- Соби... - протянул Рицка, до этого спокойно лежавщий на кровати и наблюдавший, как скрупулезно оттачивает карандаш его Боец, а сейчас севший на колени и зажавший ладошки между ними.

- Хмм... - отозвался тот, даже не взглянув на свою неспокойную Жертву, и продолжая неспешно чиркать ножиком-точилкой по грифелю и дереву.

- Рицу сказал, что ты быстро забываешь...

- Возможно. Ему видней.

- Ты поэтому не любишь фотографироваться, чтобы быстрее забыть, чтобы ничего не напоминало тебе о прошлом? - пытливо пожевав уголок губ, продолжал допытываться Рицка.

- Возможно, - все таким же ровным голосом обронил Соби, откладывая в сторону не нужную больше точилку и замирая с карандашом в руках над девственно-чистым листом в альбоме эскизов.

- Соби! - взвился Рицка, ставя от возмущения Ушки торчком, а хвостик дыбом, - Ну, почему ты никогда не можешь ответить по-человечески?!

- Хмм... - раздумчиво протянул в ответ Агацума, ведя по листу плавную линию, изгиб крыла? - А почему ты всегда задаешь мне такие сложные вопросы?

- Сложные? - растеряно хлопнул глазами мальчик, но тут же нашелся, боясь, что этот хитрый взрослый снова собьет его с нити разговора, - Что сложного ответить просто «да» или «нет», а не это твое постоянное «возможно»?

- Я фотографируюсь с тобой, - пробормотал Соби себе под нос, словно намерено игнорируя недовольство своей юной Жертвы. А собственно, почему словно, когда так и есть?

- И что это значит? - печально вздохнул Рицка, уже понимая, что снова не получится вытянуть из Соби правду. Как всегда. Если Боец не хочет говорить, он не скажет. Даже если приказать, не послушается. Интересно, а в других парах так же? Или только у них, потому что он, Рицка, никудышная Жертва...

- Ничего, - отрываясь от рисования, тяжело вздохнул художник и посмотрел на смущенно засопевшего под его взглядом мальчика поверх очков, - Ты так и не ответил.

- На что? - опешил Рицка, которому казалось, что это он тут задавал вопросы, а не наоборот.

- Почему ты никогда не спрашиваешь о чем-нибудь простом?

- О чем, например? - насторожено дернув Ушками, уточнил он, следя, как Боец, сидящий до этого на полу, откладывает в сторону альбом и встает на ноги.

- Ну, к примеру, тебя мог бы интересовать вопрос, - растягивая слова и подозрительно лукаво улыбаясь уголками губ, начал Соби, приближаясь, Откуда берутся дети?

- Что?! - от возмущения Рицка аж подпрыгнул на кровати, - Соби, ты что с ума сошел! Мне тринадцать, я знаю, откуда они берутся! - грозно сверкая глазами из-под челки, выпалил он и резко замер, когда Боец опустился на кровать напротив него, даже не попытавшись коснуться. Это было не похоже на Соби, значит, он что-то задумал. Что-то извращенское, не иначе. Но так как пока он ничего не предпринимал, просто разглядывал его, Рицка даже отстраниться или вскочить не мог. Нет, конечно, мог, просто, это выглядело бы очень по-детски, а рядом с Соби ему хотелось казаться хоть немножечко старше, поэтому он лишь стиснул зубы, чувствуя как румянец обжигает щеки и остался сидеть, как сидел, с ладонями, зажатыми между колен.

- Правда? - мурлыкнул Соби, склоняя голову на бок и с любопытством рассматривая в конец смутившегося Рицку, - А как лишаются Ушек и хвостика?

- Ну, конечно, - пробормотал мальчик, резко отводя глаза, смотреть на продолжающего все так же лукаво улыбаться Соби было просто невыносимо, - А почему ты спрашиваешь?

- Да, так. Просто не перестаю удивляться, как быстро взрослеют современные дети...

- Я не ребенок! - тут же вскинул глаза тот, и сразу же пожалел об этом, потому что отвести их почему-то уже не получилось, а сердце зашлось в таком отчаянном, сбивающемся ритме, что в груди кольнуло, а дышать стало почти нечем, хотя в комнате было совсем не душно, а напротив даже свежо.

- Правда? - неожиданно став серьезным, что буквально бросилось в глаза, задал Соби скорей риторический, чем требующий ответа вопрос.

- Правда.

- Хмм...

- И что теперь?

- Ничего, просто такими темпами в школах уже в тринадцать начнут приходить без Ушек, - пробормотал Соби, на этот раз сам отрывая взгляд от раскрасневшегося лица мальчика, и смотря куда-то поверх его головы на приоткрытую балконную дверь. Надо бы закрыть...

- У нас и приходят, - как можно безразличнее пожал плечами Рицка, вот только голос выдал его смятения, сорвался и стал глухим и сиплым.

- Что? - почти неслышно прошептал Боец, во все глаза глядя на юную Жертву.

- В параллельном классе уже двое безухих... - стыдясь поднять глаза от колен, признался Рицка, пожалев, что вообще рассказал, но теперь-то все равно придется закончить, правда?

- А в вашем? - каким-то незнакомым, грудным голосом, уточнил Соби, придвигаясь ближе, но все так же не прикасаясь к нему, а Рицке на этот раз уже не пришло в голову ни отодвинуться, ни вскочить, почему-то хотелось остаться, хотелось узнать...

- Пока ни одного...

- Хочешь быть первым? - склоняясь и перехватывая взгляд мальчика, до боли закусившего губу, без особой надежды на что-то предложил Соби.

- А это больно? - вместо ожидаемых воплей и криков, тихо спросил Рицка.

- У всех по разному, - растеряно сморгнул Соби, отвечая скорей автоматически, чем на самом деле осознавая, что и кому говорит, - Но ты же не собираешься...

- Я просто спросил.

- Понятно, - глубоко вздохнул Боец, на секунду зажмуриваясь, прогоняя оцепенение и интимность момента.

Соби уже вставал, с твердым намерением снова вернуться к только что начатому наброску, как Рицка перехватил его за рукав светло-голубой рубашки, дивно оттеняющей необычный, почти сиреневый, цвет его глаз, и не отпустил.

- Рицка? - почти незаметно нахмурился Соби, но мальчик, конечно, заметил. Он так старался хоть немножко научиться понимать его, своего непостижимого Бойца, что с жадностью ловил любую даже едва заметную перемену в выражении его лица и глаз. Пусть Соби искусно владеет словами и может солгать, даже говоря правду, но невербальный язык тела контролировать куда сложнее, хотя порой Рицке казалось, что Соби может владеть даже им, но он все равно продолжал верить, что сможет разобраться, сможет научиться понимать его и без слов, ему бы это очень хотелось.

- Рицка? - снова позвал Соби, несильно дернув рукой, вынуждая замершего мальчика очнуться и более осмысленно встретиться с ним глазами.

- Я хочу попробовать.

- Прости? - уточнил Соби, неожиданно шумно сглатывая и снимая свободной рукой с переносицы очки, в глазах, кажется, все стало расплываться, и на секунду даже мелькнула спасительная мысль, что этот вечер всего лишь плод его больного воображения и сниться ему.

- Ты ведь остановишься, если будет очень больно, правда? - холодея от собственного бесстыдства, выдохнул Рицка, обессиленными пальцами соскальзывая с прохладной на ощупь ткани рукава и обхватывая себя руками. Поднять глаза и увидеть реакцию Соби на такое вот заявление, было просто жутко. Страх и дрожь, охватившая все тело, вытиснили, казалось, даже стыд.

- Рицка, - опустился на колени перед кроватью Агацума, обхватывая ладошки мальчика, вздрогнувшего от прикосновения своими, - Я не смогу тебе этого обещать. Мне будет очень сложно остановиться, понимаешь?

- Ясно, - почти незаметно кивнул тот, дыша прерывисто и часто.

- Не бойся, - успокаивающе прошептал Соби, - Я вовсе не собираюсь делать это сейчас, я...

- Но я хочу! - зажмуриваясь, выпалил Рицка, стискивая ладони в кулаки и тут же разжимая и пытаясь на ощупь переплести свои пальцы с пальцами пораженно замершего Бойца.

- Тогда посмотри на меня, - твердо сказал Соби, привставая и потянувшись губами к раскрасневшемуся лицу своей Жертвы.

Очень медленно, но Рицка заставил себя открыть глаза и тут же потерялся в глубине потемневшего взгляда пронзительно синих в тусклом освещении комнаты глаз, оказавшихся неожиданно пугающе близко.

- Ты будешь жалеть.

- Нет.

- Почему ты так уверен?

- Потому что если не ты, то больше никто.

- Ты очень смелый, Рицка.

- Нет, я так боюсь.

- Я постараюсь, чтобы тебе не было больно, - обнимая за тонкую талию и привлекая к себе, прошептал Соби, клады голову на колени Рицки.

- Я не этого боюсь.

- А чего?

- Что ты покинешь меня, как...

- Сеймей?

Отрывистый кивок Соби не увидел, так как блаженно зажмурился, почувствовав тоненькие пальчики своей Жертвы, расчесывающие его волосы и словно невзначай задевающие кожу на шее над линией бинтов.

- Я был его Бойцом. Теперь я только твой.

- Мне хочется в это верить.

- Мне бы хотелось, чтобы ты не верил, а знал.

- Я верю.

- А я люблю, - тихо, на гране слуха и тишины. С Соби всегда так, всегда на гране, всегда между этим и тем, между пламенем и полыньей, между арктическим холодом и кипящей лавой. Рицка об этом уже знает, а Соби знает это за собой давно. Но в то, что у них получится быть вместе, даже танцуя голыми пятками по лезвию ножа, хочется верить и тому и другому. Сеймей был сильным, властным, лучшим. Он полностью разделял привитое еще Рицу-сенсеем представление Соби об отношениях между Бойцом и Жертвой. Рицка совсем другой. Словно из иного мира. Он смел все нормы и правила, вызубренные назубок, одним прикосновением, нежным и робким, но таким искренним, таким естественным. Сеймей не давал касаться себя, никогда не прикасался лишний раз сам, только в качестве поощрения. Рицка тоже боялся его прикосновений, боится и сейчас, послушно прогибаясь под ненавязчивой, едва ощутимой лаской пальцев, скользящих вдоль позвоночника, но не останавливает, не отталкивает, позволяет. Тихо шепчет что-то в подушку, утыкается раскрасневшимся, кажется, еще больше лицом, но прогибает спину и обвивает бедра длинным хвостом, как тут удержаться? Как не осмелеть? Как не начать ласкать его откровеннее, по-настоящему, страстно? Никак. И сожалеть лишь о том, что не получилось поймать губами первый прерывистый стон, утонувший все в той же подушке, когда мальчик тоже начнет получать удовольствие, пронзительное и горько-сладкое, как поцелуй с запахом горького кофе и утренней сигареты. Вышептывая его имя, моля о большем. Непереносимо. Как не заставить себя остановиться, пораженно ловля протестующие вскрики, как не подхватить его и прижимая к себе крепко-крепко, лишая дыхания и себя и его, не перевернуть и продолжить, но уже иначе. Лицом к лицу, утопая в фиалковых омутах глаз, затопленных одной лишь страстью и желанием, таким новым, таким обжигающим - ближе, быстрей, резче. И познавать сладость подчинения ни приказам, желания таким же, как твои собственные. Единение? Безусловно. Разве можно быть ближе? Лишь в раю.

***

- Как первый день в школе? - невозмутимо поинтересовался Соби, когда Рицка выбежал к нему со школьного двора.

- Первый? - наигранно закатил глаза к небу Рицка, и тут же попытался строго посмотреть на своего не в меру игривого нынче Бойца. Но Соби предпочел проигнорировать предупреждение.

- Ну, так как?

- Это вовсе не первый день, уже середина апреля, а каникулы были давно, - продолжал упрямиться Рицка, прекрасно понимая, на что так прозрачно намекает ему Соби.

- Хорошо, - усмехнулся Агацума, - Как первый день без Ушек и хвостика.

- Жить можно, - попытался скопировать его усмешку Рицка, но у него, конечно же ничего не вышло и он от досады даже рукой махнул, - Ты вечно меня смущаешь!

- Ты очень милый, Рицка, когда смущен.

- И что теперь, значит, ты все время надо мной издеваться будешь?! - взвился тот, воинственно сверкая глазами, к сожалению, иначе выразить свое недовольство и возмущение он уже не мог. Ни хвостик дыбом не поставить, ни Ушки к голове не прижать.

- Нет, только если ты продолжишь так трогательно краснеть, - невесомо проводя подушечками пальцев по пылающей щеке, пробормотал Агацума, именно сейчас борясь с великим иссушением, отойти в тень школьного забора, увлекая Рицку за собой, и прижать к себе, лишая дыхания в поцелуе.

- Тебе легко говорить, - пожаловался тем временем Рицка, подходя и беря продолжающего стоять столбом Бойца за руку, - Видел бы ты, какими глазами на меня сенсей смотрела.

- Хмм... что-то мне подсказывает, хорошо, что не видел, - пробормотал Соби отстраненно, переплетая пальцы с пальчиками Рицки, чувствуя как они озябли и стараясь пока не думать о том, как хотелось бы согревать их собственным дыханием и губами.

- Конечно, хорошо, - пробормотал в ответ Рицка, таща Агацуму за собой, словно на буксире, - Ну так ты идешь или нет?

- А как твои школьные друзья?

- Сбежали с последних двух уроков, - ворчливо бросил тот, замирая перед автобусной остановкой.

- Юйко и Яей?

- Ага.

- Думаешь, они тоже решились?

- О чем ты? - повернулся к нему Рицка, недоуменно вглядываясь в улыбающееся лицо своего Бойца.

- Об Ушках, Рицка. мы говорим с тобой об Ушках, - насмешливо напомнил ему Соби.

- Что?! Да что б они... Да, не может быть!

- А разве сенсей про тебя сказала не тоже самое?

- Но я - это я, у меня есть ты!

- О, - много значительно воскликнул Соби, увлекая Рицку к подъехавшему автобусу, - Ну, значит, раз ты уже занят, они нашли друг друга.

- Не верю.

- А ты поверь...