь что-то недовольное, схватишь меня за руку и оставишь их одних, уводя меня...- А у Яея с Юйко все еще будут ушки?- Ну, думаю, к тому времени уже нет.- А с кем они...- Друг с другом, конечно.- Ты думаешь, у Яея все-таки получится завоевать её?- Мне кажется, он очень упорный.- Ага. Продолжай.- Я не помню, на чем остановился.- На том, - морща лоб, припомнил Рицка, - Что я уведу тебя за собой.- Ах, да! Мы пойдем по улицам, а ты не будешь смотреть на меня. Но так и не отпустишь мою руку. И я буду счастлив просто от того, что ты рядом.- А я от того, что ты со мной, - смущенно прошептал Рицка.- А потом ты неожиданно, - продолжил Соби, невесомо чмокнув его в макушку, - Затащишь меня в какую-нибудь подворотню и начнешь целовать страстно и по-взрослому.- Но ведь нас же могут увидеть!- Я думаю, что к тому времени, тебе будет уже все равно.- Я так никогда не сделаю!- Тогда позволь мне просто помечтать.- Но... ладно, мечтай. А дальше?- Мы потеряемся друг в друге.- Как это?- Это когда не замечаешь ничего вокруг, даже того, как оказался уже не на улице, а в квартире, потому что все твои мысли занимает лишь один человек.- Тот, кого любишь? - Да. А потом, мы будем так спешить, снимая друг с друга одежду и не переставая целоваться, что, запутавшись в брюках и джинсах, упадем, не дойдя до кровати два шага...- И?- Я думаю, тебе еще рано...- Нет, расскажи мне. Расскажи мне, как это будет?- Ты хочешь услышать подробности?- Хочу! - Я буду нежить губами каждый миллиметр твоей кожи, прослежу языком каждую впадинку, каждый изгиб. - Послушно продолжил фантазировать Соби, все больше увлекаясь.- А я? - не позволил ему остановиться Рицка.Ты будешь стонать и кусать губы. И дрожать от нетерпения в моих руках, когда я буду ласкать тебя ртом и пальцами.- Как это?- Потом. - Отмахнулся он, - Я разведу твои ноги, поднимая их к себе на плечи. Дорожкой поцелуев пройдусь по внутренней стороне бедра, отведу в сторону хвостик, чтобы не мешался и... - И? - звенящим от волнения голосом подтолкнул Рицка.- И обниму тебя так крепко, что ты задохнешься от боли. Но я буду шептать тебя на ушко о том, как сильно люблю тебя. И ты расслабишься и позволишь мне двигаться. Медленно и глубоко, до самого конца.- Где двигаться? Во мне?- Да.- И мы станем единым целым?- Навсегда, Рицка.- Да, Соби. Навсегда.- Но только, если ты не умрешь сейчас.- Я не умру. Я кажется, понял. Оно исчезло, Соби. Я больше ни Loveless, я ничей, только твой.- Чистый, как и я?
Расскажи мне...
- Рицка, что случилось? - обеспокоено спросил Соби, врываясь в комнату через балконную дверь, и опускаясь на колени перед кроватью.
Рицка метался на постели, сбросив на пол одеяло, хрипя, задыхаясь. Черные волоски на лбу слиплись от испарины, глаза были закрыты, по вискам на мокрую уже наволочку стекали слезы вперемешку с потом. Он не помнил, чтобы ему когда-нибудь было так плохо. Тело было чужим, горячим. Ломило кости, першило в горле, трясло так сильно, что он даже не смог выпить таблетки, расплескав на пол всю воду, и чуть не уронив пустой стакан. Но подняться, и добрести до кухни еще за одним, сил уже не осталось, он только и смог, что рухнуть на подушку, и провалиться в горячечный бред.
- Рицка, - взволнованный голос совсем близко, но все равно словно через вату в ушах. Так близко, но в тоже время так далеко.
- Соби, - почти не слышно, но хочется верить, что он услышать. Ведь Соби такой сильный, он просто не сможет не услышать его, правда? Не сможет не спасти. А еще, он сказал, что любит его. - Соби...
Далекий шепот все так же близко.
- Я здесь, Рицка. Я здесь, с тобой.
- Соби, мне...- судорожный вздох, - Мне так плохо...
- Я знаю, Рицка. Прошу тебя, потерпи.
- Что со мной, Соби? - всхлип и тонкие пальчики на манжете рубашки, такие слабенькие и хрупкие. Соби самому разреветься хочется. Он не знает, что происходит, он не понимает, как помочь, он может только чувствовать.
- Что-то с именем, Рицка. Я не знаю, что, - его самого трясет при мысли, что второго раза Рицка может и не выдержать.
Имя проявилось так внезапно, чего не смогли просчитать ни Сеймей, ни Рицу. И Рицка, хоть и разноименный с ним, обрел подлинную силу Жертвы. В ночь после первого столкновения с Возлюбленными он метался по постели до утра. Соби не сразу понял, что произошло. Но первые солнечные лучи, пробившиеся из незанавешенного окна, вызолотили на пояснице, чуть выше основания хвоста, витые английские буквы - «Loveless». В тот миг Соби подумал, что никогда в жизни не видел такой ужасающей красоты. Так страшно ему не было еще никогда. Неужели где-то совсем рядом появился рицкин Боец? Но тот не пришел заявлять права на его Жертву ни через неделю, ни через две. Зато сегодня, почти через месяц, Агацума примчался к Рицке сразу же, как почувствовал отголоски безумной, всепоглощающей боли, терзающей тело его маленькой Жертвы. И понял, что не было в его жизни мига страшней.
Хотелось плакать, но глаза были сухими. А еще просто безумно хотелось завыть в голос от бессилия, но он не хотел пугать и без того перепуганного Рицку, которому было очень плохо, но он все еще был в сознании и хватался за его руку, словно боясь сорваться в какую-то пропасть.
- Рицка, я люблю тебя. Люблю только тебя, - шептал Соби не переставая.
Сердце билось где-то в горле. Сил подняться с пола и перебраться к Рицке на кровать не было совсем. Хотя когда-то он сам себе казался очень сильным, особенно рядом с Рицкой, таким маленьким и наивным, таким любимым.
А потом, Рицка закричал. Отчаянно и надрывно. И Соби, давно забывший, что такое слезы, заплакал, как ребенок, осознавший, что детство кончилось вчера. Беззвучно и страшно.
- Рицка, Рицка, Рицка, - раскачиваясь вперед-назад, и не прекращая сжимать в руке влажную ладошку, шептал Соби, перебирая обессиленные, безучастные пальчики, целуя их. И остановился лишь тогда, когда услышал тихий, печальный голос.
- Мне кажется, я умираю, Соби, - спокойно произнес Рицка, расширенными глазами смотря в потолок.
- Нет! Рицка, нет! Я не...
- Мне жаль. Я так и не смог стать для тебя хорошей Жертвой.
- Рицка, это не так, совсем не так, - силился перебить его Аацума, но видел, что мальчик его не слушает.
- Знаешь, я всегда кричал на тебя, говорил, что мне не нравиться, когда ты меня целуешь... я врал, прости.
- Знаю, Рицка. Я все знаю.
- Ты возьмешь мои Ушки?
- Если я умру сейчас, то никогда не узнаю, каково это быть с тобой так близко, что ближе уже невозможно. Я так хочу.
- Рицка, ты бредишь!
- Нет. Я просто хочу. Только. Тебя.
- Рицка... - выдохнул Соби, на секунду прикрывая глаза, чтобы снова впиться взглядом в измученное лицо Жертвы, все еще глядящей в потолок, - Нет. Я не могу, Рицка. Я хочу, чтобы ты жил, рос, взрослел. И когда-нибудь, если бы ты захотел, мы моли бы стать чем-то большим, чем два разноименных человека. Но не сейчас, когда тебе всего тринадцать лет. Не сейчас.
- Значит, нет, - грустно выдавил из себя мальчик и, явно робея, попросил, - Тогда расскажи мне.
- О чем, Рицка?
Соби нашел в себе силы подняться и, осторожно пододвинув Рицку, наконец посмотревшего на него, лег рядом с ним.
- О том, как бы ты взял их.
- Сначала, расскажи мне, что ты чувствуешь сейчас? Тебе лучше?
- Тсс.. - прижимая палец к его губам и снова вставая, выдохнул Боец. - Я так сильно боюсь потерять тебя, Рицка, - поднимая с пола одеяло и снова ложась рядом и укрывая их обоих, прошептал Агацума, - Мне не нужна эта жизнь без тебя, Рицка.
- Это так глупо, - прилагая усилия, чтобы повернуться на бок и придвинуться к нему совсем вплотную, прошептал тот.
- Но это так, - успокаивающе погладив его по спине, отозвался Соби, - Расскажи.
- Тело, словно чужое. Сначала было жарко, кости ломило, словно суставы выворачивались наизнанку, и горло першило, как при простуде.
- А теперь?
- Такая пустота внутри, словно вынули сердце или оно само остановилось.
- Тебе это только кажется, - попытался улыбнуться Соби, кладя руку на узкую мальчишечью грудь, - Вот же оно. Бьется. Я чувствую.
- А я нет, - грустно улыбнулся в ответ Рицка. Закрыл глаза, словно прислушиваясь, - Нет. Не слышу.
- А так? - придвигаясь ближе и быстро расстегивая пуговицы на пижамной рубашке, уточнил Соби, когда его ладонь коснулась открывшейся кожи в области сердца.
- Тепло. Ты такой теплый, Соби. Согрей меня.
- Иди сюда, - привлекая его в свои объятия, позвал Агацума.
- Ты обещал рассказать, - напомнил Рицка удивительно не сонным голосом.
- Знаешь, это довольно смущающее, - попытался отговориться Соби, ощущая, как непроизвольно расслабляются сведенные плечи от тихого сопения Рицки где-то в районе ключиц.
- Не для тебя, - слабо улыбнулся тот, - Тебя не возможно смутить, Соби. Я знаю.
- Разве?
- Расскажи.
- Только если после этого ты передумаешь умирать.
- Я постараюсь.
- Я дождусь, когда тебе исполниться шестнадцать.
- Так долго!
- Не перебивай. Ты вырастишь в красивого юношу, и многие будут желать тебя не меньше, чем я.
- Но я буду с тобой.
- Возможно.
- Нет, Соби! Так и будет. Мне никто не нужен, кроме тебя.
- Я люблю тебя, Рицка.
- Слышал уже. А дальше?
- Дальше. Однажды, солнечным днем, когда зацветет сакура и наполнит улицы своей свежестью и нежностью. Кода весна уже наступила, но все еще свежа память о зимнем ненастье. Когда город наполняется волшебством, словно цветной витраж бликами заходящего солнца. Когда внутри вместо зимнего вакуума поселяется весенний ветерок, восторженный и продувной, щекочущий нервы и не дающий сидеть на месте. Тогда, как много лет прежде, я приду встретить тебя после школы. Ты неспешно пересечешь школьный двор, но, не сдержавшись, последние несколько шагов пробежишь. Вырвешь из моих губ недокуренную сигарету, тут же раздавив её каблуком, и недовольно дернешь кошачьим ушком, когда я попытаюсь схватить тебя за самый его кончик, и, разозлившись, поставишь шерстку на хвостике дыбом, когда встретишься с моей улыбкой.
- Так вот каким ты меня видишь. Неужели я, правда, такой?
- Бывает и хуже.
- Соби!
- Мне продолжать?
- Ага.
- Ты снова накричишь на меня, а я буду улыбаться. Просто не смогу удержаться, глядя на тебя сердитого и такого красивого...
- А я, правда, красивый?
- Правда. Не вертись, хорошо?
- Угу. И?
- И ты разозлишься еще больше. А потом, когда к нам подойдут твои друзья, на предложение Юйко погулять всем вместе, буркнешь что-то недовольное, схватишь меня за руку и оставишь их одних, уводя меня...
- А у Яея с Юйко все еще будут ушки?
- Ну, думаю, к тому времени уже нет.
- А с кем они...
- Друг с другом, конечно.
- Ты думаешь, у Яея все-таки получится завоевать её?
- Мне кажется, он очень упорный.
- Ага. Продолжай.
- Я не помню, на чем остановился.
- На том, - морща лоб, припомнил Рицка, - Что я уведу тебя за собой.
- Ах, да! Мы пойдем по улицам, а ты не будешь смотреть на меня. Но так и не отпустишь мою руку. И я буду счастлив просто от того, что ты рядом.
- А я от того, что ты со мной, - смущенно прошептал Рицка.
- А потом ты неожиданно, - продолжил Соби, невесомо чмокнув его в макушку, - Затащишь меня в какую-нибудь подворотню и начнешь целовать страстно и по-взрослому.
- Но ведь нас же могут увидеть!
- Я думаю, что к тому времени, тебе будет уже все равно.
- Я так никогда не сделаю!
- Тогда позволь мне просто помечтать.
- Но... ладно, мечтай. А дальше?
- Мы потеряемся друг в друге.
- Как это?
- Это когда не замечаешь ничего вокруг, даже того, как оказался уже не на улице, а в квартире, потому что все твои мысли занимает лишь один человек.
- Тот, кого любишь?
- Да. А потом, мы будем так спешить, снимая друг с друга одежду и не переставая целоваться, что, запутавшись в брюках и джинсах, упадем, не дойдя до кровати два шага...
- И?
- Я думаю, тебе еще рано...
- Нет, расскажи мне. Расскажи мне, как это будет?
- Ты хочешь услышать подробности?
- Хочу!
- Я буду нежить губами каждый миллиметр твоей кожи, прослежу языком каждую впадинку, каждый изгиб. - Послушно продолжил фантазировать Соби, все больше увлекаясь.
- А я? - не позволил ему остановиться Рицка.
Ты будешь стонать и кусать губы. И дрожать от нетерпения в моих руках, когда я буду ласкать тебя ртом и пальцами.
- Потом. - Отмахнулся он, - Я разведу твои ноги, поднимая их к себе на плечи. Дорожкой поцелуев пройдусь по внутренней стороне бедра, отведу в сторону хвостик, чтобы не мешался и...
- И? - звенящим от волнения голосом подтолкнул Рицка.
- И обниму тебя так крепко, что ты задохнешься от боли. Но я буду шептать тебя на ушко о том, как сильно люблю тебя. И ты расслабишься и позволишь мне двигаться. Медленно и глубоко, до самого конца.
- Где двигаться? Во мне?
- И мы станем единым целым?
- Навсегда, Рицка.
- Да, Соби. Навсегда.
- Но только, если ты не умрешь сейчас.
- Я не умру. Я кажется, понял. Оно исчезло, Соби. Я больше ни Loveless, я ничей, только твой.
@темы: сенен-ай, Loveless, фанфики, аниме, PG
Подарок для Короля
Говорят, короли редко держат данное ими обещание. Видимо, не врут. В Мире Теней прошло уже больше месяца с того вечера, когда Широгане сказал мне, что вернется со мной на Землю. Причем, я ведь его за язык не тянул, он сам ошарашил меня своим заявлением там, в ванной, после того, как мы... ну, в общем, после. А теперь его так затянули королевские дела, что мы с ним даже наедине остаться не можем, то есть можем, в спальне. Но к тому времени, оба так устаем, что можем лишь обессилено провалиться в глубокий сон без сновидений. А мне бы... в общем, мне много чего хотелось бы, мне ведь всего семнадцать!
А вот сколько лет Широгане узнать так и не удалось, это при том, что вот уже две недели весь замок активно готовится к празднованию дня рождения Короля Синов. Я пробовал спрашивать у него самого, но он либо отмахивается, либо бурчит что-то неразборчивое, уже засыпая. Вот засада! Ну, неужели так трудно просто ответить, прежде чем отключиться?!
В общем, не знаю, сколько бы все это могло продолжаться, если бы однажды утром, я не проснулся с мыслью, что больше не могу так. Да, несмотря на то, что Широгане - парень, он мне очень нравиться. Да, что там, возможно, я люблю его, но я тоже не железный. Я хочу нормальной, ну ладно, хотя бы относительно нормальной личной жизни. Но то, что у нас здесь с Широгане - все что угодно, только не личная жизнь, скорей одиночество вдвоем под надзором всего мира. Когда я об этом подумал, Широгане, словно почувствовав что, подкатился мне под бок со своей половины кровати, и сонно засопел в плечо.
Я смотрел на него и думал, что, наверное, в моей жизни уже никогда не будет такого, как он, сильного, верного, нежного, желанного. Но, даже любуясь им в тот момент, я не смог переубедить себя изменить решение. Поэтому, стоило нам вместе позавтракать и разойтись на пороге спальни, я ушел. Совсем. Обратно на Землю. И меня не остановило даже то, что тем утром, уходя за одним из министров, он поцеловал меня особенно нежно и многообещающе. Не остановило. Ведь мне давно перестало хватать этих его поцелуев. И пусть через пять дней мы должны были отпраздновать его день рождения, и мой уход вряд ли можно было назвать приятным подарком. Я ушел. Просто не смог иначе. И я не жалею. Почти.
- Акира, ну и чего ты грустишь тут один? - набросился на меня Ко прямо от входа.
Он единственный знает, где я пропадал все эти месяцы, ведь в свое время он сам помог мне перейти в Мир теней, и, кажется, уже догадался, почему я вернулся. Айе и Кенго я ничего не сказал, сколько бы они меня не пытали. Не то чтобы я им не доверял, просто не хочу вмешивать и терпеть их сочувствие.
- Акира-кун, - протянул Ко над самым ухом. Тяжелый вздох вырвался сам по себе, независимо от меня, - Да, ладно тебе. Думаешь, он позволит тебе так просто уйти?
- Лучше бы позволил, - непроизвольно отозвался я.
- Врешь, - выдохнул он мне в затылок, отстранился и сел на высокий стул рядом со мной, - Мастер, налей мне и этому парню.
- Он еще несовершеннолетним.
- Да, ладно тебе, один глоток-то можно.
- Не надо, - пресек я все его поползновения.
Алкоголя мне еще для полного счастья не хватало. Я же знаю, чем для меня обычно выпивка заканчивается, все чувства наизнанку выворачивает. Не хочу.
- Пойду я.
- Задержись, - неожиданно удержал меня Мастер, ставя на стойку передо мной чашку ароматного кофе. Принюхиваюсь.
- Что это?
- Кофе с коньяком. Помогает согреть душу.
- Да, нечего во мне уже согревать. Нет её, души.
- Ты выпей, а вдруг найдется, - отозвался он.
Я снова взгромоздился на стул и поднес кружку к губам. Вкус немного не привычный, но больше приятный, чем наоборот.
- Ну, как? - спрашивает повернувшийся ко мне Ко.
- Тепло, - шепчу я, делая еще один глоток.
- Вот и хорошо, - подводит итог Мастер и уходит куда-то в подсобное помещение.
Глубоко вздыхаю, поворачивая голову к братцу Ко и просто тупо моргаю, осознав, что его уже нет рядом, и я остался в баре один. Поеживаюсь, не думал я, что они меня здесь так кинут. Но с другой стороны, так даже лучше. Мне в последнее время куда легче быть одному. Так было когда-то до того, как в моей жизни появился он, теперь его снова не стало. Вот допью кофе и пойду домой.
- Ждешь кого-то? - вздрагиваю, когда за ухом прижимаются мягкие губы.
- Широгане? - с трудом выдавливаю из себя, не оборачиваясь.
- Ммм... - невразумительно отзывается тот, целуя меня в шею над воротом рубашке.
- Зачем ты здесь? - шепчу резко севшим голосом. Как же он близко, просто невыносимо, когда так близко, так ласково, так горячо...
- За своим подарком, - его шепот задевает мою кожу, не могу себя контролировать, выгибаю шею, открываюсь его поцелуям.
- Каким подарком?
- На день рождения. Забыл? - он отстраняется, и голос его сейчас звучит даже немного обиженно.
- Ну, у меня нет... - начинаю я, позволяя его рукам пробраться под школьную рубашку и начать поглаживать мой живот. У меня от его пальцев дрожит все внутри, а при мысли, что их скоро смогут сменить губы, внизу живота все напрягается. Черт!
- А у меня есть то, что я очень хочу получить на день рождения, - шепчет он, заставляет повернуть к нему лицо и целует глубоко и нежно.
- Широгане, я...
- Тсс... - зашипел на меня он, прижимая палец к губам, - Просто скажи мне, ты подаришь мне на день рождение себя?
- А ты мне себя просто без дня рождения?
- Конечно, Акира-кун, я уже давно подарил себя тебе, - смеется он, очень тихо, но просто до безумия чувственно.
- Тогда, похоже, дело только за мной?
- Только, если ты сам хочешь.
@темы: сенен-ай, фанфики, Monochrome Factor, аниме, PG-13
Название: Вдохновляющая болезньАвтор: Небо в глазах ангелаБета: нетПейринг: Вильям/Грелл, на фоне Себастиан/СиэльРейтинг: RЖанр: пвп Размер: миниСтатус: законченДискламер: даже не претендуюПредупреждение: 1. напоминаю, в дневе я выкладываю не беченые фики, поэтому большая просьба ошибок не пугаться; 2. Полный ООС. От Автора: просто для поднятия настроение, и в честь окончания рабочей недели
Вдохновляющая болезньВдохновляющая болезнь- И долго вы собираетесь за ними подглядывать, Мастер Грелл? - Не мешай ты, - Сатклифф нетерпеливо оттолкнул от себя легшую на плечо руку. И тут до него дошло, - Ой! Вилли... - пискнул он, страшась обернуться.- Вы не находите, что это вмешательство в личную жизнь посредствам злоупотребления служебным положением? - так же ровно осведомился Ти Спирс.- Но они же все равно не знают, что я смотрю, - попытался оправдаться тот.- Вуайери́зм - это болезнь, господин Сатклифф.- Но Вилли! Я же всего одним глазком, - тут же заныл Грелл, все же поворачиваясь к невозмутимому начальнику. - Вы уделяете слишком много внимания графу и его слуге, - отчеканил Спирс строго.- Да, ты только взгляни, как они смотрятся вместе! - воскликнул Сатклифф, резко дергая Вильяма за руку и подтаскивая к огромному зеркалу, занимающему почти всю стену, в котором, посредствам магии шинигами, можно было видеть все, что заблагорассудиться. Например, как сейчас, спальню юного графа в поместье Фантомхайв. Ти Спирс напряженно замер, но зрелище, действительно, завораживало.- Смотри-смотри, - напутствовал тем временем Грелл, томно дыша ему на ухо, - Это же не вуайери́зм, а чистый визуальный экстаз!- Вы, так думаете? - немного хрипло отозвался тот, но быстро взял себя в руки и прокашлялся, хотел уже высвободиться из цепких рук Грелла, как тот томно зашептал.- Ты лукавишь, Вилли. Взгляни, на них. Как кожа мальчика отсвечивает медовым в пламене свечей. Смотри внимательней, ничего не пропускай. Как он выгибается ему навстречу, видишь? Так облизывает мягкие губки, но даже на гране безумия от нарочито неторопливых ласк никогда не опуститься, чтобы попросить о большем, не станет молить взять его. А вот сейчас, да, смотри, Себастиан снимет перчатки, разведет его стройные ножки в стороны, видишь? И начнет подготавливать для себя. Смотри, он, кажется, протолкнул в него палец...- Нет, два, - не своим голосом прошептал Вильям, и понял, что не смотреть, как мальчик и демон там, за тысячи световых лет от штабкавртиры их ведомства занимаются любовью, просто невозможно. И просто немыслимо было оставаться равнодушным, когда Грелл движением руки прибавил к изображению в зеркале еще и звук.Как же проникновенно стонал маленький граф! От каждого его полувсхлипа, полустона внутри что-то екало, а внизу живота разливался томительный жар. Ти Спирс прикрыл глаза, лишь бы хоть немного отвлечься от волнующей картинки. Но тут же распахнул их вновь, когда мальчик, там, за призрачною гранью зеркала пронзительно выкрикнул имя своего слуги, поработившего его тело и душу в эту безумную ночь, и выгнулся, принимая его в себя так глубоко, как только позволяло ему несовершенное человеческое тело. Вильям так увлекся, затянутый всем происходящим, словно в зыбучие пески, что не сразу смог осознать, что руки подчиненного уже вовсю шарят у него под одеждой.- Мастер Грелл, - попытался призвать того к порядку Вильям, хотел произнести строго, получилось как-то беспомощно.- Ну, же Вилли, давай сделаем это, - пробормотал Сатклифф, увлеченно сражающийся с пуговицами на его жилетке.Вильям глубоко вздохнул, отвел взгляд от зеркало, за которым двое в непрекращающемся движении близились к совместному финалу, и резко отстранил от себя руки подчиненного, совсем забывшего о субординации.Грелл огорченно посмотрел ему в глаза и печально вздохнул, отводя взгляд. И не увидел, как усмехнулся его обычно невозмутимый начальник. - Себастиан! - вскричал Сиэль, выгибаясь на простынях, насаживаясь и кончая с каким-то непередаваемым утробным рыком.Демон, легко удерживающий вес его тела на руках, улыбнулся своей знаменитой лукавейшей из всех его улыбок и последовал за ним, приникая к припухшим и приоткрытым губам графа страстным и благодарным поцелуем.А за сотни световых лет от них, в штаб-квартире шинигами, Вильям Тис Спирс резко притиснул своего подчиненного к стене и впился в губы требовательным и властным поцелуем, не давая опомниться и наслаждаясь тем, как от удивления распахнулись желтые кошачьи глаза Грелла, и как, опомнившись, он начал вдохновлено отвечать ему. Определенно, если вуайери́зм в его исполнение и был болезнью, то очень вдохновляющей, правда?
Вдохновляющая болезнь
- И долго вы собираетесь за ними подглядывать, Мастер Грелл?
- Не мешай ты, - Сатклифф нетерпеливо оттолкнул от себя легшую на плечо руку. И тут до него дошло, - Ой! Вилли... - пискнул он, страшась обернуться.
- Вы не находите, что это вмешательство в личную жизнь посредствам злоупотребления служебным положением? - так же ровно осведомился Ти Спирс.
- Но они же все равно не знают, что я смотрю, - попытался оправдаться тот.
- Вуайери́зм - это болезнь, господин Сатклифф.
- Но Вилли! Я же всего одним глазком, - тут же заныл Грелл, все же поворачиваясь к невозмутимому начальнику.
- Вы уделяете слишком много внимания графу и его слуге, - отчеканил Спирс строго.
- Да, ты только взгляни, как они смотрятся вместе! - воскликнул Сатклифф, резко дергая Вильяма за руку и подтаскивая к огромному зеркалу, занимающему почти всю стену, в котором, посредствам магии шинигами, можно было видеть все, что заблагорассудиться. Например, как сейчас, спальню юного графа в поместье Фантомхайв.
Ти Спирс напряженно замер, но зрелище, действительно, завораживало.
- Смотри-смотри, - напутствовал тем временем Грелл, томно дыша ему на ухо, - Это же не вуайери́зм, а чистый визуальный экстаз!
- Вы, так думаете? - немного хрипло отозвался тот, но быстро взял себя в руки и прокашлялся, хотел уже высвободиться из цепких рук Грелла, как тот томно зашептал.
- Ты лукавишь, Вилли. Взгляни, на них. Как кожа мальчика отсвечивает медовым в пламене свечей. Смотри внимательней, ничего не пропускай. Как он выгибается ему навстречу, видишь? Так облизывает мягкие губки, но даже на гране безумия от нарочито неторопливых ласк никогда не опуститься, чтобы попросить о большем, не станет молить взять его. А вот сейчас, да, смотри, Себастиан снимет перчатки, разведет его стройные ножки в стороны, видишь? И начнет подготавливать для себя. Смотри, он, кажется, протолкнул в него палец...
- Нет, два, - не своим голосом прошептал Вильям, и понял, что не смотреть, как мальчик и демон там, за тысячи световых лет от штабкавртиры их ведомства занимаются любовью, просто невозможно. И просто немыслимо было оставаться равнодушным, когда Грелл движением руки прибавил к изображению в зеркале еще и звук.
Как же проникновенно стонал маленький граф! От каждого его полувсхлипа, полустона внутри что-то екало, а внизу живота разливался томительный жар. Ти Спирс прикрыл глаза, лишь бы хоть немного отвлечься от волнующей картинки. Но тут же распахнул их вновь, когда мальчик, там, за призрачною гранью зеркала пронзительно выкрикнул имя своего слуги, поработившего его тело и душу в эту безумную ночь, и выгнулся, принимая его в себя так глубоко, как только позволяло ему несовершенное человеческое тело. Вильям так увлекся, затянутый всем происходящим, словно в зыбучие пески, что не сразу смог осознать, что руки подчиненного уже вовсю шарят у него под одеждой.
- Мастер Грелл, - попытался призвать того к порядку Вильям, хотел произнести строго, получилось как-то беспомощно.
- Ну, же Вилли, давай сделаем это, - пробормотал Сатклифф, увлеченно сражающийся с пуговицами на его жилетке.
Вильям глубоко вздохнул, отвел взгляд от зеркало, за которым двое в непрекращающемся движении близились к совместному финалу, и резко отстранил от себя руки подчиненного, совсем забывшего о субординации.
Грелл огорченно посмотрел ему в глаза и печально вздохнул, отводя взгляд. И не увидел, как усмехнулся его обычно невозмутимый начальник.
- Себастиан! - вскричал Сиэль, выгибаясь на простынях, насаживаясь и кончая с каким-то непередаваемым утробным рыком.
Демон, легко удерживающий вес его тела на руках, улыбнулся своей знаменитой лукавейшей из всех его улыбок и последовал за ним, приникая к припухшим и приоткрытым губам графа страстным и благодарным поцелуем.
А за сотни световых лет от них, в штаб-квартире шинигами, Вильям Тис Спирс резко притиснул своего подчиненного к стене и впился в губы требовательным и властным поцелуем, не давая опомниться и наслаждаясь тем, как от удивления распахнулись желтые кошачьи глаза Грелла, и как, опомнившись, он начал вдохновлено отвечать ему.
@темы: яой, фанфики, Kuroshitsuji, NC-17, R
Название: Урок наслажденияАвтор: Небо в глазах ангелаБета: нетПейринг: Себастиан/СиэльРейтинг: R (ну или легкая NC-17)Жанр: романс Размер: миниСтатус: законченДискламер: даже не претендуюПредупреждение: 1. напоминаю, в дневе я выкладываю не беченые фики, поэтому большая просьба ошибок не пугаться; 2. Полный ООС и Себастиана, и СиэляОт Автора: написано в качестве подарка galad_morgul, которую интересовал Себастьян (в его home tutor mode)/Сиэль. Очень уж был мил момент про "вас не устраивают мои методы обучения?". Вот на эту самую тему =)Рейтинг желателен не ниже R...
Урок наслажденияУрок наслажденияСиэль безбожно фальшивил. И дело было вовсе не в том, что юный граф резко забыл все предыдущие уроки игры на таком не простом инструменте, как скрипка. Ему было просто лень утруждать себя. Настроение было преотвратным, даже не смотря на то, что очередное расследование завершилось таким же очередным триумфом. Сиэлю было скучно. Даже победа не радовала, оставив после минутной радости, лишь опустошение. Смычек скользил по струнном неточно, вырывая из бедного инструмента жалобные стоны и скрипы. Себастиан терпел это издевательство над собственными ушами достаточно долго, надеясь, что плохое расположение духа оставит его господина, но тот продолжал мучить инструмент. Даже у демона может закончиться терпение, особенно у демона. Легко подцепив учительской указкой подбородок мальчика, он приподнял его, прерывая. - Думаю, стоит передохнуть, мой господин. Не желаете ли выпить чаю?- Я еще не закончил этюд, - упрямо вскинул голову мальчик, ускользая от его указки, и снова касаясь смычкой струн. Скрипка взвизгнула, Сиэль победно улыбнулся.Себастиан задержал взгляд на самодовольном лице мальчика и совершенно неожиданно ударил гибкой, как хлыст, указкой по рукам. Граф непроизвольно вскрикнул, и выронил скрипку, но его дворецкий не даром был демоном и, разумеется, обладал не человеческой реакцией, подхватил её на пол пути к полу.- Как ты смеешь! - взвился граф, потирая пальцы. Было не столько больно, сколько обидно.- Вас не устраивают мои методы обучения?- Методы?! - не унимался граф, - Да, тебе просто надоело слушать этот невыносимый скрип!- Вы просто не достаточно прилежны, мой лорд. Будь это иначе, звук скрипки не был бы для вас невыносим, - мягко обронил дворецкий, позволяя себе легкую улыбку.- И слушать не желаю!- Вот как?- Да, так! - все распаляясь и распаляясь, уже почти в полный голос кричал на слугу Сиэль. - Ты просто совершенно не знаешь, как увлечь ученика предметом!- О, даже так? - насмешливо уточнил тот, - Вы предлагаете выбрать для вас на сегодня более увлекательный, чем музыка, предмет.- Именно. - Отчеканил Сиэль, забирая из рук демона скрипку и относя её к роялю, на котором лежал раскрытый футляр. Убрав инструмент, он неожиданно тяжело и печально вздохнул. Тот всплеск эмоций, вызванный недостаточной учтивостью слуги, прошел, и юном графу отчего-то стало просто невыносимо печально. Пора было возвращаться в поместье, и снова оставлять этот лондонский дом в запустении, но ехать куда-то сейчас не хотелось. Наверное, следует перенести отъезд на завтра, размышлял Сиэль, когда его со спины неожиданно обняли руки дворецкого.- Себастиан?- Думаю, я знаю, что сможет вас увлечь, мой господин.- Правда? - недоверчиво отозвался граф, - Тогда чего ты ждешь? Учи меня. - Пойдемте к тахте.- Зачем?- Не торопитесь, мой лорд, вы все узнаете. Не будем спешить, ведь только если делать все неторопливо, можно прочувствовать и запомнить все детали.- Хорошо, - послушно отозвался мальчик, позволяя не только подвести себя к тахте, но и уложить себя на неё. - Себастиан? - позвал он, не понимая, зачем ему нужно было ложиться.- Расслабьтесь, мой господин, - успокаивающей улыбнулся дворецкий и погладил его по волосам, - Вы ведь доверяете мне?- Да, просто, это все очень странно. Чему ты собираешься меня учить в таком положении?- Наслаждению, мой господин, - посмотрев на тут же вспыхнувшего от этих слов мальчика из-под опущенных ресниц, произнес дворецкий, и легко соскользнул на колени, подле тахты.- По-твоему это нормально, когда мы оба мужчины? - дрогнувшим голосом уточнил Сиэль, но даже не попытался встать или еще как-то запротестовать против такого положения вещей.- Вполне, мой господин. Не бойтесь, это совсем не больно, даже наоборот.- Я не боюсь.- Вот и славно, - склоняясь над ним, выдохнул слуга.Сиэль уже думал, что Себастиан его поцелует и даже облизнул губы в предвкушении, но дворецкий лишь скользнул взглядом по его порозовевшим щекам, и опустил ладонь в белой, непроницаемой перчатке на ширинку. Мальчик вздрогнул всем телом и закусил губу, но мужчина легко провел пальцами другой руки по его губам, вынуждая их раскрыться.- Не раньте себя, мой господин. Я ведь обещал вам, что больно не будет.Сиэль на это ничего не сказал, но кусать губы перестал. Дворецкий снова улыбнулся и легко расправился с застежками коротких брючек графа.- Видите, мой лорд, в первом шаге нет ничего сложного.- Зачем ты мне это говоришь? - тихо уточнил Сиэль.- Но мы же учимся, - мягко напомнил тот.- То есть ты думаешь, что я когда-нибудь стану проделать это с кем-нибудь сам? - угрожающе спросил Сиэль и даже нахмурился.- Когда я закончу урок, уверен, вы захотите это попробовать.- Ты слишком самонадеян, - успокаиваясь, снова откинул голову на тахту мальчик.- Возможно. Продолжим?- Да, продолжай.- Второй шаг, мой господин, первая ласка, - тихо продолжил увещевать он, осторожно оттягивая нижнее белье, пробираясь пальцами под него и смыкая их на члене графа, судорожно выдохнувшего сквозь зубы. - Вам приятно?- Что-то не очень, - честно признался тот, совершенно не так себе все это представлявший.- Это нормально. Мы только начали, - понимающе отозвался Себастиана, начиная медленно и неторопливо скользить ладонью вдоль всей длинны, то сжимая, то расслабляя пальцы.Сиэль почувствовал, как где-то внизу живота появился томительный жар, и тело оцепенело. Губы пересохли, зрачки в глазах стали просто огромными, он сам не заметил, когда демон успел стянуть с его правого глаза повязку. - Себастиан, - беспомощно прошептал он.- Да, мой господин?- Это так странно, - пробормотал он, уже неосознанно вталкиваясь в ласкающую его ладонь.- Вот как? - тихо и проникновенно рассмеялся дворецкий, заставляя его приподнять бедра и стягивая с них штанишки вместе с бельем, - А так? - Насмешливо спросил демон, склоняясь ниже и дуя на полностью вставший член мальчика. Тот задрожал и всхлипнул, глубоко и томно.- Себастиан, - мотая головой и посекундно облизываясь, выдохнул мальчик.- Ответьте мне, что вы чувствуете, иначе, я буду вынужден прерваться, - произнес Себастиан, и, действительно, замедлил движение ладони.Сиэль вскрикнул возмущенно, распахнул затуманенные глаза, и попытался сесть, но дворецкий надавил свободной рукой ему на плечо, и заставил остаться обратно.- Ваш ответ, мой господин?- Не смей останавливаться!- О, я не сомневался, что вы это скажете, - усмехнулся тот, и, склонившись еще ниже, сомкнул губы на головке его члена, а потом и вовсе вобрал его в рот целиком.Терпеть это Сиэль уже не мог. Вскидываясь, напряженный, словно струна, он вцепился пальцами в волосы дворецкого, не прекращающего ласкать его губами и языком, не смотря на всю боль и неудобства, вызванные судорожными рывками его рук у него в волосах. Это было так ярко, что Сиэлю казалось, что воздух стал чем-то инородным, и он просто не может дышать. Он задыхался. Он хрипел, извивался под умелыми ласками, и кричал надрывно и отчаянно, кричал от наслаждения, когда дворецкий, наконец стянув с рук перчатки протолкнул в него сначала один палец, смоченный его же слюной, а затем добавил и второй. Это показалось странным, но Себастиана успокаивающе положил ему ладонь на живот, поглаживая и не давая потерять себя в яркости ощущений. Но в тот момент, когда Сиэлю начало уже казаться, что лучше в этом мире просто не может быть, пальцы Себастиана вошли в него так глубоко, как только могли достать, и задели внутри какую-то особую точку. Он вскинулся, садясь и прижимая к себе голову дворецкого, и протяжно даже не застонал, а взвыл.- Себастиан! - по слогам, так как просто никогда бы не позволил себе раньше, выстонал он и обмяк, теряя сознание.- И все же вы еще слишком юны для таких уроков, мой господин, - немного печально произнес дворецкий, слизывая с губ сперму мальчика, и укрывая его самого, стянутым с плеч пиджаком. - Придется подождать. - Подвел итог он, и невесомо коснулся губ бесчувственного графа. Да, все-таки и ему самому, стоит совершенствовать свое мастерство учителя. Хороший педагог никогда бы не стал за один урок выдавать сразу такой объем материала, что ученик оказался просто не в состоянии его воспринять, не так ли?
Урок наслаждения
Сиэль безбожно фальшивил. И дело было вовсе не в том, что юный граф резко забыл все предыдущие уроки игры на таком не простом инструменте, как скрипка. Ему было просто лень утруждать себя. Настроение было преотвратным, даже не смотря на то, что очередное расследование завершилось таким же очередным триумфом. Сиэлю было скучно. Даже победа не радовала, оставив после минутной радости, лишь опустошение. Смычек скользил по струнном неточно, вырывая из бедного инструмента жалобные стоны и скрипы. Себастиан терпел это издевательство над собственными ушами достаточно долго, надеясь, что плохое расположение духа оставит его господина, но тот продолжал мучить инструмент. Даже у демона может закончиться терпение, особенно у демона. Легко подцепив учительской указкой подбородок мальчика, он приподнял его, прерывая.
- Думаю, стоит передохнуть, мой господин. Не желаете ли выпить чаю?
- Я еще не закончил этюд, - упрямо вскинул голову мальчик, ускользая от его указки, и снова касаясь смычкой струн. Скрипка взвизгнула, Сиэль победно улыбнулся.
Себастиан задержал взгляд на самодовольном лице мальчика и совершенно неожиданно ударил гибкой, как хлыст, указкой по рукам. Граф непроизвольно вскрикнул, и выронил скрипку, но его дворецкий не даром был демоном и, разумеется, обладал не человеческой реакцией, подхватил её на пол пути к полу.
- Как ты смеешь! - взвился граф, потирая пальцы. Было не столько больно, сколько обидно.
- Вас не устраивают мои методы обучения?
- Методы?! - не унимался граф, - Да, тебе просто надоело слушать этот невыносимый скрип!
- Вы просто не достаточно прилежны, мой лорд. Будь это иначе, звук скрипки не был бы для вас невыносим, - мягко обронил дворецкий, позволяя себе легкую улыбку.
- И слушать не желаю!
- Вот как?
- Да, так! - все распаляясь и распаляясь, уже почти в полный голос кричал на слугу Сиэль. - Ты просто совершенно не знаешь, как увлечь ученика предметом!
- О, даже так? - насмешливо уточнил тот, - Вы предлагаете выбрать для вас на сегодня более увлекательный, чем музыка, предмет.
- Именно. - Отчеканил Сиэль, забирая из рук демона скрипку и относя её к роялю, на котором лежал раскрытый футляр.
Убрав инструмент, он неожиданно тяжело и печально вздохнул. Тот всплеск эмоций, вызванный недостаточной учтивостью слуги, прошел, и юном графу отчего-то стало просто невыносимо печально. Пора было возвращаться в поместье, и снова оставлять этот лондонский дом в запустении, но ехать куда-то сейчас не хотелось. Наверное, следует перенести отъезд на завтра, размышлял Сиэль, когда его со спины неожиданно обняли руки дворецкого.
- Себастиан?
- Думаю, я знаю, что сможет вас увлечь, мой господин.
- Правда? - недоверчиво отозвался граф, - Тогда чего ты ждешь? Учи меня.
- Пойдемте к тахте.
- Зачем?
- Не торопитесь, мой лорд, вы все узнаете. Не будем спешить, ведь только если делать все неторопливо, можно прочувствовать и запомнить все детали.
- Хорошо, - послушно отозвался мальчик, позволяя не только подвести себя к тахте, но и уложить себя на неё. - Себастиан? - позвал он, не понимая, зачем ему нужно было ложиться.
- Расслабьтесь, мой господин, - успокаивающей улыбнулся дворецкий и погладил его по волосам, - Вы ведь доверяете мне?
- Да, просто, это все очень странно. Чему ты собираешься меня учить в таком положении?
- Наслаждению, мой господин, - посмотрев на тут же вспыхнувшего от этих слов мальчика из-под опущенных ресниц, произнес дворецкий, и легко соскользнул на колени, подле тахты.
- По-твоему это нормально, когда мы оба мужчины? - дрогнувшим голосом уточнил Сиэль, но даже не попытался встать или еще как-то запротестовать против такого положения вещей.
- Вполне, мой господин. Не бойтесь, это совсем не больно, даже наоборот.
- Я не боюсь.
- Вот и славно, - склоняясь над ним, выдохнул слуга.
Сиэль уже думал, что Себастиан его поцелует и даже облизнул губы в предвкушении, но дворецкий лишь скользнул взглядом по его порозовевшим щекам, и опустил ладонь в белой, непроницаемой перчатке на ширинку. Мальчик вздрогнул всем телом и закусил губу, но мужчина легко провел пальцами другой руки по его губам, вынуждая их раскрыться.
- Не раньте себя, мой господин. Я ведь обещал вам, что больно не будет.
Сиэль на это ничего не сказал, но кусать губы перестал. Дворецкий снова улыбнулся и легко расправился с застежками коротких брючек графа.
- Видите, мой лорд, в первом шаге нет ничего сложного.
- Зачем ты мне это говоришь? - тихо уточнил Сиэль.
- Но мы же учимся, - мягко напомнил тот.
- То есть ты думаешь, что я когда-нибудь стану проделать это с кем-нибудь сам? - угрожающе спросил Сиэль и даже нахмурился.
- Когда я закончу урок, уверен, вы захотите это попробовать.
- Ты слишком самонадеян, - успокаиваясь, снова откинул голову на тахту мальчик.
- Возможно. Продолжим?
- Да, продолжай.
- Второй шаг, мой господин, первая ласка, - тихо продолжил увещевать он, осторожно оттягивая нижнее белье, пробираясь пальцами под него и смыкая их на члене графа, судорожно выдохнувшего сквозь зубы. - Вам приятно?
- Что-то не очень, - честно признался тот, совершенно не так себе все это представлявший.
- Это нормально. Мы только начали, - понимающе отозвался Себастиана, начиная медленно и неторопливо скользить ладонью вдоль всей длинны, то сжимая, то расслабляя пальцы.
Сиэль почувствовал, как где-то внизу живота появился томительный жар, и тело оцепенело. Губы пересохли, зрачки в глазах стали просто огромными, он сам не заметил, когда демон успел стянуть с его правого глаза повязку.
- Себастиан, - беспомощно прошептал он.
- Да, мой господин?
- Это так странно, - пробормотал он, уже неосознанно вталкиваясь в ласкающую его ладонь.
- Вот как? - тихо и проникновенно рассмеялся дворецкий, заставляя его приподнять бедра и стягивая с них штанишки вместе с бельем, - А так? - Насмешливо спросил демон, склоняясь ниже и дуя на полностью вставший член мальчика. Тот задрожал и всхлипнул, глубоко и томно.
- Себастиан, - мотая головой и посекундно облизываясь, выдохнул мальчик.
- Ответьте мне, что вы чувствуете, иначе, я буду вынужден прерваться, - произнес Себастиан, и, действительно, замедлил движение ладони.
Сиэль вскрикнул возмущенно, распахнул затуманенные глаза, и попытался сесть, но дворецкий надавил свободной рукой ему на плечо, и заставил остаться обратно.
- Ваш ответ, мой господин?
- Не смей останавливаться!
- О, я не сомневался, что вы это скажете, - усмехнулся тот, и, склонившись еще ниже, сомкнул губы на головке его члена, а потом и вовсе вобрал его в рот целиком.
Терпеть это Сиэль уже не мог. Вскидываясь, напряженный, словно струна, он вцепился пальцами в волосы дворецкого, не прекращающего ласкать его губами и языком, не смотря на всю боль и неудобства, вызванные судорожными рывками его рук у него в волосах.
Это было так ярко, что Сиэлю казалось, что воздух стал чем-то инородным, и он просто не может дышать. Он задыхался. Он хрипел, извивался под умелыми ласками, и кричал надрывно и отчаянно, кричал от наслаждения, когда дворецкий, наконец стянув с рук перчатки протолкнул в него сначала один палец, смоченный его же слюной, а затем добавил и второй. Это показалось странным, но Себастиана успокаивающе положил ему ладонь на живот, поглаживая и не давая потерять себя в яркости ощущений. Но в тот момент, когда Сиэлю начало уже казаться, что лучше в этом мире просто не может быть, пальцы Себастиана вошли в него так глубоко, как только могли достать, и задели внутри какую-то особую точку. Он вскинулся, садясь и прижимая к себе голову дворецкого, и протяжно даже не застонал, а взвыл.
- Себастиан! - по слогам, так как просто никогда бы не позволил себе раньше, выстонал он и обмяк, теряя сознание.
- И все же вы еще слишком юны для таких уроков, мой господин, - немного печально произнес дворецкий, слизывая с губ сперму мальчика, и укрывая его самого, стянутым с плеч пиджаком. - Придется подождать. - Подвел итог он, и невесомо коснулся губ бесчувственного графа.
Не трудно добиться от ребенка прилежания в учебе, если правильно мотивировать её необходимость. Себастиан, только недавно переквалифицировавшийся и дворецкого в личного учителя, по случаю переезда юного графа на время зимних праздников в Лондон, смог в этом убедиться воочию. Нет, разумеется, его юный господни был слишком гордым, чтобы попросить его продолжить обучение в том же ключе, который они опробовали неделю назад, когда юный граф все еще собирался вернуться в поместье, наведываясь в дымный и шумный город в праздники лишь наездами. Но, после того памятного урока, он поспешно изменил свое решение, задержавшись. Зато наблюдать за тем, как мальчик, продолжая совершенствоваться в других науках, нет-нет, да бросит на своего учителя темный взгляд, замрет на секунду, словно вспомнив внезапно, и щечки зальет предательский румянец, выдавая юного графа с головой. Да, наблюдать за ним, было тем еще наслаждением. Себастиан просто не мог налюбоваться.
Сегодня он реши провести с графом урок географии, что в силу выхода компании «Фантом» на американский рынок детских игрушек, было весьма актуальным.
- Соединенные Штаты Америки весьма обширная по протяженности страна, занимающая практически половину континента, с севера она граничит...- самозабвенно вещал он, водя указкой по карте, весящей на стене учебного класса.
- Себастиан, - позвал граф, прослушавший все, что говорил ему только что дворецкий.
- Да, мой господин, - невозмутимо отозвался тот, с явной неохотой прерываясь.
- Мне совсем это не интересно.
- Сожалею, но география, особенно экономическая, очень важный предмет, который вам, с вашим высоким положением как в обществе, так и в бизнесе, следует знать досконально.
- Мне скучно, - лениво постукивая пальчиками по столешнице, продолжил гнуть свое маленький лорд.
- Я сожалею. Наверное, я не достаточно искусен, как учитель. Хотите, мы наймем вам другого преподавателя? - притворно опечалился он, прекрасно понимая, к чему пытается клонить Сиэль, просто не способный попросить о давно желанном в слух.
Себастиан тоже был бы не против повторить тот урок, на этот раз он был бы куда осторожнее, и не позволил бы графу так быстро его прервать. Но не поиграть с мальчишкой, он просто не мог.
- Нет. Не нужно, - холодно отозвался граф, отчего-то медленным до изысканности движением развязывая ленту-галстук.
- В комнате довольно прохладно, - заметил слуга ровно.
- А мне жарко, - тут же припечатал граф, принимаясь расстегивать жакет.
- Вы можете простудиться, - мягко заметил тот, не отходя от столь ненавистной для Сиэля карты.
- Не простужусь, - отчеканил граф, стягивая его с плеч.
- Мой лорд, может быть тогда принести вам чаю, а после мы продолжим.
- Принеси, - неотрывно глядя на него, выдохнул тот, и изогнулся, что бы окончательно стянуть с себя жакет. В вырезе шелковой рубашки обнажилась нежная шейка, Себастиан намеренно задержал взгляд на ней, потом встретился с победно сверкнувшим глазом мальчика, и, учтиво поклонившись, вышел.
- И пирожные, - раздался требовательный возглас вдогонку.
- Конечно, мой господин.
Дворецкий вернулся буквально через десять минут. И так и замер, обнаружив своего господина сидящем на парте, закинув ногу на ногу. Сиэль ухмыльнулся, разглядев мелькнувшее в алых глазах недоумение, и демон поспешил вернуть ему ухмылку.
- Если вы не пересядете на стул, мне некуда будет поставить поднос.
- Поставь на рояль, - деланно равнодушно отозвался Сиэль, даже и не думая слезать со стола.
- Разве так вам будет удобно? - укорил его слуга и замер возле него с подносом в руках, явно не спеша выполнять распоряжение графа.
- Ну и долго ты собираешься так стоять, - раздраженно бросил тот.
- Столько, сколько потребуется.
- Ты забываешься!
- Ни сколько. Ведь в этом доме я не только ваш дворецкий, но и учитель. И как учитель могу сказать, что столь вызывающее поведение, мой господин, вас ничуть не красит.
Сиэль яростно сверкнул синим глазом, но все же спрыгнул со стола, демонстративно усаживаясь на стул и складывая ладони на столе, как примерный ученик.
- Теперь доволен, - прошипел он, не отрывая взгляда от невозмутимого лица слуги.
- Вполне, - отозвался тот, ставя перед ним поднос с чаем, который, за время их пререканий уже успел завариться.
Сиэль внимательно наблюдал, как слуга разливает чай по чашечкам, отчего-то его даже не удивило, что на этот раз их было две. Видимо, войдя в роль учителя, демон собирался выпить чая вместе с ним, чего, как дворецкий никогда себе не позволял. Злость никуда не ушла, просто немного поутихла. Сиэль и сам понимал, как глупо себя ведет, но прекратить не получалось. Напряжение последних дней требовало выхода. Он же не виноват, что коварный демон сначала совратил его, а потом стал вести себя так, словно ничего и не произошло. Это не просто раздражало, бесило!
Чай был ароматен и горяч, он обжигал губы и щекотал ноздри изысканным запахом, сделав несколько пробных глоткой, Сиэль с удивлением ощутил, как злость и раздражение оставляют его. Он удовлетворенно вздохнул и откинулся на жесткую спинку стула, сожалея, что в лондонском доме нет такого удобного кресла, как в кабинете его загородного поместья.
- Вам лучше, мой господин? - полюбопытствовал Себастиан, пристально следящий за переменой настроение на лице графа.
- Намного, - честно отозвался тот, и потянулся за пирожными, накрытыми салфеткой. Подхватил одно двумя пальчиками и с наслаждением впился зубками в воздушный бисквит, пропитанный сливочным ликером, и покрытый каким-то просто невероятно нежным сметанковым кремом, пахнущим ванилью и слегка горчащий цедрой лимона.
- Вкусно? - поинтересовался дворецкий.
- Угу, - кивнул граф с набитым ртом. Все же сладости - хоть и маленькая слабость, но какая же приятная.
Доедая пирожное Сиэль, уже и думать забывший про дворецкого, тщательно облизал губы, а потом и пальчики, перемазанные кремом. Счастливо вздохнул и поднял глаза. Он никогда не боялся своего личного демона, даже когда тот убивал других людей у него на глазах, но сейчас в его теле родилась какая-то странная дрожь, когда он увидел, как потемнел взгляд алых, пронзительных глаз.
- Себастиан, - прошептал он, шумно сглатывая.
- Вы ведете себя слишком провокационно, - заметил демонический слуга.
- И что мне теперь, извиниться перед тобой за твои же извращенские мысли? - снова начиная сердиться, колюче бросил тот.
- Зачем же? Меня вполне устроила бы небольшая контрольная работа по пройденному материалу.
- Что? - севшим голосом прошептал он.
- Вы же не думаете, что можно приступать к изучению нового материала, не закрепив предыдущий.
Щеки вспыхнули с новой силой, зрачок в глазу графа почти перекрыл радужку, он судорожно стиснул пальцы в клаки, и вздрогнул, когда его кулачек, лежащий на столе, накрыла широкая мужская ладонь в белой перчатке.
- Если не хотите менять наш сегодняшний предмет, мы можем продолжить занятия географией, - произнес он мягко, перегибаясь через стол и каким-то до боли отеческим жестом отводя свободной рукой длинную челку графа со лба.
Сиэль больше не дрожал, он просто замер, словно статуя, все не решаясь. Себастиан коротко вздохнул и убрал ладонь с его руки, снова откидываясь на спинку стула. Но в этот момент Сиэль все же определился с тем, чего же ему хочется больше, прибить на месте зарвавшегося слугу, или исполнить то, что так желает его тело.
Он поднялся, не резко, а наоборот, медленно, словно боясь сделать лишнее движение. Подошел к продолжающему сидеть мужчине и положил руки ему на плечи, неотрывно глядя в алые глаза.
- Вы позволите? - спросил тот мягко, протягивая руку к его повязки. Сиэль нашел в себе силы только на то, чтобы неуверенно кивнуть, и Себастиан легко стянул её с его лица. Пентаграмма контракта засияла, но тут же успокоилась, словно уходя в глубь зрачка. Юный граф еще раз облизнулся и тихо выдохнул.
- Твои перчатки...
- Да, мой господин, - так же тихо, не желая нарушать интимность момента, отозвался демон, стягивая их со своих пальцев. - Так лучше? - поднимая к лицу мальчика ладонь с печатью контракта на тыльной её стороне, поинтересовался он.
- Да, - еще раз кивнул тот, и вздрогнул, когда демон положил рук ему на затылок. - Ты не учил меня целоваться, - напомнил граф, который, потеряв сознание в тот раз, совершенно не помнил о благодарный поцелуе, подаренный ему дворецким, когда все закончилось.
- В этом нет ничего сложного, мой господин, - тихо рассмеялся тот, притягивая его ближе, - Главное начать, - прошептал он в губы мальчика, который уже сам тянулся к его губам.
Себастиан никогда ему не лгал, Сиэлю это было доподлинно известно. Вот и сейчас, проваливаясь в глубокий, проникновенный поцелуй, словно темный, беспросветный омут, он даже удивляться не стал, когда осознал, что дворецкий был прав. Целоваться оказалось не просто легко, но еще просто невыносимо приятно, ноги задрожали в коленях, и он был вынужден вцепиться пальцами в ткань пиджака слуги, чтобы не соскользнуть на пол совсем.
- Вот видите, мой лорд, - мягко произнес Себастиан, прерывая поцелуй, - Это совсем не сложно. Вы прекрасно справились с первым заданием.
- Первым? - хрипло переспросил он, трепеща при одной мысли, что если он хочет продолжения этого необычного и невероятного в своей непристойности урока, ему придется сделать то, что Себастиан делал для него прошлый раз. Было и страшно, и стыдно, и даже немного противно, по крайней мере казалось, что это просто не может быть приятно, ласкать кого-то там ртом. Но когда Себастиан, заметив все эмоции, что сменялись в его глазах с пугающей скоростью, улыбнулся и не сильно надавил на плечи, заставляя опуститься, Сиэль и сам не понял почему позволил себе встать на колени перед слугой.
- Не бойтесь, мой господин. Ели вам не понравиться, вы всегда можете остановиться, - глядя на мальчика с верху вниз произнес мужчина, и не дожидаясь сам расстегнул свои брюки, но Сиэль оттолкнул его руки, решившись, и высвободил уже напрягшийся член.
В первый момент он показался ему таким большим, что он даже представить себе не смог, как сумеет вобрать его в рот целиком, а ведь он еще не был полностью возбужден. Но запретив себе думать о чем-либо, кроме сиюминутного, Сиэль плотнее обхватил член Себастиана, который издал какой-то просто чарующий своей судорожностью вздох, от него по спине мальчика забегали приятные, хоть и колючие, мурашки, и попробовал двигать ладонью по всей длине, как делал для него слуга недавно.
- Тебе нравиться? - сам не понимая, зачем спрашивает, поднял глаза на демона граф. Тот лишь почти неуловимо улыбнулся, демонстративно расслабляясь и откидывая голову.
- У вас прекрасно получается, мой господин, - выдохнул в потолок демон, и снова посмотрел на смущенного мальчика, который как раз в этот момент, придвинулся ближе, замедлил движение ладони, и едва касаясь, слизнул с головки выступившую капельку смазки. Его пальчики у основания члена вздрогнули, но вкус, похоже, все же не показался ему противным, потому что он зажмурившись открыл ротик, и попытался вобрать член в себя. Но Себастиан его остановил, запустив пальцы в волосы на затылке, и вынуждая отстраниться.
- Не спешите, мой господин, - выдохнул он на сердитый взгляд мальчика. Сначала оближите, так вам будет удобнее.
Сиэль сглотнул, но подчинился, на этот раз не став закрывать глаза. Он понимал, как развратно и неподобающе ведет сейчас себя, но останавливаться на достигнутом не желал, потому что это было просто невероятно возбуждающе. Его безумно возбуждали и вкус страсти, и ее мускусный запах, и осознание, что сейчас он главный, он ведет, а Себастиан лишь подчиняется его желаниям.
Демон, не позволял себе стонать, хотя давно хотелось, но дышать ровно уже даже не пытался, поглаживая затылок и тонкую шейку мальчика, увлеченно сначала облизавшего его член со всех сторон, а потом, повинуясь его указаниям, обхватившего головку губами и начавшего очень осторожно и нежно её посасывать. Да, у юного графа совершенно не было опыта, на фоне искушенного в такого рода развлечениях демона. Но Себастиан, в какой-то момент поймал себя на мысли, что такого в его вечности с ним еще не было. Сиэль, действительно, оказался просто потрясающим учеником, схватывая просто на лету, он быстро разобрался, какие его ласки нравятся демону больше всего. И уже через несколько минут, Себастиан просто не желал сдерживаться, вталкиваясь в ротик мальчика, и даже не думая, что может испугать того, такой страстностью. Но и предупредить о том, что близок к оргазму, он не захотел, резко притягивая голову графа к себе, и не отпуская, хоть тот и попытался рвануться, пока не кончил до конца.
Сиэль резко плюхнулся на пол, когда демон все же отпустил его. По подбородку графа текла струйка спермы, его всего трясло и от возмущения действиями слуги, но больше от раздирающего изнутри возбуждения, которое требовало выхода.
- Себастиан! - начал было он, стирая семя мужчины кружевным манжетом, но тот не дал ему договорить. Выходя из оцепенения, вздернул к себе на колени и впился в припухшие губы, хранящие терпкий привкус спермы, таким поцелуем, что Сиэль тут же забыл обо всем. Отрывисто выстанывая что-то невразумительное ему в рот, и бесстыдно потираясь пахом о тут же вставший вновь член демона, который мог быть ненасытным, особенно, когда в его руки наконец попало такое вожделенное чудо, как маленький лорд.
Себастиан быстро стянул с него и штанишки, и белье, тут же принялся ласкать промежность, то в рваном ритме двигая ладонью по всей длине члена, то поглаживая вход в тело мальчика, разминая, но ни на секунду не переставая целовать его, не позволяя опомниться. Сиэлю было уже все равно, что с ним творят руки и губы демона, он желал лишь одного, чтобы это продолжалось. Он послушно, повинуясь движению рук Себастиана, обхватил ладонью оба их члена, потирающиеся друг о друга. И, конечно, сделать это полностью у него не получилось, но Себастиан добавил свою руку и они вместе начали синхронное движение, в то время как пальцы демона стали проталкиваться в узкую, бархатную глубину возбужденного до предела тела графа. Сиэль запрокинул голову и отчаянно выкрикивал его имя, с каждым новым толчком пальцев в его теле, с каждым новым движением их рук на членах. Он даже предположить не мог, что может быть настолько лучше, пронзительней, ярче, чем в тот первый раз, и, кончая с утробным рыком, пачкая и руки и животы своим семенем, он с поразительной четкостью осознал, что хочет еще, еще большего. Глубже, ближе, по самого предела.
Ревность, как стимул учить
- Сиэль, ну как можно так долго спать! - капризный голос ворвался в приятную утреннюю негу, Сиэль раскрыл глаза, и наткнулся на требовательный взгляд темно-карих глаз.
- Сома, ты чего? - хрипло спросонья пробормотал он.
- Я тебя уже заждался! - не унимался тот, лежа лицом к нему на его же подушке. Дыхание принца шевелила прядки волос у него на лбу. - А ты все спишь и спишь, - продолжал возмущаться Сома.
- И что, - фыркнул граф, - Это мой дом, сколько хочу, столько и сплю. - И зарылся лицом в подушку, демонстрируя явное не желание вставать.
- У, какой ты, - возмутился принц, - У тебя между прочим я в гостях, а ты...
- А что я? Это ты все время лезешь со своим уставом в чужой монастырь! - не утерпел граф.
- Как это? - озадаченно похлопал глазами Сома, приподнимаясь на локте, и подложив под голову ладонь.
- У меня в доме есть определенный распорядок, а ты его меняешь по собственному усмотрению, - пояснил Сиэль, переворачиваясь на спину и поднимая глаза к потолку.
- Сиэль, а ты спишь с ним? - резко, впрочем, как всегда, сменил тему неугомонный принц.
- С кем? - с тяжелым вздохом уточнил Сиэль. Все же Сома был просто невыносим. Спорить с ним было бесполезно, а уж переубеждать и подавно. Принц всегда считал верной только свою точку зрения.
- Ну, со своим Себастианом, - пояснил принц, протягивая руку и задумчиво касаясь пальцем виска вздрогнувшего от его слов мальчика.
- Что?! - взвился граф, резко садясь на постели.
- Ты чего так орешь? - проворчал принц, не двигаясь, - Я просто спросил.
- Он мой слуга и к тому же мужчина, и я...
- Вот я поэтому и спрашиваю.
- Сиэль, ты какой-то совсем непонятливый, - пробормотал Сома снова укладываясь на его подушку.
- А ты с Агни? - неожиданно для себя спросил Сиэль и тоже лег. Да, весь утренний диалог с принцем казался ему таким абсурдным, что было не понятно, спит он еще, или сошел с ума, как и Сома, которого никогда нельзя было назвать нормальным, с его-то индийским воспитанием.
- Я хочу, просто он... - очень тихо, почти не слышно прошептал он, - Я не знаю, он словно бы не замечает, что я хочу его. А я просто не могу подойти и сказать ему об этом прямо. С ним не могу. Не получается.
- Ты серьезно? - так же тихо прошептал Сиэль, придвигаясь к принцу ближе, чтобы лучше слышать.
Сома лишь кивнул в ответ, и, сократив и без того маленькое расстояние, порывисто обнял Сиэля, прижимая его голову к своей груди. Он неожиданности мальчик глубоко вздохнул. От принца пахло какими-то благовониями и сандалом. Но в целом запах показался Сиэлю скорей приятным, чем наоборот. И вырываться он как-то раздумал.
Он никогда не задумывался о своих отношениях с Себастианом в этом ключе, хотя после двух уроков преподанных ему им, давно пора было бы об этом подумать. Но прежде чем решаться на что-либо, Сиэлю хотелось бы доподлинно знать, как Себастиан к нему относиться. Те два раза у него сложилось впечатление, что это было что-то вроде развлечения, причем как для самого Сиэля, так и для его демонического слуги. Никаких разговорах о чувствах, лишь сжигающая их обоих похоть и желание. Может быть, настало время поговорить?
Он жил в Лондонском доме уже месяц. Себастиан продолжал увлеченно играть роль его домашнего учителя. Больше тему внеплановых уроков они не затрагивали. Не потому, что Сиэлю не хотелось ничего, просто после второго раза это перестало быть похожим на забавную игру, а показалось чем-то большим, чем-то, о чем уже не получится забыть как о минутной прихоти и развлечении на один час, ну хорошо, на пару часов.
- Сиэль, что мне делать? - прервал размышления графа, тихий, полный напряжения вопрос принца.
- Знаешь, наверное, он не очень понимает свои чувства к тебе.
- Ты думаешь?
- Ну, он же твой слуга, почти раб...
- Агни не раб!
- Хорошо-хорошо, - отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза, примирительно произнес Сиэль, - Просто, мне кажется, что он считает себя недостойный тебя, ты же принц, а он бывший преступник.
- Но... - замялся Сома, а потом повторил вопрос, - И как мне быть?
- Ну, - неожиданно хитро усмехнулся Сиэль, - Думаю, у меня есть одна идея.
Да, юный граф Фантомхайв мог быть ужасно коварен, поэтому Себастиан, пришедший его будить, и Агни, с которым дворецкий дома Фантомхайв столкнулся в коридоре, застали своих подопечных в постели самозабвенно целующимися. И пока оба приходили в себя от увиденного, Сиэль оторвался от губа Сомы, улыбнулся тому очень многообещающе, на что принц точно так же улыбнулся ему в ответ, и повернулся к слугам, так не вовремя прервавшим их.
- Себастиан, ты сегодня поздно. Меня уже разбудили, - не выказав ни малейшего недовольства тем, что принц, на котором он фактически лежал, неторопливо поглаживает его по спине под задравшейся белой рубашкой, произнес граф.
- Я вижу, - ровно произнес дворецкий, отмирая.
И можно было бы подумать, что его нисколько не затронула эта сцена, если бы не вертикальные зрачки, проступившие в алых глазах, вместо круглых, человеческих.
- Ваше высочество, что вы делаете? - пролепетал Агни, всегда бывшим куда открытие в проявлении своих эмоций, чем демон.
- Учу Сиэля целоваться, - не моргнув глазом, отозвался тот.
На что Сиэль лишь усмехнулся, снова переводя взгляд на своего утреннего партнера по поцелуям.
- Это еще вопрос, кто кого учит, - припечатал граф.
- Да, ладно тебе, - рассмеялся Сома, с явно неохотой убирая руку из-под рубашки, и позволяя Сиэлю сесть на кровати, - Я же старше, и опыта у меня по любому больше.
- Все зависит оттого, какие у вас были учителя, принц, - все так же ровно и на этот раз даже мягко, произнес Себастиан, покосившись на Агни, смотрящего на своего господина во все глаза, - Могу заверить вас, что у графа, учителя в этих вопросах были самые лучшие.
- Ну, если ты про себя сейчас, то могу в это поверить, - никогда не испытывавший каких либо комплексов, ухмыльнулся ему Сома, и с легкостью поднялся с постели. - Ладно, Сиэль, я тебя за завтраком жду.
- Иди уже, - буркнул граф, тоже поднимаясь.
- Ах, да, - обернулся в дверях довольный как никогда принц, - У тебя же будет сегодня те забавные уроки со скрипкой и так далее.
- Конечно, - серьезно кивнул Сиэль, пока Себастиан, уже успевший вытащить из шкафа одежду, начал переодевать его.
- Здорово! Тогда включи в свое расписание урок по поцелуям, - радостно улыбнулся принц и подмигнул графу, демонстративно закатившему глаза к потолку, - Мне понравилось.
- Мне тоже, - снова посмотрел на него Сиэль, проигнорировав сузившиеся алые глаза Себастиана, и полный тревоги и затаенного возмущения взгляд Агни, и улыбнулся.
- Ваша Светлость, у вас сегодня слишком плотное расписание, чтобы можно было выделить на этот урок, не входящий в обязательную программу, хоть сколько-нибудь времени. - Строгим учительским тоном произнес Себастиан, когда за принцем и его слугой закрылась дверь.
- Ну, тогда думаю, мы с принцем проведем его во время полдника, - абсолютно спокойно произнес граф, словно бы они говорили о биржевых котировках или о чем-либо еще столь же естественном, - Ведь на чай в моем расписании точно отведено отдельно время. Думаю, я вполне смогу обойтись без пары чашечек, - завершил свою мысль Сиэль, и для подтверждения этого утверждения мечтательно улыбнулся.
Услышав скрип зубов от дворецкого, оставшегося внешне все таким же учтивым и отстраненным, Сиэль даже подумал, что перегнул палку, но быстро отбросил эти мысли. В конечном итоге Себастиан сам напросился, не так ли?
- Ну, если вы так настроены на обучения поцелуям, быть может, стоит найти более опытного учителя, чем принц?
- Не стоит, - отрезал граф, пока дворецкий завязывал шнурки у него на ботинках, - Он вполне меня устраивает и как учитель, и как партнер.
- Чем же, позвольте узнать? - вставая и холодно глядя в глаза графа, уточнил дворецкий.
- Странный вопрос, - так же холодно отозвался Сиэль, выдерживая демонический взгляд, не дрогнув, - Просто нравиться, разве нужны другие причины.
- Ну, что ж, если так ставить вопрос, думаю, вы правы, мой господин, - склоняясь в поклоне и пряча тем самым хищную улыбку от глаз графа, - действительно, не нужны.
Да, рассказывая Соме свой план, выгодный для них обоих, Сиэль и предположить не мог, во что это для него выльется. Себастиан гонял его до седьмого пота. Нет, разумеется, граф мог бы приказать ему остановиться, в конечном итоге он был хозяином и имел на это право. Но Сиэль не был бы собой, если бы позволил себе продемонстрировать свою слабость перед слугой. Поэтому он лишь стискивал зубы и продолжал мучить скрипку, а соответственно и собственные пальцы гаммами, потом долго упражнялся со шпагой. На этот раз Сома, неизменно наблюдавший за ним со своего коврика целый день, не вмешивался в поединок, и его оппонентом был Себастиан. Сиэль тихо рычал от злости, но продолжал танцевать со шпагой в руках, не обращая внимание на ноющую боль в запястьях и уже ощутимую слабость в ногах. Себастиан улыбался, и граф пообещал себе, что он еще поплатиться за все свои улыбки вместе взятые.
Какие выводы сделал для себя Агни после утреннего представления, Сиэль не знал, но судя по опущенной голове и какому-то совершенно пустому взгляду, неутешительные. Он продолжал все так же стоять возле лежащего на полу принца, пока тот с нарочито горящими глазами наблюдал за их с Себастианом поединком. Отвлекшись на дворецкого принца, он пропустил удар и почти тут же оказался сбитым с ног. Предплечье горело огнем, и да, это было больно. Зажав пострадавшее плечо рукой, Сиэль кинул на торжествующе улыбнувшегося ему Себастиана яростный взгляд, но не сказал ни слова, что его дворецкого несколько удивило. Молча поднялся, отнес шпагу на стойку и, не оборачиваясь, произнес.
- Время полуденного чая, Себастиан.
Сиэль не видел, но буквально почувствовал, как изменились в лице оба дворецких, позволив себе легкую улыбку, он повел все еще ноющим плечом и обернулся.
- Ты не слышал?
- Я все приготовлю, мой господин, - склонился в поклоне тот и вышел.
- О, - протянул Сома задумчиво, - Похоже, ему совсем не понравилась эта идея.
- Конечно, - сверкнув взглядом в сторону застывшего изваянием Агни, бросил граф, - Ведь на время чая у нас запланирован еще один урок, не входящий в основное расписание, - и многообещающе улыбнулся принцу.
Тот быстро все понял, поднялся и медленно подошел к нему.
- Ты все продумал, - одобрительно заключил он, замирая в одном шаге от неотрывно смотрящего ему в лицо графа.
- Да, - кивнул тот, и, взяв не протестующего принца за руку, подвел к софе.
Несколько недель назад Себастиана именно на ней первый раз учил его получать наслаждения от его ласк, но даже воспоминания, всколыхнувшиеся при одном взгляде на этот предмет мебели, его не остановили. Принц тут же сел на неё, и потянул его к себе. Сиэль коротко кивнул и забрался к нему на колени, усаживаясь верхом. Поза была не очень удобной, но в тот момент, когда оба услышали звук двери, открываемой вернувшимся с подносом Себастианом, и судорожный вздох Агни, думать об этом уже было поздно. Сиэль медленно склонился к лицу замершего принца, сглотнул, осознав, что возможно все их усилия тщетны, и никто из мужчин не проявит себя так просто, но все же сократил последний дюйм разделяющий их губы и приник к нему поцелуем. Сома неуверенно ответил. Как-то утром все казалось куда как проще, то ли настрой был другой, то ли сам Сиэль еще не проснулся. Но на этот раз поцелуй получился таким робким и неумелым, что они сами не поняли, как с утра могли целоваться иначе. Зато со стороны он выглядел куда более чувственным и интимным, словно обо мальчика были так увлечены поглотившими их эмоциями, глубокими и искренними, что не решались страстью разрушить что-то неуловимое и хрупкое, появившееся между ними.
Их оторвали друг от друга так неожиданно, что Сиэль даже вскрикнуть не успел, как обнаружил себя на руках Себастиана, крепко прижимающего его к себе. Сома, непроизвольно вскочивший на ноги, оказался прижат спиной к груди Агни, и напряженно замер, не зная радоваться или огорчаться тому, что их так неожиданно прервали. Оба дворецких замерли, глядя друг на друга. Неожиданно Себастиана, коротко кивнул и направился к двери, унося из комнаты для занятий графа, настолько растерявшегося, что вспомнившего о сопротивлении лишь в коридоре.
- Поставь меня сейчас же! - воскликнул он, молотя ногами в воздухе.
- Нет, - коротко бросил дворецкий, и прежде чем граф успел сказать что-то еще, накрыл его рот своим, тут же проталкивая в него язык, и не давая не то что сказать, выдохнуть.
Оторвался он от него только уже на пороге спальни. Сиэль смотрел в лицо слуги затуманенным взглядом, и, кажется, совсем потерял способность ориентироваться в пространстве. Его тело стало чужим и горячим, словно воск свечи под горящим фитилем, он сам не заметил, как обвил руками шею своего демона и прильнул к его груди так близко, как только мог.
- Что теперь? - тихо прошептал граф, когда дворецкий аккуратно опустил его на кровать, почти тут же накрывая его тело своим.
- Будем учиться, мой господин, - отозвался он, снова целуя припухшие влажные губы, на этот раз медленно, чувственно, сладко.
Сиэль просто не мог больше этого терпеть, непроизвольно выгибаясь ему навстречу, широко раздвинул ноги, позволяя дворецкому лечь на себя и уже неосознанно потираясь об него пахом, в котором разливался томительный жар, требуя выхода.
- Прошу вас, мой господин, не спешите, - прошептал ему на ухо демон, - Мы все успеем.
- Я и так слишком долго ждал! - воскликнул Сиэль, с такой силой дергая его пиджак, что на кровать посыпались отодранные им пуговицы.
- Вы так нетерпеливы, - рассмеялся тот, - А как же ваш принц, мой господин?
- Он не мой, - рыкнул Сиэль, с трудом стягивая с плеч дворецкого невероятно раздражающий его пиджак, пока тот неторопливо вылизывал его шейку, быстро расстегивая пуговицы и на рубашке.
- А чей?
- Хочется верить, что теперь уже Агни, - пробормотал Сиэль, неожиданно болезненно впиваясь в плечо слуги зубами, прямо через шелк так и не снятой сорочки, мстя за сегодняшние выматывающие занятия.
Сабастиан пробормотал что-то одобрительно, но ничем не выказал своего недовольства. Только лишь, когда Сиэль все же оторвался от него, отстранился и произнес.
- Вам будет удобнее, если мы оба останемся без одежды.
- Так раздень меня! - потребовал граф, сверкнув пентаграммой контракта в правом глазу, и поднял вверх руки, когда дворецкий стянул с него так до конца и не расстегнутую рубашку. Другая одежда быстро последовала за ней куда-то на пол.
- Так лучше, - мурлыкнул демон, в раскрасневшееся лицо своего юного господина, подминая гибкое тело графа под себя и опуская вниз руку, чтобы как можно быстрее подготовить его для себя.
Откуда он достал специальный крем, чтобы в первый раз Сиэлю не было так больно, как могло бы быть, тот не заметил, да, в общем-то, в тот момент ему уже было все равно, он просто желал, чтобы Себастиан даже не смел останавливаться сейчас. Граф выгибался в его руках, быстро и резко насаживаясь на растягивающие пальцы, не позволял Себастиану сползти вниз, чтобы ласкать его еще и губами, сжимая в кулак его жесткие черные волосы и заставляя смотреть себе в лицо, раскрасневшееся, с мокрыми от испарины висками, невыразимо прекрасное в своей страсти. И у демона, видавшего так много, что не передать ни на одном человеческом языке, дыхание перехватывало от чувственности и притягательности этого гордого мальчишки, так самозабвенно отдающемуся ему сейчас. Он резко вынул из него пальцы. Сиэль закричал от обиды и чувства потери, заполнившей все его существо, когда он это сдала. По вискам на подушку потекли слезинки, и дворецкому ничего не оставалось, как сцеловывать их из уголков глаз, уже не помнящего себя от желания мальчика.
- Себастиан, я не могу больше без тебя... не могу! - зашептал ему в шею граф, срываясь на хриплый шепот.
- Я с вами, мой господин, только с вами, навсегда, - прошептал демон ему в лицо и резко насадил подготовленное для его вторжения тело на свой твердый член.
Сиэль закричал так, что казалось, можно было услышать на другом краю города, и выгнулся в его руках, практически вставая на «мостик». Но демонический дворецкий не дал ему даже опомнился, практически сразу покидая его тела, чтобы с новой силой толкнуться в него вновь. И да, Сиэль не помнил себя в тот момент, когда демон глубоко и резко заполнял его собой, каждый раз доставая до простаты и вынуждая снова и снова забывать его обо всем, даже о боли, которая, не смотря ни на что, все же была. Он был уже близок к финалу, и чувствовал, что Себастиан, не надолго запоздает за ним, когда услышал сдавленный, глубокий шепот над самым ухом.
- Я люблю вас, мой господин.
Закричав от одной мысли, что все-таки добился своего, Сиэль прогнулся так сильно, что на секунду Себастиан даже успел испугаться, что он переломиться от такого напряжения, и с гортанным криком кончил, забрызгивая не только свой живот, но и лицо. Демон, продолжающий вколачивать член в его тело, склонился, медленно слизал сперму обмякшего в его руках мальчика с бархатно-нежной коже щеки и замер, заполняя его нутро своим семенем.
- Себастиан... - обессилено прошептал граф.
- Да, мой господин.
- Мне кажется, еще один такой урок сведет меня с ума.
- Ну, я совсем не против, мой лорд, если вы будите сходить с ума по мне, - мурлыкнул тот, перекатываясь на бок и прижимая к себе измученного мальчика.
- Не дождешься, - фыркнул тот, проваливаясь в глубокий, безмятежный сон.
Урок #4
- Сиэль, а Себастиан делает тебе так... - сначала громко, но, потом понизив голос совсем, зашептал на ухо графу коварный индийский принц, которому уже порядком надоело выслушивать, как дворецкий дома Фантомхайв исполняя в городской резиденции графа еще роль и его личного учителя, читает тому нудную лекцию об основах юриспруденции в рамках крупного бизнеса Британской империи.
От этих слов Себастиан прервался на полу слове, строго посмотрев на обоих мальчишек, но даже напряг весь свой демонический слух, не смог услышать продолжения фразы.
Агни, до этого стоявший у стены, тут же встрепенулся, обеспокоено посмотрел на самодовольно усмехнувшегося принца, наслаждающегося смущением младшего мальчика, и решительно подошел к ним, чтобы пресечь это. И так и замер, когда покрасневший граф на все инсинуации принца светским тоном поинтересовался.
- А вы с Агни уже делали это в ванной?
- Что? - опешил дворецкий принца, поймав на себе оценивающий взгляд графа.
- Как это в ванной? - заинтересовался Сома, - Прямо в воде?
- Да, - утвердительно кивнул Сиэль, и неожиданно мечтательно улыбнулся, прикрывая глаза ресницами.
- Что, правда, так хорошо? - тут же впился в его лицо требовательным взглядом принц.
- А ты попробуй, - подначил граф.
- Агни! - тут же вскочил Сома, хватая того за руку и волоча к выходу, - Я хочу принять ванну!
- Но, мой принц, - пролепетал дворецкий, послушно плетясь за темпераментным мальчишкой.
- И немедленно, - раздалось уже из коридора, когда за ними обоими захлопнулась дверь.
- Так что ты там говорил о праве на частную собственность предприятия? - поинтересовался Сиэль, резко стирая с лица улыбку и строго глядя на изучающего его лицо дворецкого.
- Желаете вернуться к теме сегодняшнего урока.
- Конечно. Должен же я знать... - начал Сиэль, но демон неожиданно резко наклонился к нему и быстро коснулся губ в коротком поцелуе.
Граф непроизвольно вздрогнул и сморгнул.
- Так что же такого делает принцу Агни, чего не делаю вам я, мой господин? - полюбопытствовал он, не отстраняя от него лица.
Сиэль так смутился, что Себастиану с трудом удалось сдержаться и не расплыться в ехидной улыбочке. Все-таки ему было любопытно, и он хотел получить ответ, не смотря ни на что.
- Нет, - отрезал Сиэль, отворачиваясь, но слуга мягко снова повернул его лицо к себе.
- Почему? Неужели, по-вашему, это бесстыднее, чем тот урок с водными процедурами, который мы с вами осваивали недавно?
- Я сказал нет! - повышая голос, и отталкивая от своего лица его ладонь, бросил граф. - Думаю, на сегодня уроков достаточно, - отчеканил он и попытался встать, но в глазах дворецкого появились бесовские искры, и он резко подхватил мальчика на руки.
- Себастиан!
- Вам понравиться, мой лорд, обещаю. Просто скажите мне, о чем рассказал вам принц.
- Опусти меня, - зашипел Сиэль с его рук, словно не замечая, что сам уже вцепился в плечи дворецкого и не отпускает его от себя.
- Вам же хочется совсем не этого, - выдохнул в покрасневшее личико тот, - Просто скажите, что так отчетливо рисует вам воображение, что это настолько вас смущает? - не унимался дворецкий, неся графа по коридору в сторону спальни.
- А если я не скажу? - с вызовом бросил Сиэль, уже понимая, что сопротивляться, не просто бесполезно, но и глупо, так как его тело уже привычно оцепенело, а мысли все были как раз о том, на что так прозрачно намекает демон.
- Тогда мне придется вас уговорить, - откликнулся демон, опуская его на кровать.
Граф глубоко вздохнул и потянул его к себе, не сильно но чувствительно дернув за волосы. Слуга с мнимой покорностью склонился к нему, нависая на руках.
- Сома сказал, что Агни... - прошептал он ему на ухо, ощущая жар не только на щеках, но уже и в паху, - ... ласкал его так языком, - выдохнул Сиэль и откинулся на подушку, обмякая. Руки упали вдоль тела, и еще один глубокий, но уже немного рваный вдох выдал слуге, как сильно смущен одной мыслью о столь запретной ласке его господин.
- Вы позволите мне, - прошептал он, быстро избавляя Сиэля от одежды. С его опытом одеваний и раздеваний это было делом всего полминуты. - Ласкать вас так? - выдохнул Себастиан, когда с одеждой графа было покончено и он, отстранившись, любовался молочной белизной его кожи на фоне темно-бордового покрывала.
- Да, - едва слышно выдохнул тот, так и не открывая глаз. - Только перчатки сними.
- Конечно, мой лорд, как можно? Я ни за что не упущу возможность касаться вас своей собственной кожей, не через ткань, - пробормотал Себастиан, выцеловывая его грудь и облизывая напрягшиеся соски.
- Перевернитесь, - мягко приказал он, когда Сиэль начал дышать отрывисто, часто и рвано, с трудом заглушая проникновенные стоны и хрипы, разомлев от неторопливых и от этого еще более чувственных ласк.
Он не очень осознал, что от него хочет дворецкий, но когда тот осторожно перевернул его на живот и заставил приподнять бедра, завозился, явно занервничав от столь откровенной позы, ощущая все свою открытость и незащищенность так остро, что на секунду стало страшно. Граф попытался перевернуться обратно, но дворецкий придержал его за бедра и не позволил ему это сделать. И быстро накрыл его тело собой, успокаивающе шепча в затылок.
- Тише, мой господин, тише. Это очень приятно. Обещаю вам, скоро вы и думать забудете о смущении.
- Так приступай! - требовательно выдохнул в подушку Сиэль, обнимая её, и изнемогая от собственного смущения.
- Как вам будет угодно, мой господин. - Улыбнулся ему в волосы дворецкий и спустился вниз, расположившись между ног графа.
Положил ладони на упругие ягодицы и осторожно развел их в сторону, чтобы тут же проследить ложбинку между ними языком. Сиэль так сильно вздрогнул, что Себастиану пришлось придержать его, чтобы он не избежал его ласк. И, действительно, как только он начал ласкать вход в его тело, граф быстро забыл и о смущении, и обо всем на свете, самозабвенно подаваясь назад за ускользающий из его тела языком, чтобы вновь и вновь ощутить внутри себя его влажное прикосновение.
- Вам нравиться, мой господин, - прошептал дворецкий, отстраняясь.
- Да! - хрипло вскрикнул тот, комкая наволочку подушки и изгибаясь всем телом.
- Вот и прекрасно, - улыбнулся демон, проталкивая в него сначала один палец, но Сиэль так нетерпеливо стал двигать бедрами, спеша заполучить его в себя еще глубже, что ему ничего не оставалось, как почти тут же добавить второй.
Граф выгнулся и застонал, каждым движением и стоном моля о большем. Усмехнувшись, дворецкий быстро избавил себя от одежды, и резко перевернул его к себе лицом.
- Себастиан! - простонал Сиэль, когда демон одним толчком заполнил его собой и замер тяжело дыша, даже ему в объятиях графа удавалось сдерживать себя с трудом.
- Двигайся! - приказал Сиэль.
- Только вместе с вами, мой лорд, - отозвался демон упрямо, сбиваясь с дыхания.
@темы: яой, фанфики, аниме, Kuroshitsuji, NC-17, R
Название: В целях конспирацииАвтор: Небо в глазах ангелаБета: нетПейринг: Ко/ХарукаРейтинг: PGЖанр: романтикаРазмер: миниСтатус: законченДискламер: даже не претендуюОт Автора: написано в качестве подарка для neliaka, которая хотела с Ко/Харука. Можно что-нибудь нежное и красивое, но с низким рейтингом.
В целях конспирацииВ целях конспирации- Братец Ко? - растерянно пробормотал Харуки с просто непередаваемой интонацией, лицезрея на столе перед собой огромного плюшевого медведя с мягкой пушистой шерсткой нежно-розового цвета.- Дарю! - широким жестом повел рукой тот, глядя на ошеломленную мордашку мальчика смеющимися глазами, но сохраняя на лице вполне себе серьезную мину.- За что? - смущенно глянув на него из-под челки и с щеками, сравнившись цветом со злополучным мишкой, тихо спросил Харуки, и снова перевел взгляд на необычный, особенно для мальчика, подарок.- А, просто так, - махнул рукой Ко, отходя к барной стойке. - Это было бы банально, если бы Харуки-кун был девушкой, - прокомментировал невозмутимый Мастер, протирая стаканы.- Но Харуки - мальчик, - мягко рассмеялся Ко, все еще чувствуя между лопаток его взгляд, - А значит, я оригинален.- Как всегда, - позволил себе легкую улыбку бармен, - Ты не подумал, как его теперь замучают расспросами ребята, когда придут из школы?- Нет, - легкомысленно отозвался Ко, делая небольшой глоток крепленого вина, поданного ему Мастером в высоком бокале. И нарочито медленно обернулся, уловив за спиной сосредоточенное сопение.- Ты что-то хотел, Хару-тян? Имей ввиду, назад свой подарок я не приму, - лениво обронил мужчина, любуясь пылающими щеками и лихорадочным блеском глаз, остановившегося совсем рядом с ним мальчика.- Почему мне? - выпалил мальчик и неожиданно сильно зажмурился, - Я ведь не девушка. Ты мог бы подарить его Айе!- Я знаю, - усмехнулся Ко, протянул руку и успокаивающе потрепал его по волосам, - Я выиграл его в тире и подумал, что с ним тебе будет легче уснуть по ночам.- Значит, - испуганно распахнув глаза, сипло прошептал Харуки, - Ты больше не придешь?- Ну, ты же уже совсем взрослый, Хару-тян... - тепло улыбнулся ему мужчина.- Но я не смогу уснуть с этим медведем!- Почему?- Я привык засыпать с тобой! - выпалил он отчаянно и порывисто обнял парня, даже немного растерявшегося от такого его поведения. Уткнулся лицом ему в грудь и неожиданно тихо всхлипнул.- Харуки-сама, - взволнованно вскочил со своего места дворецкий, но встретился поверх головы мальчика с глазами Ко и быстро опустился назад.- Харуки, но я ведь не могу спать в твоей комнате каждую ночь, - осторожно обнимая его в ответ, выдохнул Ко в макушку все еще вздрагивающего мальчика.- Ты не придешь, - обреченно прошептал тот и попытался отстраниться. Но Ко не пустил его, привлекая ближе, а потом легко приподнял не успевшего даже среагировать Харуки и усадил на высокий стул возле барной стойки.- Братец Ко? - вопросительно вскинул глаза Харуки, очень естественным жестом кладя руки на широкие плечи и раздвигая колени, чтобы Ко мог шагнуть ближе.- Конечно, приду, - улыбнулся ему мужчина, - Как я могу не прийти, когда мой братишка так расстроен?- Братей Ко, - неуверенно попытался улыбнуться Харуки, обнял его за шею и положил голову ему на плечо. - Тогда, зачем мне этот мишка? - прошептал он ему на ухо почти без голоса.- Тсс, - зашипел Ко и добавил так же тихо, - Для конспирации, дурачок.
В целях конспирации
- Братец Ко? - растерянно пробормотал Харуки с просто непередаваемой интонацией, лицезрея на столе перед собой огромного плюшевого медведя с мягкой пушистой шерсткой нежно-розового цвета.
- Дарю! - широким жестом повел рукой тот, глядя на ошеломленную мордашку мальчика смеющимися глазами, но сохраняя на лице вполне себе серьезную мину.
- За что? - смущенно глянув на него из-под челки и с щеками, сравнившись цветом со злополучным мишкой, тихо спросил Харуки, и снова перевел взгляд на необычный, особенно для мальчика, подарок.
- А, просто так, - махнул рукой Ко, отходя к барной стойке.
- Это было бы банально, если бы Харуки-кун был девушкой, - прокомментировал невозмутимый Мастер, протирая стаканы.
- Но Харуки - мальчик, - мягко рассмеялся Ко, все еще чувствуя между лопаток его взгляд, - А значит, я оригинален.
- Как всегда, - позволил себе легкую улыбку бармен, - Ты не подумал, как его теперь замучают расспросами ребята, когда придут из школы?
- Нет, - легкомысленно отозвался Ко, делая небольшой глоток крепленого вина, поданного ему Мастером в высоком бокале. И нарочито медленно обернулся, уловив за спиной сосредоточенное сопение.
- Ты что-то хотел, Хару-тян? Имей ввиду, назад свой подарок я не приму, - лениво обронил мужчина, любуясь пылающими щеками и лихорадочным блеском глаз, остановившегося совсем рядом с ним мальчика.
- Почему мне? - выпалил мальчик и неожиданно сильно зажмурился, - Я ведь не девушка. Ты мог бы подарить его Айе!
- Я знаю, - усмехнулся Ко, протянул руку и успокаивающе потрепал его по волосам, - Я выиграл его в тире и подумал, что с ним тебе будет легче уснуть по ночам.
- Значит, - испуганно распахнув глаза, сипло прошептал Харуки, - Ты больше не придешь?
- Ну, ты же уже совсем взрослый, Хару-тян... - тепло улыбнулся ему мужчина.
- Но я не смогу уснуть с этим медведем!
- Я привык засыпать с тобой! - выпалил он отчаянно и порывисто обнял парня, даже немного растерявшегося от такого его поведения. Уткнулся лицом ему в грудь и неожиданно тихо всхлипнул.
- Харуки-сама, - взволнованно вскочил со своего места дворецкий, но встретился поверх головы мальчика с глазами Ко и быстро опустился назад.
- Харуки, но я ведь не могу спать в твоей комнате каждую ночь, - осторожно обнимая его в ответ, выдохнул Ко в макушку все еще вздрагивающего мальчика.
- Ты не придешь, - обреченно прошептал тот и попытался отстраниться. Но Ко не пустил его, привлекая ближе, а потом легко приподнял не успевшего даже среагировать Харуки и усадил на высокий стул возле барной стойки.
- Братец Ко? - вопросительно вскинул глаза Харуки, очень естественным жестом кладя руки на широкие плечи и раздвигая колени, чтобы Ко мог шагнуть ближе.
- Конечно, приду, - улыбнулся ему мужчина, - Как я могу не прийти, когда мой братишка так расстроен?
- Братей Ко, - неуверенно попытался улыбнуться Харуки, обнял его за шею и положил голову ему на плечо. - Тогда, зачем мне этот мишка? - прошептал он ему на ухо почти без голоса.
@темы: яой, фанфики, Monochrome Factor, аниме, PG
Автор: Небо в глазах ангелаНазвание: Я стрелял не в тебяБета: нетПейринг: Кано/АясеРейтинг: NC-17Жанр: романс Статус: законченПредупреждение: возможно ООСОт Автора: для Murat Okamin, который очень хотел затащить меня на конкурс сообщества, но к сожалению я не смогла написать по конкурсной заявке. Так что все только в днев. *шепотом на ушко Мурату*не просто не смогла, а даже не пыталась, потому что не прочитала, точнее прочитала, но осознала и запомнила не так, придя к выводу, что раз Амнезия, значит, надо написать, как Аясе все вспомнил, ну или не совсем все. А вот сейчас перечитала положение о конкурсе и ужаснулась, я ведь поэтому твой фанфик, Мурат, и не откоментила, что мне совершенно не нравиться идея с потерей памяти у Кано. Ну вот совсем не нравиться, поэтому даже не смотря на то, что твой фик шикарен, я не смогла ничего сказать, мне не понравился сам сюжет. Так что в этом конкурсе я точно участвовать не буду, гомен
Я стрелял не в тебяЯ стрелял не в тебя- Кано-сан, вы стреляли в меня? - первое, что спросил Аясе, распахнув полные слез глаза, когда Кано все же растолкал его. За секунду до этого мальчик метался по их общей постели, то ли в бреду, то ли в лихорадке, хотя, конечно же, он был здоров, просто кошмар, приснившийся ему, был таким пугающе реальным, что своей возней Аясе разбудил даже Кано, которого после бурного секса, обычно пушкой было не поднять.- Что? - хриплым спросонья голосом выдохнул тот в заплаканную мордашку парня.- Вы стреляли в меня, - уже не спрашивая, повторил тот, тихо заплакал и попытался отвернуться, но этого Кано, до которого наконец дошла суть вопроса, ему уже не позволил. - Ты вспомнил? - грозно вопросил он, резко разворачивая его к себе лицом.- Да, - судорожно вцепившись в его предплечья, всхлипнул Аясе.- Все вспомнил или нет?- Я не знаю. Но я видел, как вы направили на меня пистолет и выстрелили. Это ведь не сон, да? Так на самом деле было?- От пережитого шока, ты совсем забыл тот день, - пробормотал Кано, отпуская его плечи и скатываясь с мальчика, сжавшегося в комочек, на свою половину кровати.- Но я вспомнил... - попытался возразить тот, прижимая к груди одеяло и не переставая мочить подушку слезами.- Ни черта ты не вспомнил! - жестко хмыкнул Кано, прикрывая глаза рукой, - иначе не задавал бы таких глупых вопросов.- Но...- Плевать! - неожиданно бросил мужчина, словно самому себе, резко придвинулся и подмял изящное и на фоне него, кажущееся почти прозрачным, тело мальчика под себя.- Кано-сан! - испуганно пискнул Аясе, но его руки резко завели за голову, удерживая, словно в тисках, а в мягкие губы впились жадным, требовательным поцелуем. Он пробовал вырываться, правда пробовал, но разве от Кано вырвешься? Он терзал его губы, не давая высвободить руки, резко раздвинул ноги коленом, прижимаясь, и давая ему в полной степени осознать свое желание обладать им сейчас, сию же минуту, в этот самый момент. И Аясе сдался. Обмяк в его руках и невидяще уставился в потолок. Из огромных ультрамариново-синих глаз текли по быстро взмокшим височком слезы, губы дрожали, когда Кано, наконец немного утолив жажду поцелуев, стал торопливо спускаться вдоль его тела вниз, он никогда не забывал хорошо подготовить мальчика, прежде чем в очередной раз овладеть им, поэтому Аясе не было страшно. К легкой боли, которая непременно сопутствовала их близости, он уже привык. Вот только в этот раз все было немного по-другому, и Кано быстро это понял, когда не услышал уже привычного: «Кано-сан, пожалуйста...». Аясе продолжал молчать, когда он страстно ласкал его тело, молчать и не двигаться. Он не выгибался под поцелуями, не раздвигал послушно ножки, сгибая их в коленях и безмолвно моля прижаться ближе, нет. Он просто лежал под ним, и смотрел в потолок. Да, он был возбужден, все-таки спорить со своим телом, когда оно столь отзывчиво на ласки, попросту невозможно. Он и не спорил, он просто плакал и молчал. Когда Кано осознал это, в голове вместо мыслей разлился кляксой алый туман. Возбуждение требовало выхода, и он знал, что легко получит разрядку, если сейчас одним рывком войдет в желанное до безумия и красных кругов перед глазами тело мальчишки. Но в тот момент, когда его член уже упирался в него, он с пугающей четкостью осознал, что если он это сейчас сделает, то потеряет Аясе навсегда.Прокусив губу до крови, зажмурившись, чтобы не видеть его, он сделал над собой усилие, хотя казалось, что черта, из-за которой уже невозможно остановиться, давно уже пройдена, и скатился с мальчишки, оставшегося лежать неподвижно. Сел на кровати спиной к нему. Руки у Кано тряслись. Давно ему не было так хреново. Внутренности выворачивало неутоленное желание. Перед глазами плясали звезды. Не услышав ничего у себя из-за спины, он резко поднялся и ушел в ванную. Иначе просто не удержался, чтобы снова не повернуться и не завершить начатое.Стоя в душе под ледяными струями, которые таковыми в его состоянии вовсе не казались, он вспоминал. Вспоминал, как спасался от преследования. Его тогда крепко прижали, и он с трудом вырвался из западни. Все парни, что были с ним в машине, погибли мгновенное, а он как-то умудрился не только уцелеть, но и сбежать от убийц. Хоть и раненым, но живым. Но в больницу он пойти не мог, домой вернуться тем более. Уж где-где, а там-то его точно ждали. Он брел по улице, зажимая раненое плечо, и понимал, что во всем этом гребаном мире, ему некуда пойти, не к кому обратиться за помощью. Он так привык все свои проблемы решать сам, что так и не сумел нажить друзей, которые приютили бы его, дали бы возможность отлежаться. Он присел отдохнуть где-то в подворотне, среди мусорных бочков и надрывного кошачьего ора из подвального окна. С неба лился дождь, кажется такой же холодный, как сейчас льется с потолка душевой кабины. Он не помнил, дрожал ли, было ли ему больно, он просто знал, что умрет прямо сейчас, если только какой-нибудь ангел не спуститься с небес на землю, чтобы спасти его. И ангел появился, раскрыл над ним зонтик, и предложил помощь. Маленький, хрупкий, светловолосый и голубоглазый, как же он ему улыбался, ради этой улыбки хотелось жить... За воспоминаниями и шумом воды, робкий стук в дверь он услышал не сразу.- Кано-сан, - тихо, приглушенно из-за двери, и, кажется, взволнованно.Мелькнула мысль не отвечать, пусть думает, что хочет, все равно же, после того, как решил, что он стрелял в него, Аясе больше никогда ему не улыбнется той самой его ангельской улыбкой, спасшей от смерти в одиночестве под проливным дождем. Но потом накатила злость. Резко раздвинув шторку, завешиваю душевую кабину, и чуть не сорвав её с петель, Кано, как был мокрым, прошел к двери и резко распахнул.- Что еще? - рыкнул он, впиваясь в заплаканное и покрасневшее от смущения лицо Аясе, злым, неприязненным взглядом. - Хочешь, чтобы я закончил то, что начал?- Кано-сан, - тихо пролепетал тот, неотрывно глядя в его глаза. Мальчика ощутимо протряхивало, но Кано не было дела до его чувств, ровно до того момента, как завернутый в простыню Аясе не стал медленно оседать на пол. Зарычав, он резко вздернул его на ноги и втянул в ванную комнату вслед за собой.Простыня, сдернутая с по-девичьи хрупкого тела, полетела к дальней стене, Кано подхватил Аясе на руки, словно тот ничего не весил, и вместе с ним вошел в душевую кабину. Меняя воду с холодной, от которой, не ожидавший такого мальчик даже закричал в его руках, на теплую, он поставил его на ноги, спиной к себе и положив руки на узкие бедра, притиснул, вжимаясь в него снова напрягшимся от его близости членом.Аясе инстинктивно, чтобы удержаться на ногах уперся руками в стену, низко опуская голову и часто дыша. Кано осторожно поцеловал мальчика в затылок и замер, не зная, что теперь делать. Да, он безумно хотел его. Но в тоже время еще более безумно боялся потерять.- Кано-сан, - всхлипнул уставший ждать от него хоть каких-нибудь действий Аясе, - Почему вы не хотите рассказать мне, как все было, если я вспомнил не правильно?- Потому что я хочу, чтобы ты вспомнил сам, - шепнул тот в аккуратное розовенькое ушко и определившись, опустился сзади мальчика на колени.- Кано-сан, - всхлипнул тот, судорожно скользя пальчиками по гладкому кафелю, когда он раздвинул его ягодицы и приник к испуганно сжавшемуся входу.- Я же знаю, что тебе это нравиться, - хмыкнул Кано, чувствуя, что успокаивается, и желание растерзать любого вставшего на пути, отходит на второй план, вытесненное совсем иным желанием. Ему хотелось, чтобы Аясе было хорошо с ним. Сейчас, в эту самую минуту. А поговорить о прошлом, можно будет и потом. Он же точно знает, что против таких ласк его мальчик точно не сможет устоять. Но тот неожиданно дернулся, и исхитрился резко перевернуться.- Аясе, - угрожающе начал Кано, глядя снизу вверх в невероятно милое в своем диком смущение личико.- Я тоже хочу что-нибудь сделать для Кано-сан, - на одном дыхании выпалил Аясе, отчаянно зажмуриваясь.Сомуку замер. Он не ослышался? Это правда или слуховые галлюцинации?- И что же ты можешь сделать? - хриплым голосом уточнил он, легко поднимаясь на ноги, и вздрогнул, когда узенькие ладошки с тонкими пальчиками робко легли ему на бедра. Выдохнув сквозь зубы, он придвинулся к замершему в нерешительности Аясе и не сильно надавил на хрупкие плечики. И ошеломленно распахнул глаза, когда тот покорно опустился на колени, все еще не открывая глаз, придвинулся еще ближе, не убирая рук с его бедер, и попытался найти губами его член. И ему это удалось. Правда, у Кано тут же появилась судорожная мысль, что он может кончить от одного вида того, как слишком яркие для парня и даже на вид мягкие и гладкие губы Аясе обхватывают головку его члена, а потом юркий язычок сначала робко, но потом уже более уверенно начинает облизывать его. - Аясе, - сдавленно простонал Сомуку. И мальчик тут же распахнул глаза, словно испугавшись, что сделал что-то не так, и попытался отстраниться. Но Кано быстро запустил ладонь в волосы у него на затылке и резко притянул к себе, от чего, не ожидавший от него такого Аясе, лишь шире открыл рот, когда член мужчины оказался так глубоко, как только мальчик мог принять. Он дернулся, но Кано не пустил. Просто не смог себя заставить убрать руку, но немного отодвинулся, отчего пальчики Аясе впились в его бедра до болезненных алых пятен, но Кано это уже не заметил. Потому что мальчик снова отчаянно зажмурился, и уже немного привыкнув к вторжению, принялся посасывать его член, как он сам не раз делал для него. Кано затрясло. Он даже мечтать себе не позволял, что его мальчик когда-нибудь добровольно сделает для него что-то подобное. Но Аясе, как всегда, оказался неподражаем. Мелькнула мысль, что он, действительно, не человек, а ангел - существо не из этого бренного мира, потому что как бы Кано не мучил себя мыслями об их отношениях, давно уже не устраивающих его, когда Аясе вел себя с ним, словно покорный раб с господином, сколько бы не анализировал ситуацию, не искал способов все изменить, ему никогда и в голову не могло прийти, что все может оказаться так просто. Что Аясе, попросту не захочет вписываться в его представления о нем, и все сделает по-своему. Впрочем, как всегда.Кано так быстро потерял контроль, что даже не попытался предупредить мальчика, продолжающего ласкать его член губами и посасывать, что вот-вот кончит. Поэтому, когда струя его спермы ударила ему в горло, Аясе дернулся, выпуская его член изо рта, закашлялся и остатки семени мужчины перепачкали ему лицо и волосы. Но теплые струи воды из душа, под которыми они продолжали стоять, быстро все смыли. И только когда Аясе все еще не поднимая глаз на него, с трудом встал, с непривычки ноги затекли, Кано вспомнил, где и с кем он находиться, до этого пребывая в полной прострации от всего произошедшего. Он резко обхватил мальчика руками и крепко притянул к себе.- Кано-сан, - тихо прошептал тот ему в шею, впиваясь пальчиками в плечи.- Никому тебя не отдам, никогда. Ты только мой. Мой!- Кано-сан, - еще раз повторил он и неожиданно тихо заплакал. - Почему вы ушли тогда, почему остановились? Я так сильно обидел вас?- Да. Сильно. Но считай, что ты уже искупил свою вину, - хмыкнул мужчина, отпуская его от себя.- Значит, вы мне расскажите, как все было на самом деле?- Нет. Я подожду, пока ты вспомнишь.- Но я могу ведь опять вспомнить не правильно, - попытался возмутиться тот, вскидывая глаза и тут же отводя их, явно стесняясь всего, что только что проделал по собственной воле.- Ну, - протянул мужчина задумчиво, - Если ты каждый раз будешь так передо мной извиняться. Я совсем не против выслушивать твои бредни.- Кано-сан!- Просто запомни, я стрелял, но не в тебя...
Я стрелял не в тебя
- Кано-сан, вы стреляли в меня? - первое, что спросил Аясе, распахнув полные слез глаза, когда Кано все же растолкал его. За секунду до этого мальчик метался по их общей постели, то ли в бреду, то ли в лихорадке, хотя, конечно же, он был здоров, просто кошмар, приснившийся ему, был таким пугающе реальным, что своей возней Аясе разбудил даже Кано, которого после бурного секса, обычно пушкой было не поднять.
- Что? - хриплым спросонья голосом выдохнул тот в заплаканную мордашку парня.
- Вы стреляли в меня, - уже не спрашивая, повторил тот, тихо заплакал и попытался отвернуться, но этого Кано, до которого наконец дошла суть вопроса, ему уже не позволил.
- Ты вспомнил? - грозно вопросил он, резко разворачивая его к себе лицом.
- Да, - судорожно вцепившись в его предплечья, всхлипнул Аясе.
- Все вспомнил или нет?
- Я не знаю. Но я видел, как вы направили на меня пистолет и выстрелили. Это ведь не сон, да? Так на самом деле было?
- От пережитого шока, ты совсем забыл тот день, - пробормотал Кано, отпуская его плечи и скатываясь с мальчика, сжавшегося в комочек, на свою половину кровати.
- Но я вспомнил... - попытался возразить тот, прижимая к груди одеяло и не переставая мочить подушку слезами.
- Ни черта ты не вспомнил! - жестко хмыкнул Кано, прикрывая глаза рукой, - иначе не задавал бы таких глупых вопросов.
- Плевать! - неожиданно бросил мужчина, словно самому себе, резко придвинулся и подмял изящное и на фоне него, кажущееся почти прозрачным, тело мальчика под себя.
- Кано-сан! - испуганно пискнул Аясе, но его руки резко завели за голову, удерживая, словно в тисках, а в мягкие губы впились жадным, требовательным поцелуем.
Он пробовал вырываться, правда пробовал, но разве от Кано вырвешься? Он терзал его губы, не давая высвободить руки, резко раздвинул ноги коленом, прижимаясь, и давая ему в полной степени осознать свое желание обладать им сейчас, сию же минуту, в этот самый момент. И Аясе сдался. Обмяк в его руках и невидяще уставился в потолок. Из огромных ультрамариново-синих глаз текли по быстро взмокшим височком слезы, губы дрожали, когда Кано, наконец немного утолив жажду поцелуев, стал торопливо спускаться вдоль его тела вниз, он никогда не забывал хорошо подготовить мальчика, прежде чем в очередной раз овладеть им, поэтому Аясе не было страшно. К легкой боли, которая непременно сопутствовала их близости, он уже привык. Вот только в этот раз все было немного по-другому, и Кано быстро это понял, когда не услышал уже привычного: «Кано-сан, пожалуйста...». Аясе продолжал молчать, когда он страстно ласкал его тело, молчать и не двигаться. Он не выгибался под поцелуями, не раздвигал послушно ножки, сгибая их в коленях и безмолвно моля прижаться ближе, нет. Он просто лежал под ним, и смотрел в потолок. Да, он был возбужден, все-таки спорить со своим телом, когда оно столь отзывчиво на ласки, попросту невозможно. Он и не спорил, он просто плакал и молчал. Когда Кано осознал это, в голове вместо мыслей разлился кляксой алый туман. Возбуждение требовало выхода, и он знал, что легко получит разрядку, если сейчас одним рывком войдет в желанное до безумия и красных кругов перед глазами тело мальчишки. Но в тот момент, когда его член уже упирался в него, он с пугающей четкостью осознал, что если он это сейчас сделает, то потеряет Аясе навсегда.
Прокусив губу до крови, зажмурившись, чтобы не видеть его, он сделал над собой усилие, хотя казалось, что черта, из-за которой уже невозможно остановиться, давно уже пройдена, и скатился с мальчишки, оставшегося лежать неподвижно. Сел на кровати спиной к нему. Руки у Кано тряслись. Давно ему не было так хреново. Внутренности выворачивало неутоленное желание. Перед глазами плясали звезды. Не услышав ничего у себя из-за спины, он резко поднялся и ушел в ванную. Иначе просто не удержался, чтобы снова не повернуться и не завершить начатое.
Стоя в душе под ледяными струями, которые таковыми в его состоянии вовсе не казались, он вспоминал. Вспоминал, как спасался от преследования. Его тогда крепко прижали, и он с трудом вырвался из западни. Все парни, что были с ним в машине, погибли мгновенное, а он как-то умудрился не только уцелеть, но и сбежать от убийц. Хоть и раненым, но живым. Но в больницу он пойти не мог, домой вернуться тем более. Уж где-где, а там-то его точно ждали. Он брел по улице, зажимая раненое плечо, и понимал, что во всем этом гребаном мире, ему некуда пойти, не к кому обратиться за помощью. Он так привык все свои проблемы решать сам, что так и не сумел нажить друзей, которые приютили бы его, дали бы возможность отлежаться. Он присел отдохнуть где-то в подворотне, среди мусорных бочков и надрывного кошачьего ора из подвального окна. С неба лился дождь, кажется такой же холодный, как сейчас льется с потолка душевой кабины. Он не помнил, дрожал ли, было ли ему больно, он просто знал, что умрет прямо сейчас, если только какой-нибудь ангел не спуститься с небес на землю, чтобы спасти его. И ангел появился, раскрыл над ним зонтик, и предложил помощь. Маленький, хрупкий, светловолосый и голубоглазый, как же он ему улыбался, ради этой улыбки хотелось жить...
За воспоминаниями и шумом воды, робкий стук в дверь он услышал не сразу.
- Кано-сан, - тихо, приглушенно из-за двери, и, кажется, взволнованно.
Мелькнула мысль не отвечать, пусть думает, что хочет, все равно же, после того, как решил, что он стрелял в него, Аясе больше никогда ему не улыбнется той самой его ангельской улыбкой, спасшей от смерти в одиночестве под проливным дождем. Но потом накатила злость. Резко раздвинув шторку, завешиваю душевую кабину, и чуть не сорвав её с петель, Кано, как был мокрым, прошел к двери и резко распахнул.
- Что еще? - рыкнул он, впиваясь в заплаканное и покрасневшее от смущения лицо Аясе, злым, неприязненным взглядом. - Хочешь, чтобы я закончил то, что начал?
- Кано-сан, - тихо пролепетал тот, неотрывно глядя в его глаза.
Мальчика ощутимо протряхивало, но Кано не было дела до его чувств, ровно до того момента, как завернутый в простыню Аясе не стал медленно оседать на пол. Зарычав, он резко вздернул его на ноги и втянул в ванную комнату вслед за собой.
Простыня, сдернутая с по-девичьи хрупкого тела, полетела к дальней стене, Кано подхватил Аясе на руки, словно тот ничего не весил, и вместе с ним вошел в душевую кабину. Меняя воду с холодной, от которой, не ожидавший такого мальчик даже закричал в его руках, на теплую, он поставил его на ноги, спиной к себе и положив руки на узкие бедра, притиснул, вжимаясь в него снова напрягшимся от его близости членом.
Аясе инстинктивно, чтобы удержаться на ногах уперся руками в стену, низко опуская голову и часто дыша. Кано осторожно поцеловал мальчика в затылок и замер, не зная, что теперь делать. Да, он безумно хотел его. Но в тоже время еще более безумно боялся потерять.
- Кано-сан, - всхлипнул уставший ждать от него хоть каких-нибудь действий Аясе, - Почему вы не хотите рассказать мне, как все было, если я вспомнил не правильно?
- Потому что я хочу, чтобы ты вспомнил сам, - шепнул тот в аккуратное розовенькое ушко и определившись, опустился сзади мальчика на колени.
- Кано-сан, - всхлипнул тот, судорожно скользя пальчиками по гладкому кафелю, когда он раздвинул его ягодицы и приник к испуганно сжавшемуся входу.
- Я же знаю, что тебе это нравиться, - хмыкнул Кано, чувствуя, что успокаивается, и желание растерзать любого вставшего на пути, отходит на второй план, вытесненное совсем иным желанием.
Ему хотелось, чтобы Аясе было хорошо с ним. Сейчас, в эту самую минуту. А поговорить о прошлом, можно будет и потом. Он же точно знает, что против таких ласк его мальчик точно не сможет устоять. Но тот неожиданно дернулся, и исхитрился резко перевернуться.
- Аясе, - угрожающе начал Кано, глядя снизу вверх в невероятно милое в своем диком смущение личико.
- Я тоже хочу что-нибудь сделать для Кано-сан, - на одном дыхании выпалил Аясе, отчаянно зажмуриваясь.
Сомуку замер. Он не ослышался? Это правда или слуховые галлюцинации?
- И что же ты можешь сделать? - хриплым голосом уточнил он, легко поднимаясь на ноги, и вздрогнул, когда узенькие ладошки с тонкими пальчиками робко легли ему на бедра. Выдохнув сквозь зубы, он придвинулся к замершему в нерешительности Аясе и не сильно надавил на хрупкие плечики. И ошеломленно распахнул глаза, когда тот покорно опустился на колени, все еще не открывая глаз, придвинулся еще ближе, не убирая рук с его бедер, и попытался найти губами его член. И ему это удалось. Правда, у Кано тут же появилась судорожная мысль, что он может кончить от одного вида того, как слишком яркие для парня и даже на вид мягкие и гладкие губы Аясе обхватывают головку его члена, а потом юркий язычок сначала робко, но потом уже более уверенно начинает облизывать его.
- Аясе, - сдавленно простонал Сомуку. И мальчик тут же распахнул глаза, словно испугавшись, что сделал что-то не так, и попытался отстраниться. Но Кано быстро запустил ладонь в волосы у него на затылке и резко притянул к себе, от чего, не ожидавший от него такого Аясе, лишь шире открыл рот, когда член мужчины оказался так глубоко, как только мальчик мог принять. Он дернулся, но Кано не пустил. Просто не смог себя заставить убрать руку, но немного отодвинулся, отчего пальчики Аясе впились в его бедра до болезненных алых пятен, но Кано это уже не заметил. Потому что мальчик снова отчаянно зажмурился, и уже немного привыкнув к вторжению, принялся посасывать его член, как он сам не раз делал для него. Кано затрясло. Он даже мечтать себе не позволял, что его мальчик когда-нибудь добровольно сделает для него что-то подобное. Но Аясе, как всегда, оказался неподражаем. Мелькнула мысль, что он, действительно, не человек, а ангел - существо не из этого бренного мира, потому что как бы Кано не мучил себя мыслями об их отношениях, давно уже не устраивающих его, когда Аясе вел себя с ним, словно покорный раб с господином, сколько бы не анализировал ситуацию, не искал способов все изменить, ему никогда и в голову не могло прийти, что все может оказаться так просто. Что Аясе, попросту не захочет вписываться в его представления о нем, и все сделает по-своему. Впрочем, как всегда.
Кано так быстро потерял контроль, что даже не попытался предупредить мальчика, продолжающего ласкать его член губами и посасывать, что вот-вот кончит. Поэтому, когда струя его спермы ударила ему в горло, Аясе дернулся, выпуская его член изо рта, закашлялся и остатки семени мужчины перепачкали ему лицо и волосы. Но теплые струи воды из душа, под которыми они продолжали стоять, быстро все смыли.
И только когда Аясе все еще не поднимая глаз на него, с трудом встал, с непривычки ноги затекли, Кано вспомнил, где и с кем он находиться, до этого пребывая в полной прострации от всего произошедшего. Он резко обхватил мальчика руками и крепко притянул к себе.
- Кано-сан, - тихо прошептал тот ему в шею, впиваясь пальчиками в плечи.
- Никому тебя не отдам, никогда. Ты только мой. Мой!
- Кано-сан, - еще раз повторил он и неожиданно тихо заплакал. - Почему вы ушли тогда, почему остановились? Я так сильно обидел вас?
- Да. Сильно. Но считай, что ты уже искупил свою вину, - хмыкнул мужчина, отпуская его от себя.
- Значит, вы мне расскажите, как все было на самом деле?
- Нет. Я подожду, пока ты вспомнишь.
- Но я могу ведь опять вспомнить не правильно, - попытался возмутиться тот, вскидывая глаза и тут же отводя их, явно стесняясь всего, что только что проделал по собственной воле.
- Ну, - протянул мужчина задумчиво, - Если ты каждый раз будешь так передо мной извиняться. Я совсем не против выслушивать твои бредни.
- Кано-сан!
@темы: Okane ga Nai, манга, яой, фанфики, NC-17
Название: Ах, эта свадьба!Автор: Небо в глазах ангелаБета: нетПейринг: Себастиан/СиэльРейтинг: NC-17Жанр: романс Размер: миниСтатус: законченДискламер: даже не претендуюПредупреждение: 1. напоминаю, в дневе я выкладываю не беченые фики, поэтому большая просьба ошибок не пугаться; 2. Полный ООС и Себастиана, и СиэляОт Автора: написано в качестве подарка Fucking Singing Princess, которая хотела фик, где дело у бедного Сиэльки дошло до свадьбы, хотя он этого жутко не хотел, и вот уже в последний момент, (когда все столпились у алтаря) приходит Себ и нафиг его оттуда забирает (читай: спасает)))
Ах, эта свадьба! Ах, эта свадьба!
Ах, эта свадьба!
- Себастиан, - тихо зовет меня мой юный граф.
Голос у него ровный, но я-то знаю, сколько усилий ему приходится прилагать, чтобы он не дрожал. После них сил контролировать собственное тело уже не остается. Его протряхивает крупная дрожь. Ему сейчас по-настоящему жутко. Так жутко, как не было даже в самой ожесточенное перестрелке с какими-нибудь нарушителями спокойствия Её Величества Королевы, каких за свои не полные восемнадцать лет юный граф не без моей помощи уничтожил великое множество. Но разве стрельба, убийства, человеческая низость могут сравниться с таким в сущности обыденным действом, как собственная свадьба незнающего жалости к врагам Фантомхайва. Нет смысла отвечать, не так ли?
- Да, мой господин, - склоняюсь в учтивом поклоне.
Эта фраза и склоненная голова, сопутствующая ей, за годы службы ему стали так привычны, кажется даже странным, что когда-нибудь будет иначе.
- Как я выгляжу? - тихо спрашивает юный граф.
Как же он еще юн, как же прекрасен в своей беспомощности перед обещанием, данным вовсе не им. Но исполнять навязанный ему долг перед невестой придется все же ему.
- Великолепно, мой лорд, - ему в зеркальном отражении моя улыбка кажется лукавой. Я всегда ему так улыбаюсь, это уже что-то вроде условного рефлекса. Но сейчас я вовсе не лукавлю.
Он, действительно, великолепен, мой маленький лорд. В белоснежном фраке и с синей розой (редчайший сорт) в петлице, изумительно оттеняющий цвет глаза, не скрытого повязкой. Светло-пепельные волосы, кажущиеся в ярком свете, заливающим комнату, светло-голубыми, зачесаны на косой пробор и смазаны специальным гелем, чтобы не растрепались. Лицо с возрастом сменило мягкость детских черт, на строгость почти взрослого человека. Но я-то знаю, что в семнадцать лет он все равно еще ребенок, пусть и так отчаянно старающийся выглядеть взрослым.
- Не стоит волноваться, мой господин, - демонстративно отступаю на шаг, - Уверяю, леди Элизабет будет в восторге.
При этих словах в его взгляде появляется такое непередаваемое брезгливое выражение, что я просто не желаю сдерживать улыбку.
Он не просто её не любит, эта женитьба уничтожила в его сердце все светлые и покровительственные чувства, которые там еще оставались. Думаю, это был удачный ход позволить графу Скотти в его желании сплавить единственную дочь в хорошие руки зайти так далеко. Сиэль просто не смог ему отказать, тем более, когда на него надавили мыслью, что бедная Лиззи так давно, с самого детства, страстно любит его, что, если он откажет ей, не переживет позора. Все-таки в личных отношениях мой господин бывает невыразимо беспомощен. Так не привычно видеть его таким, и так восхитительно.
- Что-нибудь еще, мой лорд? - интересуюсь я, прекрасно зная, чего бы ему хотелось, но он просто не может позволить высказать свое пожелание вслух. А ведь я, действительно, мог бы помочь ему, но мне хочется, чтобы он сам попросил меня, сам приказал избавить его от этого бремени столь нежелательной помолвки.
- Нет, наверное, - в его голосе проскальзывает неуверенность, но еще не дрожь. Зато плечи вздрагивают под моими ладонями так сильно, что мне приходиться прилагать усилие, чтобы не растянуть губы в очередной улыбке.
- Вы дрожите, мой господин, - мой голос мягок, я знаю, как заставить этого гордого мальчишку трепетать от одного звучания моего голоса. Я так хорошо его знаю, но он все еще не разучился удивлять меня.
Я знаю, что совсем недавно маленький лорд стал осознавать, что его не привлекают ни женщины, ни мужчины. Зато его непостижимым для него самого образом влечет ко мне. Он уже тоже это знает, и даже понимает, к чему может привести столь запретное увлечение. Но я не ожидал, что он может решиться на что-то подобное, по крайней мере, до его предполагаемой свадьбы, точнее за пару часов до нее.
Сиэль делает один единственный маленький шаг и вжимается в мою грудь спиной, тихо шепчет.
- Так согрей меня, - не отрывая взгляда от глаз моего отражения. Но я то знаю, что эта дрожь вовсе не от холода.
- Вы думаете, это разумно, просить меня об этом за несколько часов до вашей свадьбы? - спрашиваю, чтобы скрыть собственное замешательство. Да, я - демон, хладнокровный и беспощадный, но только этот мальчишка может выбить меня из равновесия, растопить лед неподвластных человеческому пониманию эмоций одной единственной фразой.
- Ну и что! - тут же требовательно бросает он, не желая демонстрировать мне, как же его самого смутил и ошарашил собственный порыв, но я и так это знаю.
- Это приказ? - уточняю я, и его ответ в очередной раз меня удивляет. Приятно быть удивленным, не правда ли?
- Нет. Это просьба, - прикрывая глаза и облокачиваясь на меня всем весом, шепчет он, - Я хочу узнать каково это, делить ложе с демоном до того, как буду обязан хранить верность Лиззи.
- Вы желаете меня? - шепчу в покрасневшее маленькое ушко, дышу неповторимым запахом его волос, и думаю о том, как восхитительно будет расчесывать их пальцами, лежа в постели.
- Почему ты не можешь без дополнительных вопросов? - почти без голоса шепчет он, не открывая глаз.
- Я - демон, - отзываюсь я, привлекая его чуть ближе, обхватываю руками и наслаждаюсь тем, как судорожно сжимаются тонкие пальцы на лацканах моего фрака.
- Это тебя не оправдывает, - шепчет он. Снимаю с его глаза так раздражающую меня повязку. Знаю, почему он скрывает печать нашего с ним контракта от посторонних глаз. Но, когда мы наедине, мне нравиться видеть на его теле этот символ принадлежности. Ведь не только я принадлежу ему, но и он мне. И это неоспоримо.
Убираю от него руки, он снова зовет меня по имени, протестуя и не позволяя отстраниться.
- Перчатки, - мой лорд. Или вы желаете, чтобы я ласкал вас так?
Он вздрагивает от откровенности моего предложения, но отзывается.
- Нет. Сними.
- Слушаюсь.
Стягиваю перчатки, отбрасываю куда-то на пол. Он тут же перехватывает мои руки, одну возвращает себе на живот и накрывает своей ладонью, с пальцами другой переплетает свои пальцы. И замирает в нерешительности. Даже в семнадцать слишком юн, даже после сатанинского алтаря и бессчетного числа смертей, слишком наивен.
Высвобождаю пальцы, он не протестуют. И тут же скольжу ладонью вдоль всего его тела к паху. Он вздрагивает, когда я накрываю его и начинаю аккуратно и бережно массировать.
Его дыхание учащается, еще минута и он сам неосознанно начинает потираться об мою ладонь. Откидывает голову мне на плечо, широко распахивает глаза и тянется к моим губам. Приподнимаю его подбородок пальцами, поглаживаю по скуле и невесомо касаюсь мягких губ. Так невинно, что он мычит что-то протестующее и пытается углубить поцелуй, раздвигает мои губы языком, но я не размыкаю зубов и чувствую, как мой маленький лорд начинает злиться.
Он так привык получать все и сразу, что просто не желает терпеть моего промедления. Прикусывает губу, почти до крови. Да, это должно быть неприятно, как думается ему, но когда он снова пытается раздвинуть мои губы, язычком непроизвольно скользит по месту укуса, у меня темнеет в глазах. Это человеческое тело слишком не совершенно, слишком непосредственно в своих желаниях, но я умею контролировать его.
Отстраняюсь и вижу, как маленький лорд привстает на цыпочки, снова тянется за моими ускользающими губами, и даже пытается повернуться ко мне всем корпусом и надавить запрокинутой рукой мне на затылок. Не поддаюсь.
Резко поворачиваю его снова ко мне спиной. Он шипит сквозь зубы проклятия на мою голову, но не успевает начать отбиваться и вспомнить, что он хозяин и может приказать. Вынуждаю его сделать шаг вперед и опереться ладонями на большое зеркало, занимающее стену от пола и почти до потолка.
- Себастиан! - стонет Сиэль сквозь зубы, когда я раздергиваю застежки на его белоснежных брюках. Его голос дрожит и вибрирует, возбуждает.
- Черное на белом, мой господин, - насмешливо шепчу ему в шею, прослеживая её изгиб языком, - Красиво, не так ли?
Он пытается что-то ответить, но в этот момент мои пальцы смыкаются на его члене, и его голос тонет в пронзительном вскрике. Он так возбужден, что первое касание приносит уже не облегчение или удовольствие, а боль, которая быстро сменяется им, когда я начинаю скользить пальцами по всей длине. Он дергается, а я, не удержавшись, впиваюсь в его шею над воротом белоснежной рубашки так сильно, что оставляю пламенеющую алую метку.
- Вам не нравиться, мой господин? Мне прекратить? - поддразниваю, прекрасно зная, что он ответит.
- Нет! - в голосе неподдельный ужас. Конечно, страшно лишиться рая за шаг до него.
Я вижу в зеркале, как мои влажные от его выступившей смазки пальцы скользят по твердому члену, как мой юный граф вталкивается в мою ладонь. Как пылают его щеки, шея и даже аккуратные ушки. Как маленький лорд закусывает губу в одном лишь стремлении заглушить свои собственные надрывные стоны.
- Не молчите, мой господин. Мне нравится слышать о вашем наслаждении.
Он отрицательно мотает головой. Тогда я зажимаю его губы пальцами, поглаживаю, и когда он неосознанно приоткрывает их, проталкиваю два пальца ему в ротик. Он дергается, но я не позволяю ему отстраниться. Сжимаю его член чуть сильнее, провожу большим пальцем по влажной головке. Он приглушенно стонет, прикусывает мои пальцы, и я тут же начинаю ласкать его резче и быстрее. Я чувствую, что он больше не выдержит. Мой маленький лорд неосознанно сосет мои пальцы, трется об меня всем телом. Его бедра двигаются за ласкающей его рукой. И ему уже все равно услышу я его или нет.
За секунду до того, как он кончает, изливаясь в мою ладонь, я вынимаю из его рта пальцы, и он громко кричит мое имя в момент оргазма, запрокидывая голову мне на плечо. Как же сладко видеть его таким!
- Себастиан, - обессилено шепчет мой гордый мальчик, с трудом удерживаясь на ногах.
Поднимаю перепачканную им ладонь к лицу, другой рукой удерживаю графа подле себя и слизываю его неповторимый вкус с пальцев.
Он видит это в зеркале, и я смотрю в глаза его отражению неотрывно, а потом кладу свою уже очищенную ладонь поверх его, которой он упирается в отражающее нас стекло.
- Что-нибудь еще, мой господин? - аккуратно сжимая тонкие пальчики, интересуюсь я тоном прилежного слуги. Я такой и есть, разве нет?
- Что? - он так растрепан и растерян, что просто не может не вызывать умиления. Улыбаюсь и повторяю вопрос.
- Вы хотели бы получить от меня что-то еще, или вернемся к свадебным приготовлениям?
Его взгляд на миг темнеет. Я знаю, что сейчас он борется с самим собой, чтобы не отдать такой простой и такой смертоносный приказ, но через секунду в его глазах появляется беспомощность и отрешенность. И я понимаю, кто победил на этот раз, конечно, долг. Но он все равно упрямо шепчет, больше не встречаясь взглядом с моим отражением.
- Я хочу тебя полностью.
- До назначенного времени осталось чуть больше часа. Вы опоздаете на собственную свадьбу, если мы продолжим.
- Я не смогу изменять Лиззи, когда мы станем мужем и женой. Просто не смогу её предать, - в его голосе сейчас столько неприкрытых эмоций. Не нужно ничего угадывать и домысливать, и так понятно с кем бы предпочел остаться дьявольский дворянин, если бы ему оставили право выбора. На самом деле оно у него все еще есть, просто он не хочет этого видеть.
- А ей простите предательство?
- Лиззи никогда не предаст меня, - вскидывает голову он, распрямляется и вынуждает меня отстраниться.
Отступаю. Ну, что ж, похоже, юный граф все еще не принял как данность, что ему положено судьбой раз за разом проходить через предательство самых близких ему людей. Это похоже на проклятье. Но я-то точно знаю, что это вовсе не чей-нибудь злой умысел, а просто Судьба, играющая замысловатую шахматную партию своими пешками, одной из которых является и он, великолепный Фантомхайв. Лишь я никогда не предам его, как бы он не боялся моей лжи и притворства, потому что не принадлежу этому миру, потому что не подвластен его судьбе.
Я буду верным до самого конца, и точно знаю, что мой маленький лорд уже привык верить только мне. Но иногда его охватывает ностальгия по давно утерянному детству, последней ниточкой к которому все еще является его невеста. И они вместе с прошлым тянут его на дно. Но я обязан хранить моего господина, и я удержу его на плаву, пусть и ценой его веры в людей, которой и так почти не осталось.
Старая церковь. Когда-то здесь отдавали последнюю дань Мадам Рэд, и мой господин намеренно запаздывая, входил в высокие двери в вихре алых лепестков с саваном им под цвет в руках. Мадам любила красный цвет и запах крови. Её хоронили в белом саване и с ароматом лилий, пропитавшем все вокруг, от него чесался нос, и возникало чувство неправильности всего происходящего. Маленький мальчик с печальным строгим лицом, так не похожий на ангела, и мертвая женщина, с которой пришел он проститься.
Сегодня тоже повсюду были лилии. Белые, большие, пахучие. Они пропитали собой все и в самой церкви, и вокруг неё тоже. Но сегодня не было похорон, сегодня в её стенах должна была состояться свадьба последнего из рода Фантомхайв и дочери графа Скотти Элизабет.
Невеста прекрасна и очаровательна, я еще не видел, но слышал, как перешептывались её подружки во главе с Паулой, служанкой и компаньонкой. Жаль ли мне портить им столь долгожданный и радостный день? Ничуть. Я - демон, и кроме моего господина не питаю к людям никаких чувств. Разве что, порой, испытываю легкое раздражение от абсурдности их существования и нелепости поступков.
Для того, чтобы привести прическу и костюм графа в надлежащий вид, ушло не так много времени. И мы добрались бы до места бракосочетания куда быстрей, если бы выезжая, Сиэль не приказал сесть на «козлы» Барду, а меня усадил вместе с собой в карету. Стоило ей тронуться с места, как мой отважный господин оказался у меня на коленях и впился в губы требовательным поцелуем, не оставляя шансов на отказ. Мы целовались всю дорогу, он быстро устал от моей жадности и властного нетерпения, и сдался, уже не целуя, а позволяя целовать себя. Он был послушным, и льнул ко мне, как когда-то прижимался всем телом в минуты слабости еще будучи совсем ребенком. От его непосредственности кружилась голова, в очередной раз напоминая о несовершенстве человеческого тела.
Вот только губы теперь у графа Фантомхайва, смиренно ожидающего свою невесту у алтаря, немного припухшие, но он стоит с прямой спиной и гордо вскинутой головой, чтобы никому не пришло в голову интересоваться столь вызывающе-ярким цветом его губ.
Через минуту тяжелые двустворчатые двери распахнулись, и к алтарю, ступая неспешно и торжественно, граф Скотти повел свою единственную дочь. Мне безразлична человеческая внешность, разве только вид моего господина приятен для моих глаз, но если смотреть непредвзято, Элизабет, действительно, выглядела прелестно. Смущенная, радостная, воздушная, как облако, в пышных белоснежных юбках и белыми лилиями в волосах и в букете невесты, похожая на ангела, но, что выгодно для меня, вовсе не ангел, разве что падший.
Я пропустил начальные слова брачных клятв. Человечески обряды, даже сатанинские, никогда не вызывали во мне должного трепета. Но мне нужно было услышать одну единственную фразу в завершающей его части, которая перечеркнет все это лицемерие, так искусно разыгранное перед глазами моего господина, ослепленного своими собственными представлениями о чести и долге дворянина.
- Если кто-то из присутствующих в этом зале, знает причину, по которой эти двое любящих сердец не могут соединиться священными узами брака перед лицом Господа нашего, - вещал тем временем священник, - Пусть встанет и назовет её.
Вот и все. Спектакль закончен. Занавес.
- Если нет таковых...
- Прошу прощения, - голос из середины зала, дрогнувший, но решительный.
Неприметный мужчина, со шляпой в руке и распахнутом сером плаще.
- Сэр? - растерянно захлопал глазами священник, впрочем, как почти все присутствующие в этом зале.
- Мое имя Роберт Бэнс, я - частный детектив, и у меня пакет для его светлости Фантомхайва.
- Сейчас?! - грозно вскричал граф Скотти, вскакивая со своего места.
- Да, сэр, - невозмутимо отозвался детектив, выходя в центральный проход и направляясь к замершему у алтаря Сиэлю.
- Это не слыханно! - не унимался отец невесты. Не уверен, что он знает, о чем речь, но вполне возможно, что все же о чем-то ему известно.
Но уже поздно, что-то менять. Она сама облегчила мне задачу, точнее настойчивость её тетушки, родной сестры отца, которой никогда не нравился Сиэль. Она свела свою племянницу с одним легкомысленным, но чрезвычайно обходительным баронетом. Мой господин никогда не уделял должного внимания своей невесте. Ничего удивительного, что она растаяла в объятиях куда менее хладнокровного мужчины. Но это предательство ей дорого обойдется. Я лично позаботился об этом.
- Подождите, граф! - коротко бросил мой господин, принимая конверт из рук нанятого мной детектива.
Всего один взгляд и Сиэль быстро запихнул фотокарточки обратно, чтобы не компрометировать Элизабет еще больше. Благородный жест, но вряд ли он станет делать для неё что-то еще.
- Прошу прощения, дорогие гости, но у меня есть несколько вопросов к моей невесте, - холодно произнес он, беря за руку чуть не плачущую Лиззи, и увел её в одну из боковых дверей.
Не спешу за ними. Зачем? Я все равно успею.
- Как это понимать, Фантомхайв! - брызжет слюной Скотти, похоже, он все же не знает об измене дочери.
- Взгляните, - коротко кивает Сиэль на лежащий на краю стола конверт, даже не пытаясь успокоить рыдающую навзрыд невесту, растерявшую всю свою ангельскую привлекательность.
- Что это, Лиззи? - изумленно оборачивается к дочери граф, разворачивая к ней особо удавшийся снимок, где она взахлеб целуется с новым ухажером.
- Простите меня, простите, - покачиваясь вперед-назад, как заведенная, повторяет она, не переставая плакать.
На лице её отца сменяются несколько раз гнев и растерянность, пока он не поднимает взгляд от дочери, на моего господина.
- Граф?
- Я сожалею. Я мог бы простить ей много, но не предательство.
- Вы же понимаете, граф Скотти? - с нажимом произносит мой юный лорд, уже все решив для себя.
- Могу ли я надеяться, что...
- Да. Безусловно. Эти снимки ваши, и я позабочусь, чтобы они никогда больше не появились.
- Сиэль, ты бросаешь меня? - раздается дрожащий голосок несостоявшейся невесты.
- Я не упрекаю тебя Лиззи. Но не могу связать свою жизнь с женщиной, в самом начале сумевшей предать меня.
- Но, я...
- Но я могу остаться для тебя просто другом, если ты захочешь.
- Но, Сиэль...
- Мне жаль. Прошу прощения, - учтиво склоняет голову Сиэль, и быстро покидает и дочь, и растерянно смотрящего ему в след отца.
- Ты все спланировал, - не спрашивает, утверждает мой господин. Тогда зачем отвечать? Поэтому молчу, лишь улыбаюсь, как всегда лукаво.
- Почему ты не сказал мне раньше?
- Мне было интересно, как далеко вы готовы зайти ради неё.
- Ты же знаешь, что она здесь совершенно не причем.
- Хорошо, ради долга.
- Считаешь, что в моей жизни оправдан лишь один долг. Тот, что я несу перед тобой?
- Уверен в этом.
- Ты самонадеян.
- Я - демон.
- И почему ты не устаешь напоминать мне об этом? - глядя в окно, со вздохом произносит он.
- Чтобы вы не забывали, с кем имеете дело.
- Я и так всегда это помню.
- Разве? - насмешливо интересуюсь я. Он знает, на что я намекаю, но предпочитает промолчать.
- Себастиан.
- Я все еще хочу заполучить тебя полностью.
@темы: яой, фанфики, аниме, Kuroshitsuji, NC-17
Прятки с тигром
Акихито следовало показать специалистам, размышлял Асами, ужиная с одной не в меру назойливой особой. Он никогда бы не согласился на эту встречу, если бы юная вертихвостка не была еще и скандально известной журналисткой, вдолбившей себе в голову написать о хладнокровном бизнесмене Асами Рюичи, высокое положение которого в известных кругах, и тайна, которой он окутал свою личную жизнь, не давали покоя многим. В итоге вот уже минут сорок мисс Тен Ли беззастенчиво строила ему глазки и без устали щебетала, пока Асами предельно осторожно отвечал на все её вопросы и думал совершенно о другом. Он не сразу заметил, что с его юным любовником происходит что-то странное. В силу характера, будучи довольно нечувствительным к таким вещам, он просто не обращал поначалу внимание на покрасневшие глаза, встрепанный вид, который казался в случае Акихито вполне обычным, легкую заторможенность в движения и рассеянность. Он сам был очень занят делами, накопившимися за время его больничного режима в связи с ранением, думать о посторонних вещах, даже об Акихито, просто не оставалось времени. И, возможно, все так бы и оставалось, если бы несколько ночей подряд Такаба не будил его тихим поскуливанием и плачем. Проснувшись в первый раз он даже не понял, что могло его разбудить, но когда почувствовал, как к боку прижался Акихито, который, так и не проснувшись, продолжал тихо скулить и всхлипывать, а по мокрым щекам катились слезы. Разумеется, Рюичи первым делом растолкал его, чтобы выяснить, что случилось. Но Акихито лишь растерянно похлопал мутными от сна и слез глазами и, так ничего и не сказав, неожиданно придвинулся еще ближе и сам, без понуканий со стороны старшего любовника, положил голову ему на плечо. Так продолжалось несколько раз. С утра Такаба на все его расспросы неизменно отвечал, что не помнит, что ему сниться, и не зал, что плачет во сне, пока Асами ему не сказал об этом. Но после нескольких таких ночей, Рюичи стал замечать за мальчишкой и другие странности. Он часто касался татуировки на тыльной стороне ладони, невзначай, неосознанно, но все же. Мало говорил, почти не сопротивлялся, когда Асами грубо притискивал его к себе и начинал целовать, а потом и овладевал там, где ему вздумалось это сделать, пусть даже на кухонном столе. Но что ему не нравилось больше всего, обладая до безумия отзывчивым на его ласку телом, Акихито вспыхивал почти мгновенно, отдаваясь бездумно и страстно, крича его имя в момент оргазма, сводя с ума звучанием голоса, полным неприкрытой чувственности, но и так же быстро потухал, когда все заканчивалось. Слезал со стола, когда Асами отстранялся, кончив в него, и, не произнося ни слова, плелся в ванную, чтобы смыть с себя все следы безумной страсти. Вот это бесило и раздражало Рюичи больше всего.
Бросив взгляд на девушку продолжающую сыпать глупейшими вопросами, в своих попытках раскрыть все его тайны, Рюичи неожиданно вспомнил, как Акихито там, на лайнере Фейлона кинулся к нему, прижимаясь всем телом и ища защиты, так непосредственно и искренне, что в его чувствах к нему просто сложно было сомневаться, и мечтательно улыбнулся. Теперь-то он уж точно никуда от себя его не отпустить, пусть даже приодеться захватить с собой мальчишку в бездну ада. И почти сразу почувствовал на себе посторонний взгляд, но ни повернуться к окну, возле которого находился их столик, ни стереть с лица улыбку он не успел. На секунду ослепила вспышка фотоаппарата. Асами резко вскочил. На улицу тут же кинулся один из телохранителей. Журналистка растерянно захлопала глазами, попыталась было что-то спросить, но, наткнувшись на жесткий взгляд Асами, предпочла промолчать. Но, конечно же, неизвестного фотографа найти не удалось. Зато это оказалось удачным поводом закруглить беседу.
Домой Асами возвращался с преотвратным настроением, и даже мысль, что там его ждет Акихито, теплый, податливый, словно свечной воск, и сладкий, словно шоколад с имбирем, все равно не грела. Зато было стойкое желание кого-нибудь пристрелить. Да, похоже, Такаба сегодня придется не сладко. Но Асами точно знал, что мальчишке, как бы от сам не отрицал это, нравился грубый секс, и заводил он его куда сильнее. Асами таким он тоже нравился, хоть в этом их вкусы совпадали. Но квартира встретила его тишиной и запустением. В принципе, Акихито мог где-нибудь и задержаться. Но на общем фоне раздражения и даже злости, Асами просто не желал терпеть отсутствие любовника, когда он сам так желал заполучить его тело в свои руки. Сейчас. Немедленно.
Рюичи отдал короткий приказ - «Разыскать!», и подчиненные тут же взялись за трубки телефонов, пока сам Асами удалился в комнату. Хотелось выпить. Зачем себе отказывать, не так ли?
Виски обжег горло, но требуемого расслабления не принес. Пить резко расхотелось. Отставив бокал на зеркальный столик, Рюичи откинулся на спинку дивана, и прикрыл глаза. В дверь вошел один из телохранителей.
- Босс, вы позволите, посмотреть все ли его вещи на месте?
- Его телефон не отвечает, похоже, что он избавился от сим-карты. Дневная смена говорит, что он до вечера не покидал спальни, а потом неожиданно собрался и ушел с небольшой вещевой сумкой в руках.
- То есть ты хочешь сказать, - ледяным тоном, - Что он сбежал?
- Вполне вероятно предположить именно это... - с трудом выдерживая взгляд хозяина, кивнул тот.
- Найти, - коротко бросил он.
- Да, босс.
- Босс, мы нашли его, - коротко произнес один из подчиненных, входя в кабинет к Асами, словно в клетку к разъяренному тигру. О том, что Рюичи Асами не терпит поражений, знали все. Но мало кто мог предположить, что бегство мальчишки-любовника, которого многие даже после истории с Фейлоном не воспринимали всерьез, искренне полагая, что парень просто попал под раздачу, когда Токийский тигр и Китайский дракон выясняли отношения и пытались переделить сферы влияния, вызовет такую реакцию хладнокровного бизнесмена.
Первым делом были подняты все информаторы в Гонконге. Если Такаба вздумал сбежать к Фейлону, Асами точно знал, чем это кончиться для этого несносного папарацци. Но все осведомители и шпионы в один голос утверждали, что мальчишка в Китае не появлялся. Значит, он все же не покидал Японию. На поиски тут же были брошены все резервы. Пока Рюичи тихо, а порой и не очень тихо, бесился за закрытыми дверями личного кабинета, и раз за разом возвращался в пустую постель, его подчиненные методично обыскивали страну во всех направлениях. Кто ищет, тот всегда найдет, не так ли?
- Где? - коротко спросил Асами, на жестком лице которого не дрогнул ни один мускул.
- В Канагава у родных.
- Родных?
- Да. У него там мать, отец, бабушка и дедушка. Вы не знали?
- Нет. Не знал. Когда мы встретились, за ним присматривал один тип. Я думал, Такаба сирота.
- Да. Все тоже поначалу так думали. Но тут одному парню пришло в голову проверить.
- Ясно. Надеюсь, вы его не спугнули.
- Нет.
- Тогда едим, - жестко усмехнулся Рюичи, так что, у подчиненного по спине забегали нервные мурашки. Не повезло этому парню, Такабе, таким телохранитель своего босса еще не видел.
По дороге до убежища Акихито, Асами размышлял, как так получилось, что за все время знакомства с мальчишкой он так и не озаботился поинтересоваться его прошлым. Откуда он, из какой семьи, и остались ли у него живые родственники. Как оказалось, остались и не мало. Сам Рюичи был единственным ребенком в семье, а после гибели родителей остался совершенно один, почему-то казалось, что и у Такабы было что-то в этом роде. Но нет, сейчас просматривая довольно пухлое досье, составленное на всех членов семьи Такаба, он искренне недоумевал, как он, умеющий просчитывать все на несколько шагов вперед в бизнесе, мог так проколоться в личной жизни. То, что Акихито - это и есть его самая настоящая личная жизнь, которую он в ближайшее время не собирался менять ни при каких обстоятельствах, Рюичи не сомневался. Он просто так решил, и мнение самого Акихито на этот счет его, как водиться, интересовало весьма мало.
Водитель уверенно притормозил возле небольшого классического японского дома. Асами несколько минут изучал место обитания семьи Такаба, прежде чем выбраться из машины. Если Акихито дома, самым разумным было бы схватить этого вздорного мальчишку, запихнуть в машину и увезти отсюда, как бы он не возмущался и не орал. Встречаться с его родственниками Асами категорически не хотелось. Во-первых, неизвестно, что Акихито им наплел про их отношения, и вообще, сказал ли, что в его жизни существует он, Асами Рюичи. Во-вторых, даже если им о нем известно, в чем Асами сильно сомневался, скорей всего они попробуют не отпустить к нему Акихито, а быть грубым с родителями Такабы и тем самым перечеркивать и без того ставшими слишком запутанными и хрупкими отношения, было бы нежелательно.
Тем не менее, он подошел к двери, жестом приказав телохранителям остаться позади него, и деликатно постучал. Дверь открыла женщина средних лет, с довольно непримечательной внешностью, разве что глаза были не карими, как у большинства японцев, а голубыми, наверное, кто-то из предков все же был из европейцев, да и волосы у неё были не угольно-черные, а темно-русые. Понятно теперь от кого они достались Акихито.
- Здравствуйте, - вежливо склонил голову Асами, неотрывно глядя в изумленно расширившиеся глаза женщины. По фотографиям из личных дел, предоставленных ему на всех членов семьи, он сразу определил, что это мать Такабы, Маю.
- Здравствуйте, - справившись с удивлением, произнесла женщина, - Асами-сан, - на его имени её голос дрогнул, но она тут же попыталась скрыть свою неуверенность за приветливой улыбкой, - Проходите, пожалуйста.
Сказать, что Асами был удивлен, значит, ничего не сказать. Да, он предполагал, что Такаба, нуждаясь в утешении после всего случившегося с ним за прошедший год, мог искать его у кого-нибудь из родных, например, у матери. Но он и предположить не мог, что та, так быстро его узнает.
- Садитесь, пожалуйста, - произнесла женщина, жестом указывая на одно из кресел в общем зале. На самом деле, меблировка дома удивительно сочетала в себе как традиционно японские представления о уютном жилище, так и европейские. Поэтому Асами, который никогда не любил эту манеру сидеть на полу, вполне удовлетворило предложенное ему кресло.
- Я могу вам что-нибудь предложить? - тем временем любезно поинтересовалась Маю Такаба.
- Нет, благодарю вас, - вежливо отозвался Асами, глазами указывая на место напротив. Может быть, и неправильно распоряжаться в чужом доме, но он не был бы собой, если бы не привык все и всегда брать в свои руки. Женщина послушно присела на самый краешек, и под его взглядом, словно школьница, сложила руки на колени.
- Акихито рассказывал обо мне? - начал он, но его перебили.
- Вы приехали забрать его?
- Как хорошо, - неожиданно тепло улыбнулась она, но, спохватившись, отвела взгляд, - Извините, просто я рада, что вы все же не навсегда бросили моего сына.
- Я его не бросал. Он сам сбежал от меня, - произнес Асами, судорожно анализируя, как могло получиться, что Такаба не просто рассказал он нем, но и, похоже, объяснил, в каких отношениях они с ним состояли.
- Да? Извините, - тут же сникла Маю, - Акихито очень скрытный. Он никому не позволяет вмешиваться, даже если у него проблемы.
- Тогда откуда вы знаете обо мне?
- Он звал вас во сне, несколько раз, будя меня своим криком. Наши комнаты расположены рядом, поэтому, я всегда слышала, когда он был маленьким, если он плакал во сне, - тихо пояснила она, глядя в пол.
- И что он вам ответил на утро?
- На утро? О, нет, что вы, - махнула она рукой и печально улыбнулась, - Утром он бы уже ни за что не признался, поэтому я зашла к нему ночью, и он рассказал, что уехал из Токио не потому, что не смог жить самостоятельно, а просто не хотел больше встречаться с одним человеком. С вами, Асами-сан. Я, сначала, подумала, что вы были друзьями, или он на вас работал, и в чем-то провинился. Но потом, я нашла в его вещах вашу фотографию, где вы улыбаетесь ему, и...
- Мою фотографию? - уточнил Асами, доподлинно зная, что никогда не фотографировался с Акихито. Он вообще не любил фотографироваться, что при его роде деятельности неудивительно.
- Да, где вы ужинаете в ресторане.
- Вы не покажете мне её?
- О, конечно, я могла бы, но понимаете, я наткнулась на неё случайно, когда он уже спал, а я зашла проверить все ли у него в порядке, под подушкой торчал уголок какой-то бумажки, вот я и вытащила её.
- То есть вы не знаете, где он прячет её днем?
- Я думаю, носит с собой.
- Понятно. А где сейчас ваш сын?
- Выгуливает собаку, - произнесла женщина рассеянно, но тут же подняла на него неожиданно твердый взгляд, - Значит, я не ошиблась, и вы с моим сыном...
- Любовники, - закончил за неё Асами, наблюдая, как на лице женщины сменяются все оттенки эмоций, он недоверия, до негодования, и какой-то странной покорности и печали. - Вас это оскорбляет?
- Нет. Вы, наверное, уже знаете, что у нас с мужем есть и старшие сыновья.
- Да, знаю.
- Поэтому то, что мой младший сын, скорей всего, никогда не порадует нас с мужем внуками, я еще могу пережить. Но видеть то, как он мучается без вас, это просто невыносимо. Поймите меня, Асами-сан, он мой сын и каким бы он не был я все равно буду любить его любым, но я не знаю, как бы он смог жить дальше, если бы вы не приехали за ним.
Она подняла на Рюичи полные слез глаза, с трудом удерживая соленую влагу в уголках глаз, и не позволяя скатиться по щекам. Теперь Асами было ясно, откуда в Акихито тот несгибаемых характер, который, как оказалось, не смогло сломать даже заключение в плену у Фейлона. Иначе он никогда бы не сумел вот так бросить его.
- Вас не смущает, - ровным голосом поинтересовался он, - Что я заберу его, даже если он будет сопротивляться и орать?
- Смущает, - призналась она, - Но я знаю своего сына, он очень гордый и даже своенравный, он будет сопротивляться, даже если его сердце быть кричать в полный голос совсем о другом.
- Вы очень сильная женщина, - тихо обронил бизнесмен, понимая, что делает комплемент не для того, чтобы смягчить предыдущий вопрос, а просто потому, что не может его не сделать.
- Благодарю, вас, - нашла в себе силы улыбнуться та, - Может быть чаю?
- Не откажусь.
- Асами! - раздался гневный окрик от двери, - Какого черта ты тут делаешь?!
- Акихито, - тут же укорила его мать, - Не кричи так громко, это просто невежливо.
Под её взглядом Такаба, уже набравший в грудь воздух, чтобы орать и дальше, тут же сдулся и отвел взгляд, от сузившихся глаз мужчины, не предвещавших для него ничего хорошего.
- Извини, пожалуйста.
- Знаете, мне очень нужно сбегать в магазин, я отойду ненадолго, а вы с Асами-сан поговорите тут без меня.
- Но, мама... - начал было Акихито, но тут же умолк, так как и сам прекрасно знал, что теперь уж точно от разговора не отвертеться, Асами просто ему не позволит.
- Мой шофер отвезет вас, - произнес Асами, вставая.
- Ой, ну что вы. Здесь всего два шага, и я потом хотела зайти к соседке, так что я лучше сама, - натянуто улыбаясь, произнесла женщина, подхватывая сумочку и выходя за дверь. На пороге она обернулась, - Акихито, я знаю, как порой трудно бывает признаться, но постарайся хотя бы не обманывать себя самого.
- Хорошо, мама, - тихо прошептал Такаба ей в след.
- Что ты сказал моей матери! - тут же взвился он, оборачиваясь и лишь беспомощно пискнул, когда его сгребли в охапку сильные руки, а рот накрыли властные губы, не позволяя ни выдохнуть, ни слова сказать. И да, как и сотню раз прежде, целоваться с Асами было до слабости в коленях сладко, но в тоже время больно, но эта боль уже давно стала казаться такой привычной, такой правильной, что даже от неё Акихито не мог отказаться, отвечая на поцелуй, обхватывая мужчину за шею и даже преставая на цыпочки, чтобы им обоим при их разнице в росте было удобно.
- Где твоя комната? - прорычал Асами, резко отстраняясь, и вздергивая на ноги парня, попытавшегося осесть на пол от накатившей слабости.
- На верху, - онемевшими губами, выдохнул тот. За этот месяц он уже и забыл, как это бывает, когда Асами страстно желает его, и его собственное тело послушно цепенеет от предвкушения, а в голове не остается ни одной здравой мысли, лишь осколки каких-то образов и звенящая пустота.
- Идем, - жестко бросил Асами, но когда Акихито даже не сдвинулся с места, просто взвалил его к себе на плечо и стал подниматься по ступенькам.
- Асами! - наконец очнулся тот, и начал отбиваться, молотя по широкой спине кулаками, но куда там. Они оба прекрасно понимали, что как бы он сейчас не сопротивлялся, уже ничего не поможет, пока Асами не удовлетворит свое страстное желание обладать им.
Но Рюичи ждало разочарование. Он почему-то решил, что раз в гостиной этакий сплав европейского и азиатского интерьера, то и в спальне будет так же, но оказалось, что Такаба спит вовсе не на кровати, а на футоне, который сейчас был аккуратно свернут и убран в шкаф. Он резко поставил парня на ноги, и впился в светло-карие глаза взглядом.
- И что теперь? - дерзко ухмыльнулся этот несносный мальчишка, за что и поплатился вновь. Асами вернул ему ухмылку, только в ней теперь была и ярость и жажда покорить, поработить, подмять под себя. Что он с удовольствием и сделал, опрокидывая громко вскрикнувшего Акихито на пол, и придавливая своим собственным телом.
- Асами! - попытавшись вырваться, вскричал тот. Но кто ему теперь позволил бы такое?
Рюичи снова впился в его губы, заглушая и крики и протяжные стоны, которые, возбужденный всем происходящим Акихито, просто уже не мог сдержать, как бы не старался. Его руки шарили по гибкому, извивающемуся под ним телу, которое заводила его все больше и больше, с каждым новым рывком уже в неосознанной попытке вырваться. Он ведь прекрасно видел, как раскраснелось лицо Акихито, как его голова мотается из стороны в сторону по полу, как он закусывает губы, чтобы не стонать от непереносимого наслаждения, когда пальцы любовника стали ласкать его там, внизу, где пожар сжигал их обоих, удивительно, что еще не дотла. И да, это было сладко, обладать его телом и знать, что уже давно владеешь и душой.
Асами заставил его приподнять бедра, складывая почти пополам, и резко толкнулся в него, проникая одним толчком почти наполовину. Акихито больше не мог терпеть, он впился в его плечи, царапая, и отчаянно, проникновенно закричал, двигаясь навстречу, разрывающей его боли, и насаживаясь на большой член, растягивающий его, и дарящий просто непередаваемое словами наслаждение.
- Асами! - выгибаясь в сильных руках и двигаясь вместе с любовником в рваном ритме, кричал он, срываясь на какой-то нечленораздельный рык, пока Рюичи двигался в нем глубоко, резко, сильно, до самого предела. И им обоим уже было плевать, что в таком темпе Акихито мог бы снова пострадать, потому что их сжигало одно желание, и ни один не хотел уступать и тем более останавливаться, не сейчас, и, наверное, даже не потом...
- Собирайся. Мы уезжаем, - коротко бросил Асами, вставая с распластанного под ним Акихито.
- Что? - приподнялся на локте тот, с трудом разгибная затекшие ноги. Внутри было все еще тепло и мокро от семени мужчины, и он точно знал, что если встанет сейчас, оно потечет по его бедрам. Но в ванну, поскорей смыть с себя все это, отчего-то сейчас совсем не хотелось. Все тело ломило, но в тоже время, это казалось таким правильным, что лишаться этого ощущения под струями теплой воды, казалось просто кощунством.
- Ты стал хуже слышать? - усмехнулся Асами, оправляя одежду, и поднимая с пола варварски сдернутый Акихито пиджак, - У меня не так много времени, как ты можешь себе вообразить.
- Я никуда с тобой не поеду! - тут же вскочил на ноги Такаба, и сейчас, в гневе, ему было плевать, что на нем только одна рубашка, да и та лишившаяся большинства пуговиц, а по ногам течет быстро подсыхающая сперма.
- Вот как? - тихо и страшно произнес Асами, оборачиваясь.
- Собираешься увести меня силой? - когда это Акихито умел сдаваться? - Валяй! Если тебе так хочется проблем с полицией. Думаешь, моя мать нормально отнесется к тому, что её сына прямо из родного дома похитил какой-то подозрительный тип?
- Не подозрительный тип, - насмешливо уточнил Рюичи, подходя к воинственно сверкающему глазами Акихито и почти невесомо проводя пальцами по алеющей щеке, Такаба резко оттолкнул от себя его руку, но пятиться не стал. - И не похитил, - пояснил Асами, - А увез с собой любовник.
- Что? - резко севшим голосом прошептал Акихито, и тут же закричал, подаваясь вперед и вцепляясь в рубашку на груди мужчины, - Как ты мог ей рассказать о нас?! - зашипел он, но Рютичи заметил, как в уголках глаз вскипели слезы отчаяния.
- Ты недооцениваешь свою мать, Акихито, - неожиданно мягко произнес он, привлекая его к себе. И все равно меньше всего ожидал, что тот на столь странный со стороны взрослого любовника жест, возьмет и разреветься у него на груди.
Акихито плакал отчаянно, вжимался мокрой мордашкой ему в грудь, обжигая кожу теплыми слезами, через быстро впитывающую их ткань шелковой рубашки. Его плечи вздрагивали под руками, и он продолжал хвататься за Асами, как утопающий хватается за соломинку, даже зная, что она ничем не сможет ему помочь.
Рюичи ничего не оставалось сделать, как привлечь его к себе еще ближе, обнять и тихо нашептывать что-то успокаивающее, пока Акихито не затих в его руках, чтобы воспринять то, что он собирался ему сказать.
- Я ничего ей не говорил, она сама обо всем догадалась.
- Как? - горько всхлипнул тот, попытавшись отстраниться, но Асами его от себя не отпустил.
- Она видела у тебя мою фотографию.
- Что? - резко поднял голову с его плеча Акихито.
- Она сказала, что я на ней тебе улыбаюсь, - подхватив его за подбородок и не давая отвести взгляд, произнес он. Такаба так мучительно покраснел, и даже отвернуться попытался, но куда там, у Асами всегда были просто железные пальцы.
- Откуда у нас с тобой могла бы появиться общая фотография?
- А чего ей появляться, - с вызовом тут же заявил Акихито, лучшая защита - это нападение. - Фотошоп и все дела.
- А исходники?
- Какая тебе разница?! - снова сорвался на крик парень и резко оттолкнул от себя замешкавшегося мужчину. - Мне в душ надо, между прочим, - буркнул он недовольно.
- Так иди, - отозвался Асами, - А я пока оценю твое владение фотошопом.
- Не дождешься! - зашипел Акихито, и коротко вскрикнул, когда железные пальцы Асами сомкнулись на его запястье, и он резко дернул его на себя.
- Как долго ты будешь лгать самому себе, Акихито? - выдохнул ему в лицо Асами, - Непослушным мальчикам, все же стоит иногда слушаться старших.
- Это тебя что? - все так же нахально хмыкнул тот, за что и получил довольно чувствительный подзатыльник, - Ай!
- Не хочешь услышать меня. Прислушайся к словам собственной матери.
- Она ничего не знает...
- Не знает, какой ты!
- И какой же?
- Такой!
- Вот, когда определишься, какой, тогда и поговорим. А теперь ты, кажется, в душ собирался?
- И пойду!
- Вот и иди. Я буду ждать тебя в машине. Не задерживайся.
- Вот еще! Ты думаешь, я выйду?
- Уверен в этом, - коротко целуя мальчишку, не успевшего среагировать на такой его порыв, выдохнул Асами.
Фотография нашлась быстро. Не в бумажнике, или во внутреннем кармане ветровки, а в сумке с фотоаппаратом, вот уж с чем Акихито никогда не расставался. Небольшая, 10 на 15, довольно качественная, если не знать наверняка, никогда бы не догадался, что это умелый монтаж. И Асами ужинал вовсе не с Акихито, улыбающимся ему в ответ, тепло и немного грустно, а с журналисткой. Зато теперь становилось понятно, что спровоцировало Такабу на побег. Он их видел и понял все неправильно. Приятно, когда тебя ревнуют, не правда ли? Особенно, когда это делает человек, который далеко тебе не безразличен. Усмехнувшись своим мыслям, Асами захватил с собой сумку с фотоаппаратом и злополучную фотографию и спустился к машине.
Акихито довольно долго не было, так что бизнесмен стал испытывать нетерпение, да и постоянно звонивший телефон, не давал покоя. Все же эта незапланированная поездка в его деловом расписании для многих оказалась весьма неожиданной, а все хотели видеть Асами Рюичи срочно и по ну очень важным делам. Но когда он собирался уже сам подняться за ним, вернулась Такаба-сан, и он счел за благо, позволить им с сыном поговорить.
Акихито появился через пол часа после возвращения матери, с сумкой через плечо и дерзким взглядом, который так нравился Асами. Он забрался на пассажирское сиденье рядом с ним и насупился.
- Верни, - не глядя в его сторону, бросил он.
- Нет. Считай, что это теперь мой экземпляр.
- Ага. А если твоя подружка найдет?
- Ревнуешь?
- Вот еще!
- Тогда почему сбежал?
- Захотелось.
- Вот как? - резко дернув его на себя и не позволяя отстраниться, выдохнул Асами во взлохмаченную и еще влажную после душа макушку.
- Да, так! Да, пусти ты! - дернулся Такаба и тут же оказался сидящим на коленях мужчины верхом.
Один взгляд Рюичи в переднее зеркало и водитель тут же нажал кнопку, и непроницаемая перегородка между салоном и водительским сиденьем бесшумно поднялась.
- Дорога обещает быть долгой, - выдохнул Асами в покрасневшее лицо замершего Акихито.
- Ты маньяк? - совершенно серьезно спросил тот.
- Сексуальный? - уточнил Асами, дождался, когда мальчишка кивнет, и подтвердил, - Определенно. Особенно, после такого.
- Какого? - тут же насторожился Акихито.
- Этой твоей фотографии. Меня даже радует то, что ты не можешь сказать это словами.
- Да, что сказать-то? - наигранно удивился Акихито, но не попытался ни сползти с его колен, ни избежать взгляда, лишь губу закусил, почти до крови, но Асами потянулся к нему губами и очень медленно обвел их языком, не позволяя причинить себе боль. И Акихито сам подался ему на встречу, обвил руками шею, зарылся пальцами в жесткие волосы и поцеловал очень нежно, так, как никогда не целовал раньше, но всегда мечтал.
- Что просто жить без меня не можешь, - прошептал Асами, изучая губами покорно выгнутую для него шейку, отвечая на предыдущий вопрос.
- Могу, - упрямо пробормотал Акихито, ерзая на его коленях, стремясь вжаться в него и бедрами и пахом, и всем своим существом.
- Не можешь, - отрезал Асами, не отступая.
- Могу! - упрямо вскрикнул Акихито, когда он довольно болезненно прикусил мочку уха.
- А вот и нет.
- Я об этом и сказал, - гортанно рассмеялся Асами, спуская с узких бедер, уже расстегнутые джинсы вместе с бельем.
- Не об этом! - упрямо замотал головой Акихито, приподнимаясь и прогибаясь в пояснице, чтобы им обоим было удобнее обнажать друг друга.
- Именно о том.
- Хорошо, я признаюсь, если... ах! - простонал он, когда пальцы мужчины проникли в него, не глубоко, но все равно болезненно, но как же сладко.
- Если... - напомнил Асами, разрабатывая его вход пальцами, и лаская языком сосок, влажно и очень чувственно, Акихито, упирающийся плечами в потолок машины, просто не мог не стонать от наслаждение под этой лаской, просто не мог.
- Если ты поставишь её в рамочку в своем офисе! - выстанывая каждое слово и судорожными рывками раз за разом насаживаясь на растягивающие его пальцы, прошептал Акихито.
- Как банально, - усмехнулся Рюичи, вынимая пальцы, и направляя себе, когда Такаба сам опустился бедрами на его член.
- Асами! - гортанно вскрикнул он и почти тут же начал двигаться, не в силах больше терпеть.
- Хорошо, будет тебе рамочка в офисе, - прорычал тот, вколачиваясь в его тело резко и глубоко, как нравилось им обоим. - Теперь ты!
- Я не могу без тебя! - закричал Акихито надрывно, прогибаясь, насаживаясь и кончая в ласкающую его член руку вместе с ним.
- Не могу, - обессилено и почти не слышно.
@темы: You're My Loveprize in Viewfinder, манга, яой, фанфики, NC-17
@темы: сенен-ай, фанфики, аниме, Kuroshitsuji, PG
Ангелы не плачут
Часть #1
Вы говорите, в райских кущах ангелы не плачут? Какая, право слово, чушь! Быть может, вечно юные, парящие по облакам крылатые мальчики в большинстве своем и не плачут, но среди них тоже встречаются те, кто сохранил память о прошлой, человеческой жизни. Это не признак слабости, скорее силы. У райских врат воспоминания о печалях и горестях прошлой жизни истаивают, оставляя после себя лишь блаженную пустоту. Но тот, кто некогда носил имя Сиэля Фантомхайва и два не очень лестных прозвища дьявольского дворянина и пса королевы, врата не проходил. Старший ангел вознес его на небеса прямо из ада, минуя их, поэтому он помнил и не желал забывать.
Грустный маленький ангел с голубовато-пепельными волосами и глазами цвета сапфировых звезд провел в райских кущах довольно много времени - целую вечность или единый миг. Он слишком быстро перестал считать, прежде чем другие ангелы сумели отыскать его укрытие на дальнем облаке вдали от их забав. Они подлетали к нему, щебетали, смеялись, звали играть, или, наоборот, если появлялся кто-нибудь из старших ангелов, задавали мудреные вопросы, стремясь вызвать на философский диспут, увлечь за собой, но тщетно. Он продолжал молчать и смотрел, словно бы и не было вокруг него никого, кроме неба и облаков.
Слух о странном ангеле распространился быстро, многие пытались не только заговорить с ним, но и растормошить, но стоило кому-нибудь протянуть к нему руку, он отдергивался, словно от удара плетью. И его оставляли в покое, не желая обижать, причинять боль.
Сиэль мог бы провести на своем облаке в добровольном изгнании не одну вечность, если бы перед ним не появился тот ангел, который лишил его возможности выполнить свою часть договора, вынудил предать того, кому была обещана его душа, предать самого Дьявола. Но не чувство вины грызло его, а тоска, глубокая и всеобъемлющая, затягивающая в свои омуты, из которых не вынырнуть, не всплыть на поверхность, можно лишь погружаться все глубже и глубже в темноту, лишенную забвения.
- Почему ты молчишь? - грозно вопросил ангел, хмуря брови.
Сиэль все так же, как раньше, до него, не произнес ни слова и не взглянул на подлетевшего к нему.
- Ты совершенно напрасно сам себя наказываешь. Ты не виноват в том, что он обманом заманил тебя в ловушку нечестивого контракта, - принялся увещевать он, не понимая, да и не желая понимать истинную причину молчания мальчика, - Твоя епитимья не имеет смысла.
- Ты раньше был священником, - прошептал мальчик едва слышно, и поднял лишенные выражения глаза.
- Ты говоришь со мной, - продолжил он, постепенно снова обретая голос и вспоминая как говорить, - Как с человеком. Ведь это на людей церковники накладывают наказания во искупления грехов. Но ты - не мой священник, а я - не твой прихожанин.
- Ты помнишь человеческую жизнь. Это мое упущение. Идем, врата помогут тебе.
- Ты хочешь помнить боль?
- Та боль для меня была как подтверждение жизни.
- Когда ты был человеком, возможно, но теперь...
- Мне все равно, - перебил его он, - Я не желаю забывать.
- Дьявол развратил тебя, - печально вздохнул ангел, глядя на мальчика с поникшими за спиной крыльями, глазами, полными сочувствия, так похожего на жалость. Сиэль ненавидел, когда его жалели. Он сжал губы в тонкую линию, на щеках заалел нервный румянец, но он сдерживал себя. Сочувствие ангела оскорбляло, но как было избежать его?
- Я не напрашивался в рай, - произнес он холодно.
- Но ты же не станешь утверждать, что желал бы остаться во власти Дьявола?
- А что ели и так?
- Что?! - вскричал ангел, не сдержавшись, сверкая очами. Но, встретившись с ледяным взглядом сапфировых глаз, замолк и стушевался, - Это не нам решать. Не я допустил тебя в рай, я лишь исполнял волю Его, - понимая, что оправдывается перед ребенком, все равно не смог не сказать он, - Ты, действительно, хочешь обратно?
- Во власть Дьявола?
- Но в раю ты мог бы встретиться своих родных и близких, почему ты до сих пор не разыскал их?
- Я оплакал их давным-давно. Что бы я мог сказать им сейчас?
- А ему? Ты нашел бы, что сказать Дьяволу?
- Да. Мне есть, что ему сказать.
- Ты отравлен его ядом.
- Возможно. Но это сладкий яд, я не откажусь от него. Не то, что твое сочувствие, - не удержавшись, произнес Сиэль, и ангел осознал, что этот мальчик нормальным ангелом не станет никогда.
- Я могу отправить тебя на землю, - стараясь больше не встречаться взглядом с сапфировыми глазами, произнес он, досадуя на себя самого, - Но так как тебя приняли в рай не невинной душой, а перерожденным ангелом, даже вернувшись к людям, человеком ты не станешь.
- А демоном? - требовательно вопросил Сиэль и даже подался вперед, вцепляясь пальцами в рукав ангельской туники, заставляя его смотреть себе в глаза.
- Ты этого хочешь? Сеять хаос и разрушения?
- Нет. Но если это единственный способ встретиться с ним... - пробормотал тот, стушевавшись.
- Не единственный. Но я не стану подсказывать тебе, - отрезал старший ангел твердо и вырвал руку, - Я отправлю тебя на землю, это единственное, что я могу сделать для тебя.
- О большем не прошу.
Часть #2
Как на улицах современного Лондона сможет выжить мальчик воспитывающийся и живший в викторианскую эпоху? Наверное, никак. Но Сиэля и при жизни нельзя было назвать обычным, скорее весьма и весьма необычным ребенком, а уж после возвращения на землю из райский кущ, он стал совсем самостоятельным, ведь у него была цель, которой он желал достичь любыми доступными ему способами.
Почему он выбрал далеко не благополучный район, и целенаправленно продолжал сюда возвращаться, после непродолжительных вылазок в центр многомиллионного города? Все просто. Здесь, где некому не было дела до проблем и несчастий живущего рядом проще было затеряться и не привлечь нежелательного внимания. Да и освоиться с новыми реалиями было как-то легче в запустении заброшенного дома, который все еще не снесли, воздвигнув на его месте новостройку, лишь потому, что в управе города шли ожесточенные споры с комитетом культурного наследия, так как когда-то этот дом был резиденцией одного вельможи во времена еще королевы Виктории. Сиэль и выбрал его за это. Потому что он помнил и этот дом, в период его расцвета, и даже его хозяина, надменного и властного толстячка, который у юного графа Фаетомхайва вызывал лишь зубовный скрежет, потому что неизменно подчеркивал то, какой Сиэль еще юный и право голоса у него в палате пэров быть не может. Теперь некогда богатое поместье превратилось в заброшенный особняк, потускневший, обрюзгший, но все еще хранящий память о былом величии. И маленький печальный ангел, в которого был превращен Сиэль Фантомхайв, поселился здесь в надежде найти уединения. Но не нашел.
Одинокий мальчик с печальными глазами слишком быстро привлек внимание ошивающихся без дела подростков. В неблагополучных семьях, как известно, дети и не думают про школу, прогуливая и предпочитая любой науке мотание по улицам и легкие заработки грабежом или распространением легких, а иногда и не очень легких наркотиков. А Сиэль, появившийся на их территории недавно, не примкнул ни к одной из уличных банд, да и вообще не проявлял к ним ни малейшего интереса. Зато он ходил в библиотеку, неизменно беря оттуда книги, столько, сколько ему позволял брать старый и в силу возраста мнительный библиотекарь. Ведь надо же ему было откуда-то узнать, как сильно изменился мир в его отсутствие? Оказалось что так сильно, что даже страшно. Нет, Сиэль не испытывал настоящий страх, просто отчетливо ощущал насколько нынешний Лондон чужд ему и отвратителен. Да, он и при прошлой жизни не питал к этому вечно задымленному городу особой привязанности, но все-таки находил его относительно терпимым. А тут... тут все было по-другому. Слишком шумно, слишком тесно, слишком озлобленно, если смотреть на лица людей. В них не осталось той интеллигентности и привитых с малых лет манер, только сплошные амбиции, дурное воспитания и ненависть ко всему на свете, особенно к себе подобным, хоть в малейшей степени отличавшимся от них самих. Тем не менее, старый особняк он покидать не желал ни при каких обстоятельствах. Но уже через месяц, к нему пришли.
- Эй, сопляк, ты здесь? - раздался откуда-то снизу прокуренный хриплый голос. Он вряд ли мог принадлежать человеку намного старше, чем было Сиэлю в момент смерти, но наглости и нахальства в нем было хоть отбавляй.
Сиэль в раздражении захлопнул очередной толстый том энциклопедии, которую, расщедрившись, разрешил ему взять на дом библиотекарь, и поднялся с не заправленной шаткой кровати. Нет, обычно бывший граф старался содержать свое временное жилище в чистоте и порядке, хоть и не мог делать это с виртуозностью своего бывшего дворецкого, но, тем не менее, он за этим следил. Просто сегодня был ужасный день, и настроение у него было прескверным.
Спускаться не хотелось, но, судя по звукам внизу, скоро нахал, потревоживший его, сам поднимется сюда, а этого Сиэль совершенно не желал. Не то чтобы он опасался, что на него натравят кого-нибудь из инквизиции, он уже доподлинно знал, что её нет в этом мире, замешанном на техническом прогрессе, а не на росте души. Просто не хотел, чтобы кто-то из посторонних видел на полу его спальни уже не по одному разу перечерченную пентаграмму. Он все еще желал вызвать демона, вот только не знал пока как.
- Ты что-то хотел? - свесившись через перила лестницы второго этажа, полюбопытствовал Сиэль, разглядывая коренастого парня и двух его товарищей, методично обваривающих первый этаж. Откуда он узнал, что именно этот из трех узколобых парней и есть главный? Все просто, за самый нахальный вид и взгляд хозяина жизни, которым он вовсе не являлся.
- О, а вот и наша девочка-припевочка! - осклабился тот, демонстративно вытаскивая из пачки сигарету и прикуривая от зажигалке поднесено одним из его товарищей, - А ну-ка спускайся, сейчас мы тебя жизни учить будем.
- Хорошо. Попробуй, - легко согласился Сиэль, послушно спускаясь. Нет, даже будучи графом, он никогда не любил насилие и уличные драки, да и вообще предпочитал решать любые вопросы скорее посредствам интеллектуального превосходства, чем физического. Но здесь, похоже, по-другому уже не получиться.
- Ну что, парни. Вы только гляньте на эту цацу, - пощелкал языком главарь, оказавшийся выше Сиэля лишь на пол головы, - Оттянемся? Он, подишь, еще и не знает, что такое грубая мужская ласка, - примерзко ухмыльнулся он.
- А чё, и правда, Сэм, давай его оприходуем? - тут же подхватил другой.
И тут Сиэль, до этого молча смотревший на них чистыми глазами, жестко усмехнулся. Он, конечно же, не видел, что появилось при этом в его взгляде, но главарь быстро стер ухмылку со своего лица. Подростки в бандах, напоминают стаю шакалов, которым никогда не дорасти до волков, но инстинкты у них уже не человеческие, а больше звериные, и они способны очень быстро почувствовать, когда превосходство не на их стороне. Да, Сиэль был все так же хрупок и невысок, каким был в момент своей смерти, в шестнадцать лет не сильно превзойдя в росте и ширине плеч себя двенадцатилетнего. Похоже, ему все же передалась изящность матери, а не типично мужская фигура высокого и даже на вид крепкого отца. Но взгляд у него был совсем не детским, таким, каким от стал после гибели на алтаре безумных сектантов его так и не прожитого до конца детства.
- Нас трое, а ты один! - зашипел главарь надвигаясь, но медленно, так как подспудно чувствовал, что не стоит спешить с выводами, ошибка может обойтись куда дороже пары ссадин.
- Это не делает тебе чести, - пожал плечами Сиэль и тоже сделал шаг навстречу. Главарь попятился.
- Ты думаешь, что справишься со всеми? Да вместо нас придет вся банда!
- И скольких мне придется убить, прежде чем вы угомонитесь?
- Эй-эй, парень, ты не заговаривайся тут. Убьешь - тебя посадят.
- А найдут?
- Найдут! Не полиция, так наши, как найдут, так пожалеешь, что вообще на свет родился!
- Проверим?
- А ну иди сюда, щенок! - зарычал главарь и бросился на него, но Сиэль изящно ушел в сторону и парень со всей дури впечатался лицом в широкий столбик перил лестницы, как раз начинавшейся позади Сиэля.
- Уй, черт! - выплюнул он, выбитый по собственной тупости зуб, - Мочи его ребята!
Но зачем бы Себастиану было учить юного господина фехтованию и умению держать удар? Разумеется, как раз для таких случаев. И если в двенадцать лет, Сиэль вряд ли мог представлять реальную угрозу для нападавших, то к шестнадцати вполне освоился и научился постоять за себя, по крайней мере перед обычными людьми, а не потусторонними силами, как те же шинигами.
Короткая схватка была окончена очень быстро. Противники валялись на полу и зажимали покалеченные конечности и ушибленные места.
- Убью! - ныл на одной ноте главарь и чуть ли не всхлипывал от обиды и унижения.
- Попробуй, - пожал плечами Сиэль, и хотел уже было подняться к себе наверх, но резко передумал. В голову неожиданно пришла простая мысль, удивительно, что он не додумался об этом раньше.
Вздернув за шкирку пострадавшего больше других главаря, которого подельники назвали Сэмом, он потащил его, слабо упирающегося, на второй этаж.
- Куда ты меня тащишь?
- Скоро увидишь.
- Пусти! - попытался вывернуться тот, но Сиэль резко придвинулся к нему и вцепился тонкими пальцами в горло. Глаза засияли неприкрытой ненавистью. О, да, юный граф Фантомхайв все же научился чувствовать, пусть его и одолевали вовсе не благостные чувства.
- Если будешь послушным, уйдешь живым, - прошипел он в побелевшее, как полотно, лицо, - Нет, отправлю на тот свет, и пусть там сами разбираются куда тебя, но вряд ли в рай.
- Хорошо, - проблеял парень и поплелся за ним, как телок опоенный. Все-таки все эти детки, сбивающиеся в стаи, ужасно трусливы, храбрости им предает лишь их количество, по одному - они ничто.
Сиэль физически ощутил, как жутко сделалось мальчишке на пороге его спальни. Черные свечи в углах пентаграммы и белый мел идеальных до отвращения линий и витков завораживали, но и пугали.
- Что это за хрень? - пискнул парень и попытался сбежать, но дверь с громким стуком о косяк захлопнулась, больно ударив его по и без того разбитому носу, - Уй! - взвыл он хватаясь за лицо.
- Иди сюда, - приказал Сиэль таким тоном, что мальчишка, растерявший всю свою наглость, и просто трясущийся от страха, не смог ослушаться.
Правда, когда он разглядел, как в руке странного мальчика с необычно взрослыми глазами появился тонкий стилет (откуда бы уличному подростку знать о ритуальных ножах?), он снова попытался сбежать, всей грудью ударившись об дверь, потом попытался выбить её плечом, подергал ручку, но все было бесполезно.
Между лопаток жег ледяной взгляд маленького монстра, поработившего его, и вот тогда недавний главарь и хозяин жизни захныкал как маленький ребенок и сполз на колени.
- Не убивай меня! Только не убивай!
Сиэль смотрел на него сверху, сжимая в повлажневшей ладони нож, и ему было мерзко. И за этого малолетнего идиота, вздумавшего диктовать ему свои условия, и за самого себя. Он, некогда известный как гордый лорд Фантомхайв, непримиримый боец с сектантами и прочей нечистью, стоит сейчас над трясущимся от страха парнем и не знает, зачем притащил его сюда. Точнее, он знал, что собирался сделать, не убить, нет. Такой кровожадности за Сиэлем никогда не водилось. Но он, кажется, понял, как оживить пентаграмму - напоить кровью, а, значит, мальчишке все равно придется пострадать, хоть и не смертельно. Но резать беззащитного было так мерзко, так отвратительно за свое малодушие и беспомощность, что он вновь призвал свою силу, доставшуюся ему вместе с ангельскими крыльями, дверь за спиной обезумевшего от страха парня бесшумно отворилась, и тот не помня себя ломанулся по коридору к лестнице, топоча и все еще поскуливая от ужаса.
Глаза защипало, но слез не было. Была тошнота, головокружение, слабость. Только сейчас в полной мере осознав, что только что чуть не совершил, Сиэль ощутил, что его буквально протряхивает крупной дрожью, и, кажется, руки трясутся. Он сел на кровать, возле которой проходил внешний круг пентаграммы, бездумно посмотрел на свои руки, и на ритуальный нож с тонким прямым лезвием, зажатый в правой, и так же бездумно, полоснул им сначала по одной ладони, потом по другой.
Говорят, на ангелах мгновенно заживают любые раны. Врут. Потому что уже через минуту кровь тяжелыми багровыми каплями закапала на пол, скрывая под собой белые линии пентаграммы. Сиэль смотрел на это, и неожиданно понял, что успокоился. В душе словно бы неожиданно просто ничего не осталось, что могло бы гореть он ужаса, за свой собственный поступок, или от отвращения. Просто ноль эмоций, пустыня, безликость и непробиваемое спокойствие. Он резко откинулся на кровать, раскинув руки, и поднял глаза к выщербленному потолку, покрытому паутиной трещин, не думая, ни что творит, ни что произносят его губы, он выдохнул без малейшей надежды.
- Приди ко мне. Взываю!
- Ты хочешь заключить контракт? - раздался прямо в голове вкрадчивый голос, не такой, каким говорил с ним Себастиан, бессчетное количество лет назад, другой, но в тоже время очень похожий.
- Приди! - с новой силой позвал Сиэль, замирая от предвкушения, и ощущая как в животе выбираются из своих куколок бабочки, расправляя крылья и щекоча изнутри, волнующе.
- Контракт?
- Приди! - граф распахнул глаза шире и выгнулся на кровати, пронизываемый неведомой силой, словно бы лежал не на смятых простынях, а на алтарном камне. Комната наполнилась алым сиянием, вспыхнули черные свечи и стали невыносимо яркими линии пентаграммы. В самом её центре заклубился бесформенный туман, но Сиэль сразу понял, что он живой и жаждущий. Что может жаждать демон? Конечно, душу. Но его душа была завещана другому, и он не собирался сейчас менять хозяина своей души.
- Если ты заключишь со мной контракт, я исполню все, что только пожелаешь.
- Я хочу увидеть Дьявола.
- Смешной мальчик, конечно, ты его увидишь. Ведь он - это я!
- Не льсти себе.
- О, даже так? Мальчик умнее, чем кажется, - расхохоталось существо нижнего мира, - Тогда заключим контракт, и я приведу тебя к нему.
- Нет. Пусть придет сам.
- Да, кто ты такой, чтобы сам Дьявол пришел на твой зов?!
- Тот, кто дождется его любой ценой.
- О, неужели тебе есть, что ему предложить? - коротко рассмеялся демон.
- Да, есть, - бросил Сиэль и, повернувшись на кровати спиной к нему, стянул через голову белую футболку. На узкой мальчишечьей спине между лопаток светились бледным голубоватым светом вытатуированные с поразительной прорисовкой каждого перышка маленькие крылья.
- Ангел? - неверяще прошептал демон.
- Я предложу ему крылья, - произнес Сиэль ровно, боясь верить, что Себастиан и вправду придет к нему, - Зови!
-Жди здесь, - коротко бросил демон и исчез. Комната погрузилась в блаженную тьму. А мальчик на широкой кровами без сил завалился на бок, так и не обернувшись и не надев снятую рубашку. Раны на ладонях уже почти затянулись, действительно, почти мгновенно, если судить по человеческим меркам. Сиэль свернулся калачиком и сам не заметил, как его с головой укрыл наполненный тягостным ожиданием сон.
Часть #3
- Ты думаешь, что твой барьер удержит меня? - обводя взглядом контур пентаграммы, полюбопытствовал Дьявол у странного мальчика, с замотанным марлей лицом так, что были видны только губы, прокушенные и припухшие. Любопытно, но не более того. Маленький ангел не хочет показывать лица, стесняется своего падения и того, что пришлось призвать самого повелителя ада, для исполнения своих грешных желаний? Ну что ж, выслушать его можно и так.
- Я знаю, что не удержит, - хрипло отозвался тот, разглядывая его, сидя в центре огромной кровати, сквозь просвечивающуюся для него ткань.
- Так зачем ты призвал меня? Что ты хочешь за свои крылья? - выгнул тонкую бровь Дьявол.
Уже много лет, или совсем не много, он представал в человеческом мире в одной и том же виде, каким служил когда-то такому же вот мальчику, точнее совсем другому. Но он устал искать знакомые черты в людях призывающих его, вот и сейчас он лишь скользнул по забинтованному лицу безразличным взглядом, вспоминая так четко отпечатавшееся в памяти лицо ребенка, которого забрал из его рук ненавистный ангел, обрекая на одиночество, когда уже начало казаться, что никогда не будет больше один. Бог тоже умел быть жестоким, каким бы всепрощающим не желали видеть его люди.
- Это правда, что тот, кто разделил ложе с самим Дьяволом, автоматически становиться демоном?
- Не всегда. Но можно устроить.
- Даже мне?
- Ангелу? - уточнил Дьявол и неожиданно грустно улыбнулся, слишком много воспоминаний оживил этот маленький ангел, сошедший с ума, - Можно. Но я не стану этого делать.
- Боишься Его гнева? - с неожиданным вызовом вскинул голову тот.
- Нет. Просто не хочу связываться с безумцем, - холодно посмотрел на него Дьявол.
- Я в здравом уме, смею тебя уверить, - отозвался мальчик, в точности воспроизведя его собственную холодность в голосе.
- Тогда из-за чего ты так жаждешь падения?
- Я расскажу тебе после, - произнес мальчик и замер, ожидая его решения, кажется, даже дышать перестал.
- Хорошо, - лукаво улыбнулся дьявол, с легкостью пересекая границу пентаграммы, обошел кровать с боку и остановился, нависая над ним, - Но, знаешь ли, меня не интересуют маленькие мальчики, пусть даже ангельские.
- Совсем?
- Совсем. Но ты можешь попробовать, уговорить меня, - лениво протянул он, любуясь, как дернулось горло ангела, когда тот с трудом сглотнул, пораженный бесстыдством его предложения.
Дьявол уже начал думать, что маленький ангел никогда не решиться, но тут он отмер и придвинулся к нему, продолжающему стоять возле кровати. Изящные пальчики легли на пояс брюк, на миг замерли в нерешительности, но быстро ожили вновь, расстегивая пуговицы и раздергивая молнию.
- Ты смелый, - пораженно выдохнул Дьявол, приятно, когда за целую вечность лукавства и обмана, удается столкнуться с тем, кто смог удивить. Пожалуй, поиграть с этим мальчишкой может оказаться забавным.
Маленький ангел не ответил ему. Лишь закусил и без того прокушенную губу и отважно скользнул пальчиками под ткань, приспуская и обхватывая ладонью пока еще лишенный всякого напряжения член мужчины. Похоже, Дьявол не врал, и маленькие мальчики его, действительно, не интересовали. Ангел сделал несколько неуверенных движений ладонью по всей длине, то сжимая, то разжимая пальцы. Дьявол продолжал все так же улыбаться. Глядя на все его старания сверху в низ, но оставаясь безучастным, дыша все так же ровно и размеренно.
Мальчик поднял голову, лишь по этому Дьявол смог определить, что он изучает его реакцию. Тогда он поднял руку, обхватил подбородок ангела и провел большим пальцем по влажным губам, надавливая и оттягивая нижнюю губу, задевая ногтем белые ровные зубки. Мальчик смотрел на него, как завороженный. Дьявол ощущал его взгляд даже через эту нелепую марлю.
- Ну, что же ты? - насмешливо произнес он, оставляя его губы и кладя ладонь на перемотанный битном затылок, и пригнул голову мальчика к своему паху, - Смелей! - коротко приказал он.
И ангел подчинился. Придвинулся почти вплотную к члену мужчины, который продолжал держать в руке, высунул кончик розовенького язычка и неуверенно лизнул головку. Вздрогнул, когда почувствовал как плоть под его пальцами едва ощутимо напряглась. Приободренный, он попробовал обхватить член губами, не решаясь впустить его глубоко, но в тоже время облизывая и посасывая, слово леденец или какую другую конфетку. Дьявол не мог видеть нравиться ли ангелу то, что он делает, или ему противно, но было видно, что мальчик старается. И заметно, что ему были раньше неизвестны такие откровенные ласки. Пожалуй, именно неопытность возбуждала Дьявола больше всего, даже сильнее покорности.
Дьявол снова обхватил пальцами его подбородок и резко подался бедрами вперед, вынуждая принять себя так глубоко, как только смог. Да, этот мальчик явно умел добиваться своего, потому что теперь он действительно был возбужден и желал его.
Ангел от неожиданности дернулся и закашлялся. Дьявол со вздохом отстранился, не желая, чтобы их маленькая игра закончилась слишком быстро. Ангел оказался очень занятным, и из всех встречаемых им, после гибели юного графа, он больше всех прочих напоминал ему Сиэля. Мальчик выпустил его из своего рта с презабавным чмокающим звуком и тут же поднял руку, чтобы вытереть губы, но Дьявол одним движением притянул его к себе и впился в них поцелуем глубоким, страстным, полным ярости и неприкрытого вожделения. Он намеренно прикусывал нежные губы, раня и причиняя боль, чтобы забыться в чужой боли от своей собственной, раздирающей изнутри, при одной мысли, что никогда больше не сможет увидеть сапфировые глаза, полные несгибаемой воли и затаенного стремления к чужому теплу рядом с собой, никогда не сможет ласкать и нежить в своих объятиях мальчишечье тело с атласной кожей, пахнущее миндальными пирожными и парным молоком, которое уже никогда не станет принадлежать ему. Поэтому сейчас он больше терзал, чем ласкал, другое тело, пусть не менее нежное и отзывчивое на каждое его прикосновение, пусть пахнущее почти так же, но не то. Не то!
Он срывал с послушно выгибающегося в его руках ангела одежду. Прикусывая покатые плечики, оставлял свои собственные пламенеющие метки на чистейшей коже, лишенной даже родинок или родимых пятен, на шеи и внутренней стороне бедер. Он растягивал тугое колечко мускулов, лишь сильней сжимающееся от вторжения его пальцев, сразу двух.
Мальчик задыхался, хныкал, кричал и ни один из них не знал, от наслаждения ли или от боли. Но лишь развел ноги шири, почувствовав, как в него упирается обжигающе-горячий член мужчины, и закусил тыльную сторону ладони, чтобы на закричать в голос, от разрывающей изнутри боли, когда он стал проталкиваться в него. Но Дьявол не хотел слушать лишь сбитое дыхание их обоих, он желал этот крик, чтобы в нем, заглушить свой собственный, отчаянный, надрывный, рвущий легкие при мысли, что как бы хорош не был маленький ангел, он никогда не сможет заменить того, кто так и не стал его, и теперь уже никогда не станет. Разве сбегают из рая в ад?
Он резко толкнулся вперед, проникая так глубоко, как только возможно и отвел руку мальчика ото рта. И тогда тот закричал, проникновенно, протяжно, болезненно и до безумия сладко, выгибаясь на простынях с гортанным хрипом, срывая голос.
Эхо крика еще блуждало по заброшенному старому поместью, когда до замершего неподвижно Дьявола наконец дошло, кто мечется сейчас под ним, впиваясь пальцами в руки, на которых он нависал над распластанным на простынях мальчишкой. Он резко выдохнул сквозь сжатые зубы и одним движением сдернул с лица ангела эти дурацкие бинты. Алые глаза утонули в лишенном всякой осмысленности, но быстро обретающем её, взгляде сапфировых глазах, обрамленных слипшимися от слез и пота ресничками. Сиэль больше не кричал, не двигаясь, лишь смотрел на него неотрывно, стараясь вспомнить, как дышать. Этот взгляд жег изнутри. Дьявол сморгнул, но наваждение не исчезло, лишь показалось еще реальнее, чем миг назад, и попытался выскользнуть из болезненно сжавшегося тела мальчика. Но тот неожиданно подался вперед, приподнимаясь, обхватил его за плечи руками, сжимая бедра коленями, и не отпустил от себя. Да, граф Фантомхайв всегда умел добиться своего. Они замерли снова, и он был вынужден сдаться первым, сгибая руки в локтях и опускаясь в его объятия.
- Зачем? - горько выдохнул в тонкую шею Себастиан. Неужели он позволил бы себе так мучить своего ненаглядного мальчика, если бы знал, кто скрывает свое лицо под нелепой, явно только перед самым его появлением, придуманной маской?
- Я хотел, чтобы ты узнал меня уже преображенным, - признался тот, впиваясь короткими ноготками в широкие плечи. Боли давно не осталось, а вот возбуждение никуда не ушло, и если мужчине было не привыкать сдерживать свое желание, Сиэль был все еще так же неопытен и юн, каким был в шестнадцать лет.
- Я был бы нежней, - выдохнул Дьявол, покрывая мелкими поцелуями скулы, шею и собирая губами соленую влагу с ресниц.
Но Сиэль его уже не слушал, он громко всхлипнул и заерзал под ним не в силах больше терпеть.
- Я не могу... - зашептал он сбивчиво, - Не могу больше. Сделай что-нибудь, Себастиан!
- Да, мой господин, - выдохнул тот, и стал двигаться. Сначала Сиэлю показалось это неприятным, но потом глубоко внутри словно бы полыхнула молния, и он закричал хрипло и так громко, как только позволили легкие, в отчаянном крике выплескивая и страсть, и похоть, и отчаяние, и любовь.
Дьявол сидел, облокотившись на изголовье кровати, и неотрывно смотрел на спящего мальчика, доверчиво прильнувшего к его бедру и согревающего кожу мерным дыханием. Верить в его реальность было страшно, как не было даже в день его изгнания с небес. Тонкая простыня сползла с плеч Сиэля до талии, и на коже, все еще хранящей жар дьявольских поцелуев, отчетливо проступали вытатуированные между лопаток, но сейчас кажущиеся даже объемными, крылья. Белые перья уже начали тмнеть теряя первозданную белизну. Совсем скоро они станут черными, как самая темная ночь в году, тогда превращение завершиться.
Конечно, можно было бы разбудить его и овладеть все так же желанным телом еще раз, тем самым ускорив процесс перерождения ангела в демона, но он не хотел утомлять своего мальчика, после того, как и так измучил его безудержностью своей страсти. Когда-то он мечтал нежить его в своих объятиях невыносимо долго и сладко, чтобы юный граф сам взмолился о большем, извиваясь и прося, а не приказывая. Но не получилось. Сиэль все решил за него, даже сейчас, когда все карты были раскрыты, оставаясь хозяином. Волшебный мальчик, своевольный и дерзкий, и принадлежащий только ему одному, разве это не счастье?
По щеке демона сползла предательская слеза. Даже счастье, особенно счастье, может причинять боль, что уж говорить о любви?
Узкая ладошка погладила по щеке, стирая пальцами непозволительную слабость.
- Себастиан...
- Дьявол не умеет плакать, - пробормотал все еще не до конца проснувшийся мальчик.
- Я подумаю об этом завтра, - прошептал он, смахивая пальцами слезы, с пепельных ресниц Сиэля, - И ангелы тоже, - укорил он.
- Я подумаю об этом вместе с тобой.
- Завтра?
